Хаос и порядок. Прыжок в безумие, стр. 133
– Байделл, ты слышала? – спросил Долф.
Брови девушки решительно нахмурились. Ее пальцы порхали по кнопкам клавиатуры.
– Да, капитан.
– Ждем твоей отмашки, Харджин, – сказал Юбикви. – Насосы установлены на предельное давление. Затвердитель будет подаваться с той скоростью, с какой его смогут распылять шланги.
Он продолжал отдавать приказы, но Мин его уже не слушала. Она смотрела на мигавшую метку вражеского корабля, которая удалялась в центр экрана. Амнионы улетали, словно и не думали о торможении. Но Мин знала, что сторожевик класса «Бегемот», вооруженный протонной пушкой, охотился на «Трубу».
Акт вторжения.
Поврежденный в битвах с нелегалами, горящий, с неисправным сенсорным блоком и смещенным внутренним ядром, «Каратель» гнался за врагом, намереваясь вступить в неравный бой с амнионами.
Морн
Морн теряла контроль над собой. Она чувствовала это. Ее силы и ярость распадались на части. Тоска по зонному имплантату причиняла ей страдания, как будто она переживала потерю дорогого человека. Весть о том, что Вектор помог Сиро, принесла небольшое облегчение, но затем наступило физическое и моральное истощение. А чуть позже ее тело застыло от ужаса.
Она ужасалась тому, что Сорас сделала с лабораторией. Ее ужасало безумие Ника, с которым он покинул судно, чтобы сразиться с «Планером». А еще было добровольное согласие Сиба, решившего сопровождать Саккорсо. И печальный факт, что Дэйвис нашел доводы Ника разумными…
«Что касается меня, то я веду себя как дочь Брайони Хайленд. Как тот коп, которым ты была, прежде чем продала душу за зонный имплантат».
«Ах, Дэйвис, сынок. Что с тобой случилось? Разве этому я учила тебя? Разве это часть моей памяти?»
Возможно, да. Но в таком случае это часть умерла в ней, когда Морн впервые столкнулась с гравитационной болезнью – кульминацией и апофеозом ее вечного недовольства собой. С той поры она уже не признавала месть.
Вскоре Дэйвис закрыл люки шлюза и вернулся на мостик. Даже не взглянув на мать и Энгуса, он сел за пульт помощника и пристегнулся ремнями безопасности. Его потемневшее от желчи лицо не выражало никаких эмоций. Он воздвиг стену, которую Морн не могла преодолеть. Юноша похоронил в себе истеричное желание погнаться за «Планером». Его пальцы неистово набирали команды, но в остальном он выглядел спокойным и сосредоточенным.
– Ну что? Отвел душу? – с подчеркнутым безразличием спросил Термопайл.
Дэйвис промолчал. Индикаторы статуса на одном из экранов показывали: он проводил диагностику вооружения. Ему хотелось убедиться, что орудия «Трубы» были заряжены и готовы к бою. Он не мог управлять оборудованием с такой сноровкой, как Энгус. Его отчаяние и страсть не соответствовали кибернетическим рефлексам Термопайла. Тем не менее у Морн сложилось впечатление, что он мог быть безжалостным и кровожадным, не уступая в этом своему отцу.
Пару часов назад она приняла решение и теперь старалась придерживаться его, несмотря на то, что ее голова клонилась на грудь. Вместе с желанием отомстить «Потрошителю» Морн поняла: она стыдится себя. В детстве ее тайное отторжение от родителей подорвало самооценку Морн и после смерти матери оставило с чувством вины. С той поры эта червоточина в ядре ее убеждений разъедала все, что она делала. И сейчас стыд проявился по-новому.
«Что касается меня, то я веду себя как дочь Брайони Хайленд».
Морн не видела выхода из этой ситуации. Что бы она ни делала, логика «ломки» подчиняла ее себе. Она осталась не у дел. Она не могла помочь работе Вектора. Морн не могла управлять кораблем, а им предстояло сражение – резкие маневры и большие перегрузки. Как только «Труба» ввяжется в бой, ей придется вернуться в каюту, ввести себе дозу каталепсора и пассивно лежать под гравитационным куполом, пока кто-то другой будут решать ее судьбу и бороться за жизнь корабля. Она была такой же бесполезной, как Ник, связанный липкой лентой…
При этой мысли Морн едва не зарыдала. Она не одобряла Ника, но знала то внутреннее принуждение, которое заставило Сиба отправиться с ним. Ради остальных…
«Я просто понимаю его, – возразил ей Дэйвис. – Я понимаю его лучше тебя! Во мне твои воспоминания, но я мужчина! Я знаю, что он будет делать! Ему необходима месть!»
