Банковская тайна, стр. 26
ЮРА (возмущенно). А не херня – заниматься конфискацией в мое отсутствие?
ГАРДЕЗИ. Почему бутылка полупустая, я спрашиваю?!
ЮРА. Потому что я из нее пью!
ГАРДЕЗИ. А почему она в коробке?!
ЮРА. А чтобы к ней не прикладывались посторонние! Костик у нас любитель отхлебывать…
ГАРДЕЗИ. Ольга! (Появляется перепуганная Ольга. Гардези смотрит на нее долгим взглядом, затем безнадежно машет рукой. В затруднении смотрит на телефонную трубку.) Ну, и что мне ему сказать?
ЮРА (мстительно). Скажи, что пить много виски – вредно…
(Гардези отмахивается, несколько секунд размышляет и решительно возвращается к разговору с Питерсоном.)
ГАРДЕЗИ. Мистер Питерсон! Все стало на свои места. Мне подсказали, что у нас с вами были некоторые недоразумения в уходящем году… Да-да. Вот поэтому вы попали под наш традиционный ритуал с полупустой бутылкой… Сейчас объясню. Это… м-м-м… так называемая «бутылка мира». Да, именно так. В знак примирения в России обычно принято распивать бутылку водки пополам. Но мы сделали эту традицию несколько более цивилизованной. Во-первых, это хорошее виски, а не водка. Во-вторых, мы коллективно распили полбутылки за ваше здоровье… Что? Нет, что вы! Как полагается – в бокалах со льдом… Теперь ваша очередь. Если вы готовы забыть все наши недоразумения, то со временем разопьете с коллегами оставшуюся половину и в подтверждение пришлете нам обратно пустую бутылку… Нет, это не имеет значения… Конечно! Это мы тоже обсудим. Но сначала – пустая бутылка! Да-да, такова российская деловая традиция… Разумеется! Буду очень рад! С наступающим Новым Годом!
(Гардези кладет трубку.)
ЮРА (недоверчиво). Неужели прокатило?
ГАРДЕЗИ (назидательно). Мистер Питерсон в России недавно. Мистер Питерсон смирился даже с наглым списанием комиссии с его обнуленных счетов. Скажи мне, Юра, почему бы мистеру Питерсону не поверить в такую странную русскую традицию? Ведь у индейцев была трубка мира… А чем мы хуже индейцев?
ЮРА (гордо). Мы гораздо лучше. Мы осознаем, что курить вредно. Однако виски, на мой взгляд, лучше пить чистым – безо льда.
ГАРДЕЗИ. Думаю, у тебя еще будет шанс познакомить мистера Питерсона со всеми нашими традициями…
ЮРА (усмехаясь). Уж будьте покойны – водку пить научим! От наших дружеских пол-литра никуда не денется…
ГАРДЕЗИ. Аминь!
(Занавес.)
КУРЬЕР
В пятистах метрах от офиса банка мы сидели в машине, которая стояла как вкопанная уже минут пять.
– Долго еще? – спросил я у Шурика.
– Не знаю, – отозвался тот. – Вон пробища какая…
Рома повернулся ко мне.
– Андрей Викторович, – грозно нахмурился он, – даже и не думайте идти пешком! Меня опять премии лишат, как в тот раз… И Шурика, между прочим, тоже.
Шурик с готовностью закивал. Я пренебрежительно фыркнул.
– Я же вам все компенсировал, – укоризненно возразил я.
– Профессиональная репутация дороже, – величественно объявил Рома.
Профессионалы хреновы…
Зазвонил мобильный. Звонила, разумеется, обеспокоенная Татьяна Феликсовна.
– Мы в двух шагах от банка, – сообщил я. – Но меня не выпускают из машины и, видимо, пристрелят при попытке к бегству…
– Чикунов все верно делает, – отрезала Татьяна Феликсовна. – Был приказ службе безопасности после того случая…
– Ну, тогда ждите, – проворчал я.
– Ты не дергайся там, – успокоила меня Татьяна Феликсовна. – Я отложу встречу с казахами. А парнишка тебя подождет…
– Какой парнишка? – удивился я.
– Кандидат на должность ассистента в аналитический отдел. Тебя Валентин не предупреждал?
– Не помню, – признался я. – А с каких пор ко мне на собеседование ассистентов водят?
