Песнь Шаннары, стр. 51
— Сститхисс ззнает, что привело васс, людишшки, — очень медленно прошипело чудовище. — Хо-рошшо ззнает.
Все долго молчали.
— Грань Мрака, — наконец сказал Форкер.
— Морды, — прошептал мвеллрет. — Сститхисс ззнает. Ссгранники, что нессут ссмерть. Они вы-тттптли из черных провалов, из ямы Мельморда. Из ссамой ссмерти! Поднялиссь к Колодцу Небесс и броссили в воду яд, в воду Ссеребряной реки. Отравили реку, отравили зземлю. Уничтожжили весе! Пришшли в Грань Мрака и ссотворили ззло. Много ззла. Пришшли прогнать насс из дому. Ссделать из насс рабов.
— И ты все это видел своими глазами? — спросил Форкер.
— Я видел, весе видел! Морды пришшли изз мрака, и выгнали насс, и ззабрали весе нашше. Ззабрали. У них ссила, у сстранников. Пришшлоссь бежжать! И многие нашши погиблли там!
Слантер внезапно плюнул во тьму, отступил на пару шагов и с силой топнул по каменному полу.
— Сстой на мессте! — прошипел мвеллрет. Он не просто шипел, он приказывал. Слантер резко вскинул голову. — Гномам не надо боятьсся насс. Мы не Морды. Морды весе раззрушшают. Весе, что ессть жиззнь. Потому что они творения ссмерти. Они сса-ми — ссмерть! И они владеют магией. Ссильной магией. Сскоро весе зземли им покорятсся.
— Но ведь ты говорил, что знаешь, как их уничтожить! — теряя терпение, воскликнул Форкер.
— Шшш! Грань Мрака принадлежжала нам! А теперь Морды хоззяйничают в нашшем доме! Думают, разз мы ушшли, то они в беззопассности там. Но они ошшибаютсся, да. Мы-то ззнаем пути, как проникнуть в крепоссть! А вот Морды не ззнают!
— Потайные ходы! — вдруг воскликнул Джайр, совсем позабыв о том, что решил молчать. И о том странном внутреннем предупреждении.
Змеиная морда подалась вперед, будто бы мвеллрет принюхивался. Джайр похолодел. Ему показалось, что к нему подбирается что-то злобное, обволакивающее… и тянет, тянет куда-то…
Между зубами мвеллрета мелькнул раздвоенный язычок.
— Магия, да, дружжочек? Владеешшь магией?
Никто не произнес ни слова. Джайр покрылся испариной. Форкер внимательно поглядел на долинца. Дворф, похоже, еще не понял, что сейчас произошло.
— В твоем голоссе магачесская ссила, — шептал мвеллрет. — Я ее чувсствую в твоем голоссе. Чувсствую в тебе. Ссила, как моя ссобсственная. Ты ведь ссделаешшь для меня эту малоссть, да? Я жжду, говори!
И тут что-то словно свернулось кольцом вокруг Джайра и выдавило из него дыхание. А потом он запел. И ничего нельзя было сделать. Песнь желаний рвалась сквозь стиснутые зубы, и звук растекался волной, и волна обретала форму и бесформенным сгустком дрожала во мраке, и тени плясали в круге света лампы.
А через мгновение сжимающее кольцо распалось, и долинец освободился. Песнь желаний замерла в тишине. Джайр задохнулся и в потрясении опустился на колени. Слантер был уже рядом: он подхватил долинца и оттолкнул его к двери, подальше от мвеллрета. При этом гном еще умудрился выхватить длинный кинжал из ножен на поясе Эдайна Элессдила. Форкер понял намерение Слантера и поспешно встал между ним и мвеллретом, лицом к Ститхису, с мечом наготове. Мвеллрет как-то сжался, уменьшился в размерах и отступил назад, во мрак.
— Что ты с ним сделал? — угрожающе прогрохотал дворф. Ститхис еще отступил и словно бы растворился в тени под плащом. Только змеиные глазки мерцали из темноты. Форкер резко повернулся. — Все, уже хватит. Мы уходим.
— Сстойте! — внезапно запричитал мвеллрет. — Вы пришшли говорить ссо Сститхиссом! Я могу рассказзать вам о Мордах. Много могу рассказзать!
— Все, нам уже неинтересно. — Форкер что есть силы ударил рукоятью меча по железной двери.
— Шшш! Вы должжны говорить ссо Сститхиссом, ессли вы вправду хотите рассправитьсся ее Мордами! Только я ззнаю как! Ззнаю ссекреты! — Теперь его голос был резок и холоден. — Людишшки вернутсся — должжны вернутьсся! Они пожжа-леют ещще, что ушшли!
— Уже жалеем. Только о том, что пришли! — бросил Эдайн Элессдил. — Мы в твоей помощи не нуждаемся!
