Песнь Шаннары, стр. 83
Аватар задрожал, и призрачное тело его замерцало в клубах тумана. Он рванулся с мучительным криком, пытаясь избежать потока забытых за давностью лет ощущений, но не смог вырваться из сети, сотканной магической силой песни. Чувства нахлынули на него, пробуждая уснувшую память. Брин и сама ощущала, как ожили чувства духа и вслед за потоком воспоминаний хлынули слезы. Да, Угрюм-из-Озера плакал. Но Брин продолжала петь. И когда аватар был уже полностью в ее власти, девушка превозмогла свою боль и забрала назад все, что дала ему.
— Нет! — в отчаянии взвыл аватар. — Верни их! Верни их мне!
— Скажи все, что мне нужно узнать! — пела Брин, вплетая вопросы в мелодию песни. — Скажи мне!
С какой-то пугающей внезапностью полились слова аватара, словно выталкиваемые болью, терзающей его потерянную и вновь обретенную душу:
— Грань Мрака соединяется с Мальмордом на Вороньем Срезе — Грань Мрака, цитадель призраков. Там тот путь, который ты ищешь, по лабиринту труб и отдушин, что ведут из залов глубоко под скалу, чтобы сойтись у подземного озера. Иди по стоку нечистот, и странники тебя не увидят!
— Меч Ли, — жестко давила Брин. — Где нам найти его? Говори!
Боль скрутила Угрюма-из-Озера; девушка, словно дразня, прикоснулась к нему своим голосом, в котором вновь зазвучали давно утраченные чувства — смутно, неуловимо.
— Гномы-пауки! — в отчаянии вскричал дух. — Меч в их становище: клинок, выуженный из вод Гремящего Потока, — знатный улов для сетей, что укрепляют они на берегах!
Внезапно Брин замолчала, оборвав песнь желаний, песнь, исполненную воспоминаний и чувств прежней жизни — давней, забытой. Чары рассеялись — безболезненно и мгновенно, — освобождая плененного духа из своих невидимых тисков. Один только миг эхо мелодии вздрагивало в тишине, нависшей над серым озером, растворяясь в единой блуждающей ноте. Ноте забвения. Призрачном, сладостном плаче, возвращающем Угрюму-из-Озера былой покой. Без памяти, без боли.
А потом наступила долгая жуткая тишина. Медленно Брин поднялась на ноги, открыто глядя в лицо, которое было зеркалом ее лица. Что-то внутри словно застонало в отчаянии, едва Брин увидела выражение на том, другом, лице. Будто она сотворила все это с собой!
Теперь Угрюм-из-Озера тоже понял, что с ним только что сделали.
— Ты все же выманила у меня правду, дитя тьмы! — горестно взвыл аватар. — Чувствую, ты это сделала. О, ты — черная дева! Черная!
Голос духа сорвался; серые воды под ним закипели, пар поднимался, смешиваясь с туманом. Брин неподвижно стояла на берегу, боясь отвернуться, боясь заговорить. И внутри были лишь пустота и холод.
А потом вдруг Угрюм-из-Озера вскинул руку в черном рукаве:
— И еще одна маленькая игра, напоследок. Кое-что взамен, дева из Дола, от меня — тебе! Пусть это будет мой дар! Смотри в туман, сюда, рядом со мной! Смотри внимательно! Вот, погляди на это!
Брин понимала, что нужно бежать отсюда, но почему-то не могла. Ноги словно приросли к земле. Туман перед ней сгустился непроницаемой пеленой, которая сверкала и подрагивала, зачаровывая. По серым клубам пробежала дрожь, точно рябь по воде, и выступил образ: фигура, скорчившаяся во тьме каменной кельи, что-то прячет украдкой…
Джайр засунул кристалл видения обратно за пазуху, моля про себя, чтобы сумрак скрыл от мвеллрета его движение. Быть может, тот ничего не заметит. Быть может…
— Видел магию, эльфин. — Скрипучий голос развеял последнюю надежду. — Весе время я чувсство-вал: владеешшь магией. Ессть у тебя волшшебные шштучки. Поделиссь ими ссо мной, дружжочек. По-кажжи, что это там у тебя.
Джайр медленно покачал головой, но в его голубых глазах, словно в прозрачном зеркале, отразился страх.
— Не подходи ко мне, Ститхис. Лучше не подходи! Мвеллрет рассмеялся — глухо, гортанно, эхо зловещего смеха задрожало в темной пустоте камеры, разнеслось по коридорам. И вдруг ящер надулся под черным плащом, поднявшись в полумраке чудовищной тенью.
— Ты что жже, мне угрожжаешшь, малышш? Только попробуй исспольззовать ссвою магию против меня, я разздавлю тебя, как червяка. А теперь тихо, дружжок. Ссмотри мне в глазза. Ссмотри на ссвет.
