Кольцо любви, стр. 16

Брэндон кивнул:

– Да. Уверен, это не займет много времени.

Маркиз пожал плечами.

– Не стоит волноваться. Разумеется, ты можешь воспользоваться моей каретой, а я возьму твою, пока в город не доставят другой экипаж. – У Маркуса действительно было множество экипажей, но в городе он держал только четыре: фаэтон, легкую коляску для выезда в теплую погоду, дилижанс для путешествий и огромную карету, выкрашенную в темно-желтый и синий цвета, с фамильным гербом на дверцах.

– Спасибо, брат, ты мне очень помог, но я хотел тебя попросить еще кое о чем... – Брэндон помолчал, словно собираясь с духом.

Маркус подозрительно прищурился:

– Почему-то мне кажется, что эта просьба будет не из приятных.

Брэндон едва заметно улыбнулся:

– Ты угадал. Мне нужны не только карета и дилижанс, но и два твоих самых надежных кучера.

–Что?

– У меня нет времени подыскать подходящих людей, а мои сейчас в поместье.

– Дело становится все интереснее.

Брэндон кивнул.

– Есть еще один вопрос. Дело касается Гербертса. – Он подкрепил себя солидным глотком вина. – Передаю его тебе в полное распоряжение.

– Ты имеешь в виду своего кучера – того самого воришку?

– У нас он не ворует, только у чужих.

– Какая прелесть! Это прибавит мне уважения в глазах принца.

– Последнее время ты стал редко выезжать, так что...

– Черт возьми, с какой стати все мне постоянно об этом твердят!

– Только не я. Ладно, забудь об этом.

Маркусу снова вспомнились упреки Энтони. Не становится ли он слишком замкнутым и недоступным для членов своей семьи?

– Хорошо, я возьму твою карету с плохими рессорами и твоего ловкача кучера на то время, пока ты будешь в Италии. Сколько времени тебе потребуется?

– Думаю, недели две или чуть больше, в зависимости от того, как пойдут дела.

– Что ж, две недели не так уж много. Придется мне до твоего возвращения запереть на ключ все столовое серебро.

– Перестань! Герберт уже не такой безнадежный воришка, каким был раньше. Обычно он ворует только у людей, которые, по его мнению, оскорбляют его пренебрежением.

– Всего две недели назад, когда ты заехал ко мне во время моего отсутствия, твой кучер при помощи горничной проник в кухню и утащил оттуда два огромных куска ветчины! Моего повара чуть удар не хватил. Он грозил уволиться и настолько разволновался, что, когда я вернулся, мне пришлось значительно увеличить ему жалованье, чтобы он не отказался от места.

– Твой Антуан – слишком уж утонченная натура. – Брэндон вздохнул. – Но и Гербертс не подарок. Не хватало только, чтобы в Италии он выудил серебро из кармана какой-нибудь важной персоны.

– Ты же сказал, что он ворует только у тех, кто неуважительно к нему отнесся.

– И у французов.

—Понятно. Он не только преданный слуга, но еще и патриот. Англии очень повезло с таким преданным гражданином! – Маркус откинулся на спинку кресла. – Значит, две недели?

– Не больше, обещаю.

– Хорошо. Постарайся вернуться как можно скорее с моими экипажами и с моими кучерами!

Брэндон широко улыбнулся:

– Спасибо, брат! Ты не знаешь, как это для меня важно.

– А ты не знаешь, как это для меня сложно.

– Ерунда. – Брэндон встал и направился к двери. – Гербертс немного зануда, но сердце у него золотое. Желаю тебе удачи!

– Сердце-то золотое, да руки слишком ловкие, – проворчал Маркус, но Брэндон его уже не слышал.

Часы на камине прозвонили, и маркиз поднялся: ему непременно нужно было повидаться с лордом Мелтоном до того, как тот успеет напиться.

Глава 7

Карета, угрожающе раскачиваясь и подскакивая на выложенной булыжником дорожке, ведущей к дому Оксбриджей, миновала длинный ряд ожидающих экипажей и приблизилась к парадному подъезду. Кони были в пене, карета – в грязи, зато кучер улыбался во весь свой щербатый рот.