Дверь открылась. Эдайн и Слантер подхватили долинца под руки и помогли ему выйти из этого мрачного места. Джайр слегка потряс головой, чтобы в ней прояснилось, и уже на пороге оглянулся во тьму. Там, во мраке, безликой, бесформенной тенью скорчился мвеллрет.
— Нет, вы нужждаетессь в помощщи Сститхи-сса! — прошипел он. — Ещще придете, людишшки! Вернетессь ко мне!
Дворфы-стражники заперли дверь и проверили, надежно ли встала задвижка. Джайр глубоко вздохнул и выпрямился, освободившись от поддерживающих его рук. Форкер внимательно посмотрел на долинца, проворчал что-то себе под нос и, повернувшись, направился прочь.
— Надеюсь, что все себя чувствуют хорошо. И ты, Омсворд, тоже, — проговорил дворф уже на ходу. — Пойдемте скорее на свежий воздух.
— Что там случилось, Джайр? — Эдайн Элес-сдил хотел знать прямо сейчас. — Как у него получилось заставить тебя это сделать?
Джайр покачал головой:
— Сам не знаю. — Он направился вслед за Форке-ром. На всякий случай эльф и гном держались поближе к долинцу. — Нет, действительно, сам не знаю.
— Черный дьявол! — с чувством выдохнул Слантер свое любимое ругательство. — Он же вертит тобою как хочет!
Джайр только кивнул. Да и что было сказать? Вот если б он знал, как у мвеллрета это вышло… Если бы только знал!
ГЛАВА 21
Черная и безмолвная ночь опустилась на Капааль. Луна и звезды, наверное, заблудились в тумане, и только мерцание масляных ламп в бойницах крепостных стен да дрожащее пламя костров чуть рассеивали сгустившийся сумрак. На камнях и кустах в эту ночь появилась изморозь — влага застыла белесой коркой. Было тихо, но как-то тревожно тихо. Джайр и Эльб Форкер стояли на крепостной стене и глядели вниз, на плотину, что, словно мост, соединяла два горных хребта, перекрывая путь вольным водам Серебряной реки.
— Уже больше пяти сотен лет, — объяснял дворф долинцу, — как построили эту плотину. При короле Рабуре, да. Тогда у нас еще были короли. Плотину и крепость. После Второй Битвы Народов.
Джайр молча смотрел в темноту — на гигантское сооружение, будто размытое в мутном мареве красноватого света костров. Три запруды, одна над другой, — каменные барьеры против мощи воды. Система шлюзов удерживала натиск течения Серебряной реки, разбивая поток перед тем, как река водопадом срывалась в пропасть. Капааль, крепость дворфов, стоял на самой верхней плотине, растянувшись по всей длине колоссальной преграды. Фасад мрачной крепости выходил на запруды. Крутые горы подступали вплотную к нижним плотинам. И никаких троп и подходов, только узкие выступы на отвесных утесах да подземные тоннели, известные лишь дворфам. А с другой стороны верхней плотины широко разлился Циллиделлан — такой тусклый и темный сейчас, этой туманной безлунной ночью, — черное озеро в обрамлении красных огней. Огней костров вражеской армии.
— Да, гномы, они спят и видят, как бы заполучить все это. — Форкер провел рукой в воздухе над плотиной. — Капааль контролирует водоснабжение всех земель западнее Радужного озера. Раньше, когда еще здесь ничего этого не было — ни плотины, ни крепости, ничего, — в сезоны дождей река так разливалась… И теперь, если гномы… — Он покачал головой, обрывая себя. — Бывало, если, к примеру, плохая весна, то и в Кальхавене наводнение, да.
После этого дворф замолчал надолго. Джайр тоже молчал, потрясенный размерами сооружений. “Это какого же труда стоило все это построить!” — с благоговением думал долинец. Форкер уже показал ему внутреннее устройство шлюзов, объяснил, как все это работает. Надо сказать, что долинцу было действительно интересно, и он не жалел, что пошел с Форкером.
Слантер засел разбирать карты дворфов, карты Северного Анара и Вороньего Среза “И между прочим, весьма неаккуратные!” — не преминул пробурчать гном при первом же взгляде на них. Но из двух зол выбирают меньшее: все-таки лучше дурацкие карты, чем еще один разговор с мвеллретом. Он, Слантер, и сам разберется, без всяких вонючих ящеров. В общем, гном согласился сверить маршрут отряда с картами дворфов и даже кое-что там исправил. А Эдайн Элессдил извинился и тоже куда-то ушел. Так вот и получилось, что долинец остался вроде как не у дел и с благодарностью принял приглашение Форкера. И еще Джайр надеялся, что прогулка с дворфом отвлечет его от постоянных раздумий о Гарете Джаксе, — тот еще не вернулся, а уж пора бы… давно пора. Но все, ладно! Лучше не думать об этом.