Черный единорог, стр. 25

Владыка Озерного края отодвинулся назад, к противоположной скамье, но не сел.

— Выходит, что я не могу вам помочь, — сказал он. — Вероятно, вам лучше уйти вместе с котом.

Бен чувствовал, как иссякает его надежда хоть на какую-то помощь. Он быстро встал.

— Объясните по крайней мере, как найти Ивицу, — попросил Бен. — Она сказала, что пойдет сюда, в Озерный край, и узнает смысл своего сна. Она обязательно должна была прийти к вам за помощью. Она здесь?

Владыка Озерного края мгновение молча смотрел на Бена, думая о своем, затем медленно покачал головой:

— Нет, король или самозванец, кто бы вы ни были, она не приходила.

Правитель еще раз наполовину обошел вокруг пня и остановился. Сильный ветер развевал его одежду, и он покрепче завернулся в плащ, чтобы прогнать принесенный дождем холод.

— Я отец Ивицы, но когда она нуждается в помощи, то не ищет ее у меня. У меня много детей от многих жен. Одни дети мне очень близки, другие далеки от меня. Ивица всегда была далека от меня. Она слишком похожа на мать: дикое существо, которое только и думает, как бы порвать связи, а не укрепить их. И та, и другая избегают моего общества. Они обе никогда не стремились ко мне. Мать Ивицы пришла лишь однажды, а потом снова удалилась в лес… — Владыка Озерного края умолк, растрогавшись. — Я даже так и не узнал ее имени, — через некоторое время снова заговорил Владыка. — Лесная нимфа, крошечное создание из шелка и света, она так поразила меня, что в ту единственную ночь имена не имели значения. Я потерял эту нимфу прежде, чем по-настоящему получил. После этого я стал другим и в результате потерял также и Ивицу. Я не смог простить ее матери любовь к свободе, и Ивица вынуждена была жить, возможно, ощущая мой гнев и обиду. Вот почему Ивица постепенно стала отдаляться от меня, и я ничего не мог поделать. Я слишком любил ее мать и не смог забыть того, что она мне сделала. Разрешив Ивице поселиться в замке Чистейшего Серебра, я разорвал единственную еще связывавшую нас нить. С тех пор Ивица навсегда перестала быть моей дочерью. Теперь она смотрит на меня как на мужчину, у которого столько детей, что вряд ли он приходится всем им настоящим отцом. Она предпочитает быть совершенно не связанной с моим именем.

Владыка Озерного края отвернулся; вероятно, его захлестнули воспоминания. Бен подумал, что это — странная исповедь: правитель говорил просто и непосредственно, но без всяких эмоций. Голос звучал совершенно монотонно, лицо ничего не выражало. Он очень дорожил Ивицей, но не мог этого показать, он мог только об этом сообщить. Бен вдруг подумал о своих чувствах к сильфиде и спросил себя, каковы же они.

Какое-то время Владыка Озерного края, неподвижный и безмолвный, смотрел на дождь, потом пожал плечами.

— Я могу исцелить многое, но не это, — спокойно произнес он. — Я не знаю как. — Он вдруг снова взглянул на Бена, будто увидел его впервые. -Зачем я это вам рассказываю? — удивленно прошептал Владыка.

Бен понятия не имел. Он молчал, а Владыка смотрел так, словно не понимал даже, как Бен здесь оказался. Затем правитель народа Озерного края как будто просто выбросил все из головы. Его голос звучал ровно и холодно.

— Со мной вы только теряете время. Ивица отправится к матери. Ее мать придет к старым соснам и будет танцевать.

— Тогда я буду искать ее там, — решительно сказал Бен и поднялся. Владыка Озерного края молча наблюдал за ним. Бен колебался. — Вам не надо посылать со мной проводника. Я знаю дорогу.

Владыка по-прежнему молча кивнул. Бен пошел прочь, удалился от беседки шагов на десять, остановился и оглянулся. Единственный оставшийся телохранитель пропал за деревьями. Двое мужчин остались одни.

— Хотите пойти со мной? — неожиданно даже для себя спросил Бен.

Но Владыка Озерного края снова смотрел на дождь, завороженный тускло-серебристым блеском и стуком капель. Жабры на его шее еле заметно подрагивали. Суровое окаменевшее лицо казалось лишенным жизни.

— Он не слышит тебя, — вдруг произнес Дирк с Лесной опушки. Бен в удивлении опустил глаза и увидел стоящего рядом кота. — Он углубился в себя, чтобы понять, что с ним произошло. Так бывает иногда, после того как что-то долго и тщательно скрываемое выходит наружу.