Морн боялась абсолютных обязательств. Одно из них втянуло ее в круг событий, которые еще несколько недель назад показались бы ей невообразимыми. И все же она не могла примириться с одержимостью Ника – с его лютой ненавистью к Сорас Чатлейн.
Сколько времени она еще продержится? Какой срок остался до того момента, когда ей придется вернуться в каюту и спрятаться в омуте наркотиков?
«А ты, значит, думаешь, что лучше держать его здесь – связанным и готовым для заклания?»
Ей захотелось вложить дуло пистолета в рот и нажать на спусковую кнопку.
– Ну вот, – проворчал Термопайл. – Мы потеряли их сигнал. Сиб и капитан Траходав вышли из зоны приема. Если Саккорсо захочет убить Макерна, ему теперь никто не помешает.
Морн посмотрела на него. Он казался огромной жабой, нависшей над пультом. Его движения изумляли своей точностью и быстротой. Он так и не надел костюм. Морн видела – и вспоминала – его мощную грудь, черный треугольник волос, прикрывавший соски, и бледную кожу, покрытую потом. Но Энгус изменился. Он перестал быть убийцей и садистом, которого она знала. И он уже не походил на злого и беспощадного киборга, спасавшего ее на Малом Танатосе. С тех пор как она помогла ему отредактировать программное ядро, Термопайл освободился от каких-то мрачных уз. Его концентрация напоминала старую грубость и злость, но это было что-то новое.
Морн хотела проверить Энгуса: испытать его и понять, что означали эти изменения. Взглянув на экраны, она встревоженно спросила:
– Мы действительно вернемся за Сибом?
«Или, пожелав избавиться от Ника, вы с Дэйвисом отправили его на смерть?»
Энгус приостановил прокладку курса. Он медленно поднял голову и посмотрел на нее желтыми глазами. Морн увидела в них боль – намек на то, какой ценой давалась ему уверенность и концентрация. Перед тем как «Труба» покинула запретное пространство, она спросила его: «Что ты хочешь?» И он ответил: «Я хочу тебя». Когда Морн сказала: «Я скорее убью себя, чем соглашусь на это», реакция Энгуса удивила ее. Он испытал облегчение: как будто отвращение Морн избавило его от непозволительной уязвимости. В тот момент она поняла, что Термопайл всегда хотел свободы больше, чем ее признания. Вот почему она поверила Энгусу и позволила ему освободиться от приоритетных кодов.
Вектор, сидевший за вспомогательной консолью, склонил голову. Очевидно, он прислушивался к ответу Энгуса. Дэйвис никак не реагировал на ее вопрос. Термопайл пожал плечами.
– Если у нас появится возможность, мы вернемся. А почему бы и нет? Он помог мне избавиться от Саккорсо. Это большое дело. Если он способен на такие безумства, то может пригодиться нам и в следующий раз.
Он смотрел на нее немигающим взором.
– И тебя не волнует его судьба? – спросила Морн. – Сам Сиб, как член команды?
– Я скажу, что меня волнует.
Энгус сжал кулаки и ударил ими по краю консоли. Это было единственным проявлением его эмоций. Зонные имплантаты принуждали его сохранять спокойствие.
– Меня взволновало твое нежелание отпускать капитана Траходава.
Морн нахмурилась. Чего он добивался?
– Ты разбила мое сердце, – добавил Энгус. – Этот комик всегда был твоей мечтой. Разве не так? Ты хотела его с той самой минуты, как впервые увидела его – там, на «Мэллориз».
В его голосе появились оттенки обиды. Слова срывались с губ, как выхлопы двигателя внутреннего сгорания.
– Я бы умер от счастья, если бы ты смотрела на меня с такой нежностью. Черт! Я убил бы любого на той станции.
Его рот искривился от горя.
– Я перестал бы обижать тебя, если бы ты относилась ко мне, как к нему.
Он еще раз ударил кулаками по консоли.