Назначенный встречать прибывающие экипажи молодой лакей поспешил к карете, но долговязый кучер проворно спрыгнул на землю и бесцеремонно его оттолкнул. Однако когда он распахнул дверцу кареты, внутри ничто не шелохнулось.

Гербертс заглянул внутрь.

– Вот те раз! Где вы там? Уснули, что ли?

Из кареты послышался слабый стон.

– Ну и лентяй! – Гербертс довольно долго всматривался в темноту. – Просыпайтесь, хозяин! Или прикажете мне вас разбудить?

Маркус заставил себя открыть глаза и прижал руки к животу. Ему пришлось дважды вздохнуть, прежде чем он смог выговорить сквозь стиснутые зубы:

– Что, мы уже остановились?

Гербертс довольно усмехнулся.

– Так точно, хозяин! – Отступив назад, он шире открыл дверцу. – Извольте выходить!

Маркус с трудом выбрался наружу; тело его протестовало против малейшего движения.

– Проклятие! – пробормотал он, обеими руками хватаясь за дверцу. Все перед ним кружилось и покачивалось.

Гербертс подхватил Маркуса под руку и помог ему выпрямиться.

– Вы что, пьяны? Кто бы мог подумать! Успел заложить за воротник, а мы только прибыли на праздник!

– Да не пьян я, черт побери! Хотя с удовольствием бы выпил. – Постепенно почва под его ногами перестала колебаться. – Ты вез меня, как...

– Как про-фес-сионал, – подсказал Гербертс.

– Как неотесанная деревенщина. – Маркус вырывал у него руку.

Гербертс с оскорбленным достоинством выпятил грудь.

– Я обещал, что привезу вас на бал еще до полуночи, и привез! Правда, мне пришлось проехать по тротуару, когда мы завернули за последний угол, но ведь там была только продавщица цветов, а она все равно ни за что не продала бы свои увядшие фиалки! – Он нахмурился. – Жалко только, что это тильбюри свалилось в канаву. Мне не понравилось, как его кучер орал на нас, но с чего он вдруг так разозлился? Да ладно, Бог с ним! Вы хотели приехать вовремя, и приехали, да еще с запасом в добрых десять минут!

Маркус осторожно вдохнул свежий ночной воздух.

– Надеюсь, ты не возил по городу моего брата с женой на такой бешеной скорости.

– Миссис точно не возил: у нее слабый желудок, если вы понимаете, о чем я говорю. – Герберс с сожалением покачал головой. – Женщины не выносят быстрой езды, их начинает тошнить.

– Отлично ее понимаю. – Маркус прижал руки к животу.

Ну и прохвост! Покачивая головой, он поднялся на широкое крыльцо, на ходу приходя в себя.

Сиявший огнями особняк поражал пышным убранством, но изобилие лепнины и бросающаяся в глаза богатая позолота настолько подавляли непривычного посетителя, что маркизу хотелось закрыть глаза и бежать отсюда подальше.

Оксбридж лишь тридцать лет назад получил титул лорда, разбогатев на торговле текстилем, и, подобно всем нуворишам, перебрался с семейством в Мейфэр. А поскольку у Оксбриджей была не одна, а даже две очень привлекательные дочери, и при этом отсутствовали наследники мужского пола, их появление на Риджент-стрит было встречено с величайшей благосклонностью. Каждый молодой отпрыск, ищущий состоятельную невесту, непременно появлялся на всех великосветских мероприятиях, где ожидались Оксбриджи.

Стоя в длинной очереди приглашенных, Маркус рассеянно кивал знакомым и чуть вздрогнул, когда миссис Оксбридж вся подтянулась, увидев его. Она напоминала перетянутую посередине и грозившую лопнуть колбасу, украшенную белоснежными перьями и сверкающую красным шелком. Поскольку Маркус питал слабость к алому шелку, он невольно поморщился при виде так безжалостно натянутой великолепной ткани.

– Маркиз Тремонт! – Леди Оксбридж приветствовала его таким пронзительным голосом, что ее можно было услышать в самом отдаленном уголке громадного бального зала.