– С тех пор, как ты нашел пять орфографических ошибок в аналитическом обзоре, – напомнила Татьяна Феликсовна. – Ты еще наорал на…
– Вспомнил! – с досадой прервал я ее. – Да, Валентин обещал прислать ко мне нового ассистента…
– Ну вот, – с удовлетворением резюмировала Татьяна Феликсовна. – Он нашел какого-то выпускника Академии банковского дела, который когда-то у него в отделе преддипломную практику проходил… Должен вот-вот прийти. Думаю, подождет тебя, с него не убудет…
Благодаря героическим усилиям Шурика, мы преодолели полкилометра за шестнадцать минут.
– А за опоздания вас премии не лишают? – сердито осведомился я, выбираясь наружу.
– Безопасность превыше всего, – бодро отозвался Рома, озираясь по сторонам и всем видом изображая профессионального телохранителя.
– Смотри не споткнись, – посоветовал я ему и направился к лифту.
Юноша лет двадцати – двадцати пяти одиноко ждал меня в приемной, сидя на стуле и положив тощий портфельчик себе на колени. Татьяна Феликсовна, видимо, куда-то вышла.
– Ты ко мне? – спросил я.
– К вам! – с готовностью ответил парень, вскакивая. – Меня к вам прислали…
– Я в курсе, – перебил я его и жестом пригласил его за собой в кабинет.
Он, явно оробев, вошел, присел на краешек кресла для посетителей и полез в портфель – видимо, за своим резюме.
– Не нужно, – остановил я его. – Мне проще собеседовать без бумажек… Давай познакомимся. Меня зовут Андрей Гардези.
– Я знаю, – смущенно заулыбался юноша. – А меня зовут Игорь Точкин.
– Очень хорошо! – Я отечески улыбнулся в ответ. – И как ты, Игорь, смотришь на перспективу работать в нашем аналитическом отделе?
Игорь Точкин продолжал смущенно улыбаться, но его улыбка стала выглядеть несколько застывшей. Видимо, он уловил подвох в моем вопросе. Только вот какой? Вопрос-то мой был риторическим и не содержал в себе никакой хитрости.
– А… – промямлил Игорь. – Э…
– Ну так как? – подбодрил я его.
– Э… Положительно, – еле слышно отозвался Игорь.
Что ж, короткий ответ – безопасный ответ. Похвально!
– Институт-то как закончил? С отличием?
– Э… Нет. Две «четверки».
– По каким предметам?
– Философия и физкультура…
– Ага. Ну ладно, это пока не пригодится… А русский язык у вас был?
– Да нет, кажется… Диктант только писали на вступительных экзаменах…
– И что тебе поставили?
– «Отлично».
– Отлично! – обрадовался я. – Вот тебе лист бумаги и вот тебе ручка. Можешь под диктовку кое-что написать?
– Могу, – опасливо придвигая к себе бумагу и ручку, пробормотал Игорь.
Я схватил валявшийся на столе «Коммерсантъ» и с выражением надиктовал:
– «Министерство финансов Российской Федерации проведет размещение дополнительного выпуска облигаций федерального займа объемом эмиссии шесть миллиардов рублей. Об этом сообщил заместитель руководителя департамента Минфина…» Бла-бла-бла…
– «Бла-бла-бла» – тоже писать? – уточнил Игорь.
– Ну-ка, дай посмотреть… – Я взглянул на написанное. – Так, все верно. Но это ерунда. А вот напиши-ка: «Может ли бенефициар акцептовать тратту без индоссамента на алонже?»
Игорь аж закряхтел, выводя на бумаге этот древний терминологический прикол из обихода вексельного отдела. Но ошибок не допустил.
– Молодец, Игорек! – воодушевился я. – И почему тебя Валентин сразу не взял?
– Какой Валентин? – поднял брови Игорь, неуверенно улыбаясь.
– А разве ты не у него практику проходил?
– Нет, – испуганно ответил Игорь.
– Ну, неважно! – махнул я рукой. – Место ассистента в отделе Валентина тебе все равно гарантировано… – Тут я спохватился. – Погоди! А ты что, не знаешь Валентина?
Игорь не успел ответить, потому что в дверь постучали и вошли трое – Татьяна Феликсовна, Валентин и с ним какой-то щуплый юноша с грустным лицом.
– Андрей Викторович, – любезно произнесла Татьяна Феликсовна, изображая на публике безупречную субординацию даже оттенками голоса, – у вас назначена встреча с кандидатом на должность ассистента в аналитическом отделе…
– Ну? – отозвался я, пытаясь сообразить.