Глаза под чешуйчатыми веками блеснули — холодные, безжалостные. Джайр заставил себя отвести взгляд, понимая, что не должен смотреть, иначе он вновь попадет под власть этого ужасного существа. Но это было так трудно — не смотреть. Ему так хотелось заглянуть в эти таинственные глаза, погрузиться в них, в манящую тишину и покой…
— Ссмотри, эльфин, — прошипел мвеллрет.
Рука долинца сама сжала кристалл видения, спрятанный под рубашкой, — край ограненного камня больно врезался в ладонь. Сосредоточившись только на этой боли, Джайр твердил себе, как заклинание: не смотри! Не смотри!
Мвеллрет рассерженно зашипел и вскинул руку:
— Отдай мне магичесские шштучки! Отдай весе, что ты прячешшь!
Джайр Омсворд молча попятился…
Угрюм-из-Озера резко опустил руку — сцена в тумане подернулась дымкой и растворилась. В каком-то слепом отчаянии Брин шагнула вперед — с каменистого берега в серую воду. Джайр! Это был Джайр! Но что, что с ним такое случилось?
— Ну как, тебе понравилась моя игра, Брин из народа Тенистой Долины? — хрипло прошептал аватар, и вода под ним вновь вскипела. — Видела, что приключилось с твоим возлюбленным братом, который, ты думала, сидит себе в безопасном Доле? Ты ведь видела?
Брин с трудом подавила гнев:
— Это ложь, Угрюм-из-Озера. В этот раз — только ложь.
Дух рассмеялся:
— Ложь? Думай как хочешь, дитя. В конце концов, игра — это только игра. Отвлечение от правды. Или все-таки открытие правды? — Он сжал руки под черным плащом. И туман все клубился. — Тьма в тебе, Брин из дома Шаннары, Брин из рода Омс-вордов. Порождение Тьмы, ты темна, как та магия, с которой играешь. Уходи от меня. И бери с собой знание о магическом мече этого смехотворного принца и о дороге к собственной смерти. Забирай! Обрети то, что ищешь, и будь такой, какой ты станешь! Уходи!
И Угрюм-из-Озера стал растворяться в сером тумане, вихрящемся над мрачными водами. Брин застыла как вкопанная на берегу, направляя всю свою волю, чтобы удержать аватара. Но она уже поняла: теперь у нее ничего не получится.
Внезапно дух замер, наполовину исчезнув; под покровом тумана глаза аватара сузились в щелки алого света. Лицо Брин обратилось к ней — искаженная злобой маска.
— Посмотри еще раз на себя, Брин из народа Тенистой Долины. На такую, какая ты есть: та, кто спасает и кто разрушает, — зеркало жизни и смерти. Магия подчиняет себе всякого, дитя Тьмы. Даже тебя!
И Угрюм-из-Озера исчез за стеной тумана, только смех продолжал злобно звучать в глубоком безмолвии. Но вскоре серые клубы тумана беззвучно сомкнулись, поглощая и смех.
Еще мгновение глядела Брин в мрачную мглу, одолеваемая сомнениями, страхами и странными назойливыми предчувствиями. А потом медленно повернулась и побрела к темным деревьям.
ГЛАВА 33
Суровый и неумолимый, мвеллрет наступал на него в сумраке тесной клетушки, а Джайр только медленно пятился назад.
— Отдай мне волшшебные шштучки! — шипело чудовище, тыча в долинца когтистым пальцем. — Отдай их, эльфин!
Джайр отступил еще, и цепи, которыми он был скован, лязгнули об пол. Еще шаг — и долинец прижался спиной к стене. Отступать дальше некуда.
“И никуда мне от него не деться!” — в отчаянии думал долинец.
У двери раздался тихий скрип кожаных сапог, и гном-тюремщик шагнул в камеру из коридора. Шагнул бесшумно, как тень, низко склонив голову, пряча лицо в тени капюшона. Ститхис резко повернулся к нему, холодные глаза недовольно сверкнули.
— Я не ззвал вссяких коротышшек, — угрюмо пробормотал мвеллрет и взмахнул чешуйчатой рукой, отсылая гнома.
Но тюремщик не обратил на него никакого внимания. Немой и безучастный, прошаркал он мимо ящера, словно и не видя его, и направился прямиком к Джайру. Держа голову низко склоненной, пряча руки под изношенным плащом, — будто призрак, скользил гном по каменным плитам. С изумлением и тревогой следил Джайр за его приближением. Когда гном был уже совсем рядом, долинец с отвращением подался назад, еще плотнее вжимаясь спиной в стену, и, защищаясь, вскинул обе руки. Цепи жалобно лязгнули.