Бен сдвинул брови, — Тщательно скрываемое? Ты имеешь в виду то, что он сказал об Ивице? О ее матери? — Бен еще больше нахмурился и опустился на колени рядом с котом. — Дирк, зачем он рассказал все это? Он даже точно не знает, кто я такой.

— В этом мире существует много проявлений волшебства, Ваше Величество. Одни чары применяются в большом количестве, другие в малом. Чтобы подействовали одни, нужно воодушевление, телесная и душевная сила… Другие действуют через откровение.

— Да, но почему?..

— Послушай меня, мой король! Послушай! — прошипел Дирк. — Люди так редко прислушиваются к котам. Большинство просто рассказывает нам о чем-нибудь, потому что мы такие хорошие слушатели. Они находят утешение в нашем присутствии. Мы не задаем вопросов, не осуждаем, просто слушаем. Они говорят, а мы слушаем. Они поверяют нам самые сокровенные мысли и сны, то, что не рассказали бы никому. Иногда, Ваше Величество, они делают все это, даже не понимая, почему!

Кот снова притих, и Бен вдруг понял, что Дирк изъясняется не общими словами, а говорит вполне конкретно. Он имел в виду не всех, а кого-то определенного.

Бен поднял глаза и увидел одинокую фигуру Владыки Озерного края.

И тут Бен внезапно подумал о себе.

— Дирк, что?..

— Тс-с-с! — зашикал кот на Бена. — Пусть будет тихо, мой король. Не тревожь тишину. Если можешь, прислушайся к ее голосу, но не тревожь.

Кот неторопливо вступил за деревья, осторожно нащупывая путь на сырой, напоенной водой лесной земле. Дождь падал ровной пеленой с заслоненных тучами от края до края небес, этого серого потолка, который нависал над деревьями. Молчание заполняло промежутки, оставляемые шумом дождя, окутывало Вечную Зелень, дома и аллеи, дорожки и парки и просторный пустой амфитеатр, который маячил за все такой же неподвижной фигурой Владыки Озерного края. Бен вслушивался, как сказал Дирк, и почти слышал голос тишины.

Но что она говорила Бену? Что он должен был понять? Он безнадежно покачал головой. Он не знал.

Кот исчез впереди во мгле, превратившись в бледную серую тень. Бен отказался от дальнейших усилий что-либо услышать и поспешил вслед за Дирком с Лесной опушки.

Глава 8. ТАНЕЦ

Итак, Бен Холидей больше не сомневался, что Дирк с Лесной опушки совершенно необыкновенный кот. Можно, конечно, поспорить, что все коты немного необыкновенные, и значит, нечего удивляться, что кот из сказочного мира окажется еще более необыкновенным, чем обычный представитель семейства кошачьих, но Бен с этим не согласился бы. Необыкновенность Дирка выходила далеко за рамки известного нам, скажем, по «Алисе в Стране чудес» или «Дику Уиттингтону». Необыкновенность Дирка была совсем иного рода, и самым плохим в ней было то, что, как Бен ни старался, он не мог разгадать намерений кота!

Короче говоря, Бен не понимал, что представляет собой этот кот и зачем он вокруг него вертится.

Бену бы хотелось сразу найти ответы на эти вопросы, но не получалось. Кот снова вел Бена вперед — что за самонадеянное животное, — и Бену приходилось снова спешить следом. Дождь частыми каплями бил по лицу, ветер дул холодными порывами. Приближались сумерки, а погода все более ухудшалась. Бен промок, продрог, проголодался и, несмотря на решимость идти до конца, потерял силу духа; он мечтал о теплой постели и сухой одежде. Но сейчас ни то, ни другое ему было недоступно. Владыка Озерного края и так еле выносил присутствие Бена, и за оставшееся время надо было попытаться найти Ивицу.

Бен прошел через Вечную Зелень, съежившись под дождем, едва отличимый от безликой, сумеречной тени, и углубился в лес. Огни домов и хижин исчезли у него за спиной, и тьма упала влажным, пропитанным дождем занавесом. Окутанные туманом ветки проплывали мимо, будто хвосты воздушных змеев, покинувшие своих крылатых обладателей; они тянулись к Бену, скребли по одежде, стояли все более густой стеной. Бен делал вид, что не замечает их, и продирался дальше. Он довольно часто бывал у старых сосен и мог найти путь вслепую.