Черный единорог, стр. 47

Бен резко выпрямился, на миг уставился на философствующего кота и покачал головой.

— Все это относится к Ивице? — спросил Бен. Дирк моргнул:

— Конечно, сны иногда лгут, и истину можно определить лишь наяву.

— Это ты про мой сон о Майлзе? — Бен считал, что кот говорит излишне иносказательно. — Почему ты иногда не говоришь прямо то, что думаешь?

Дирк снова моргнул:

— Потому что я кот.

— А-а. Ясно. Опять обычный ответ.

— Потому что есть то, что ты должен понять сам. Согласен?

— Согласен.

— А тебе это не слишком хорошо удается.

— Да.

— Несмотря на мои длительные усилия.

— Гм-м-м. — Бен почувствовал неудержимое желание придушить кота. Чтобы подавить это стремление, Бен перевел взгляд на своих все еще спящих спутников. — Почему я один не сплю? — спросил Бен.

Дирк взглянул в ту же сторону.

— Вероятно, они просто очень устали, — добродушно предположил кот.

Бен строго посмотрел на него:

— Что ты сделал? Это чары? Волшебные чары? Так же, как Тьюс усыпил меня? Ты ведь что-то сделал, да?

— Немножко.

— Но зачем? То есть так стараться? Дирк поднялся, потянулся, спрыгнул с ветки и сел рядом с Беном, нарочито не обращая на него внимания. Кот начал умываться и не прекратил, пока основательно не почистился, сначала тщательно взъерошив шубку, а потом снова старательно пригладив ее языком.

Затем кот повернулся к Бену, изумрудные глаза сверкали в тусклом свете раннего утра.

— Дело в том, что ты не слушаешь. Я говорю тебе все, что нужно, но ты как будто не слышишь. Это по-настоящему огорчает. — Кот глубоко вздохнул. — Я усыпил спутников, чтобы преподать тебе последний урок на тему о снах. Твое понимание происходящего во многом зависит от тебя, насколько ты знаешь механизм действия снов. Следи за тем, что случится, когда твои друзья проснутся. И, будь добр. постарайся обратить на это внимание. Мое терпение истощилось.

Бен скорчил физиономию. Дирк с Лесной опушки снова уселся в прежней позе. Вместе они стали ждать, когда что-нибудь произойдет. Через минуту зашевелился советник Тьюс, затем Абернети и, наконец, гномы. Один за другим все протерли глаза и сели как по команде.

Потом друзья увидели Бена, а главное Дирка.

— А-а, доброе утро, Ваше Величество. Доброе утро, Дирк, — весело приветствовал их советник. — Надеюсь, вы оба спали хорошо?

Абернети забормотал что-то про то, что коты — ночные создания и не нуждаются в обсуждении, как они спят.

Щелчок и Пьянчужка разглядывали Дирка, как долгожданный обед, без всякого страха.

Бен в недоумении вытаращил глаза, разговор продолжался, будто присутствие кота было совершенно в порядке вещей. Казалось, никого не удивило, что с ними сидел кот. Тьюс и Абернети вели себя так, словно они ожидали его появления. Гномы держались, как при первой встрече с Дирком; да и кобольды, должно быть, не помнили, во что обошлось им стремление полакомиться Дирком.

Бен на миг прислушался к беседе, посмотрел на общую суету и в замешательстве взглянул на кота:

— Что такое?..

— Их сны, мой король, — перебивая, прошептал Дирк. — Я им приснился. Во сне я был для них реальностью, и сейчас я такая же реальность. Понимаешь? Иногда истина просто заключается в нашем восприятии во сне или наяву.

Бен не понимал. Он был очень внимателен, он слушал, как ему сказали, но все же не понимал. Какой во всем этом смысл и какое это имеет отношение к нему?

Но время для раздумий истекло. Крик, или вернее лай, Абернети привлек всеобщее внимание. Ветки крайней ели разошлись, и появился не кто иной, как Сельдерей! Его сопровождал Сапожок, оба промокли до нитки, оба недобро ухмылялись во весь рот, показывая зубы. Бен застыл. Сельдерей должен был охранять Ивицу! Бен стряхнул с себя оцепенение, вместе с Тьюсом и Абернети поспешил навстречу маленьким крепким кобольдам, встал как вкопанный, поймав на себе суровый подозрительный взгляд Сельдерея, который еще не знал, кто же такой этот незнакомец, и в конце концов по просьбе советника отступил назад. После короткой беседы с Сапожком на грубом, гортанном языке кобольдов, перебиваемой редкими замечаниями Сельдерея, советник быстро повернулся к Бену:

— По вашему приказу Сельдерей охранял Ивицу с тех пор, как она вышла из замка Чистейшего Серебра, Ваше Величество, до вчерашнего дня. Ивица без объяснений отказалась от услуг Сельдерея. Когда он не захотел ее покинуть, она скрылась с помощью волшебства. Даже кобольд не может оставаться с сильфидой против ее воли. У Ивицы золотая уздечка, и сильфида ищет черного единорога. — Взглянув на Бена, советник покачал совиной головой и стал беспокойно дергать белую бороду. — Я не понимаю ее поведения. Ваше Величество, и Сельдерей тоже не понимает. Очевидно, Ивица решила не отдавать вам уздечку, несмотря на то что так ей советовал сон!

Бен поборол внезапное неприятное ощущение в желудке. «Что это значит?» — думал он, а задал совсем другой вопрос:

— Где она сейчас? Тьюс покачал головой.

— Ее след ведет на север в Мельхорские горы. — Он помешкал. — Сапожок говорит, что она как будто двигается к Мирвуку!

К Мирвуку? Туда, где были спрятаны волшебные книги? Зачем Ивице туда идти? Бен встревожился не на шутку.

— Более того, великий король… — не обращая внимания на то, что советник тянул его за рукав, мрачно ввернул Абернети, — Страбон и Ночная Мгла вышли на охоту; вероятно, они ищут вас, Ивицу и золотую уздечку. И говорят, что по всей долине рыщет демон, огромный летающий демон, не подчиняющийся никому. Сапожок видел его ночью.

— Питомец Микса, — вдруг вспомнив чудище, которое явилось во время танца нимф Владыки Озерного края и погубило их, прошептал Бен. Лицо его напряглось. Он забыл о Дирке с Лесной опушки и о снах. Теперь Бен думал только об Ивице. — Нам нужно догнать ее раньше них, — произнес он, и собственный голос глухо отдавался в ушах Бена, в то время как он старался преодолеть страх. — Мы должны. Больше у нее никого нет.

Никто не остался безучастным. Абернети резко рявкнул на кыш-гномов и снова повернулся к кобольдам. Тьюс взял под руку Бена, чтобы успокоить его.

— Мы найдем ее. Ваше Величество. Положитесь на нас.

Они быстро уходили из пустошей: незнакомец, который был королем, волшебник, писец, кобольды и кыш-гномы.

Дирк с Лесной опушки тихо сидел и смотрел, как они удаляются.

Глава 16. МИРВУК И ФЛИНТЫ

Ивица чувствовала на лице жар полуденного солнца, проникающего в просветы между деревьями, и вдруг захотела пить. Сильфида осторожно обошла выступавшую с набирающего крутизну холма скалу, взобралась на уступ, покрытый высокой травой и кустарником, которые исчезали впереди, в затененной еловой роще, и остановилась, чтобы оглянуться. Внизу перед Ивицей простерлось Заземелье, не правильной формы доска из полей и лесов, холмов и равнин, рек и озер, голубых и зеленых клеток, пронизанных, будто тесьмой, полосками пастельных оттенков. Солнечный свет, сияющий с безоблачного синего неба, придавал всем краскам такую сочность, что они ослепляли яркостью.

Ивица вздохнула. Казалось, в такой день все должно быть хорошо.

Теперь она была уже далеко в Мельхорских горах, она оставила позади леса из деревьев твердых пород и покрытое сосновыми рощами плоскогорье и продвинулась высоко, к главным вершинам. Там, где тени не приглушали солнечный свет, солнце в этот день было нещадным, и восхождение вызывало жажду. Ивица не взяла с собой воды; она рассчитывала на свое чутье, которое всегда подсказывало ей, где найти все, что нужно. В течение нескольких часов, с тех пор как Ивица покинула подножия холмов, чутье подводило ее, но сейчас она почувствовала близость воды.

Тем не менее Ивица еще мгновение стояла на месте и, молчаливо размышляя, смотрела на долину. Далеко-далеко на юге мелькала точечка, это был туманный остров, где стоял замок Чистейшего Серебра, и Ивица подумала о Бене. Ей хотелось, чтобы он был с ней, и она очень желала понять, почему так получилось, что она не с ним. Она смотрела на долину, и чудилось, будто она одна в целом мире.