Нежный ангел, стр. 57

Может быть, она больше не хочет этого? Но Адам мог сделать так, чтобы она вновь его захотела; он всегда знал, как заставить женщин его хотеть, для него это было так же естественно, как дышать. И он вспоминал, как она на него смотрела… Она не будет разочарована.

Ему казалось, что за ночными звуками он слышит ее тихое дыхание. Она выглядела такой маленькой и одинокой, когда лежала, свернувшись калачиком, освещенная огнем гаснущего костра. Он был бессилен перед натиском плотского желания, от которого бурлила его кровь.

И он ужаснулся, подумав об этом. Потому что это было бы не правильно, ведь позади осталось слишком много боли и предательства. Потому что, что бы он ни думал и ни испытывал сейчас, он не имел права осуждать ее. У него никогда не было этого права.

Седельные сумки служили ему подушкой, и где-то глубоко в них был запрятан крест. Она знала об этом, и сейчас он почти сожалел, что не оставил сумки на седле так, чтобы она, если решит украсть крест, сделала это сегодня ночью, и тогда у него не оставалось бы вопросов. Тогда действительно все было бы кончено. Но будет ли?

Она и сейчас могла уйти от него. Она могла ускользнуть ночью и уйти задолго до рассвета, и это бы его не удивило. А если бы она и вправду так сделала?

«Тогда я бы пошел за ней, — внезапно озарило Адама. — Прости меня. Господи, я бы пошел за ней и начал все сначала…».

Опять мяукнула дикая кошка, и кони тревожно заржали и задергали головами. Тут же в тишине раздался испуганный голос Энджел, и она села на постели:

— Адам! Звуки приближаются!

Он тоже сел и взял ружье, которое лежало рядом с ним.

Звуки и правда приближались. Он знал, что скорее всего кошка набросится на лошадей, а не на людей, спящих возле костра, и сначала он хотел объяснить ей это. Но что-то его остановило.

Она испугалась — значит, он ей нужен. Ему следует перебраться поближе к ней, лечь рядом, коснуться ее руки, чтобы успокоить. Поговорить с ней. Прижать ее к себе. Это было бы так легко. Он бы гладил ее вол осы, целовал лицо, а затем…

Он сказал:

— Спи спокойно, я покараулю лошадей.

Он резко поднялся и, собрав всю силу воли, пошел, но не к ней, а от нее.

Он почти не спал в эту ночь.

Энджел — тоже.

Глава 17

Кейси думал, что самым трудным будет отследить их путь от Сан-Франциско. В том, что они покинули этот город, он не сомневался. Они, наверное, уехали из города с ближайшим поездом, как только смогли избавиться от веревок, и при этой мысли его затрясло от бешенства. Но ничего страшного, он все равно их найдет. Даже если на это у него уйдет вся жизнь, он выследит их и медленно, одного за другим, убьет: сначала мужчину — потому что он думает, будто он такой чертовски умный, а потом женщину — потому что это она во всем виновата.

Судя по всему, эта парочка любит путешествовать поездом, поэтому он начал свои поиски с вокзала. Сотни людей каждый день приезжают и уезжают из города, поэтому надежда их найти была слабой. Но Кейси сочинил вполне достоверную историю, очень подходящую к случаю. Да, надо признать, от этого идиота Дженкса его всегда отличало наличие мозгов.

Он изобразил на лице добропорядочное выражение и рассказал мужчине на станции, что он разыскивает свою дочь, которую против ее воли похитил высокий мужчина со светлыми волосами. Для пущего эффекта он добавил, что этот подонок сломал ему руку, когда он пытался его остановить. Он описал их обоих подробно, как только мог, и сказал, что они уехали из города двадцать третьего числа.

История его была гениальной, и почти два дня он поздравлял себя с удачной выдумкой. Служащий в окошечке не спросил его, почему он не обратился к помощи закона, даже не поинтересовался, почему он так долго собирался, чтобы отправиться за ними в погоню. Но он действительно вспомнил парочку, которая подходила под его описание. Он хорошо их запомнил, потому что девушка выглядела потрясающе и потому что было очевидно, что она не хочет ехать туда, куда вез ее молодой человек. Он даже подумал в тот момент, что во всем этом есть какая-то тайна.

Но ведь он всего лишь служащий, который продает билеты, и он не может вмешиваться в личные дела людей, приходящих на вокзал.

Клерк рассказал ему, что они купили билеты на юг, а не на восток, как предполагал Кейси. Клерк запомнил это, потому что их пунктом назначения был маленький и никому не известный городишко под названием Орион, в предгорьях гор Сьерра-Невада, и Кейси долго не мог понять, что они собирались там делать. Орион — всего лишь станция на запасной ветке, где поезд останавливается для долива воды, и единственное, что доставляют в этот городок, — это продукты и почта, да и то не слишком много. Кейси подумал, что, может быть, служащий навел его на след какой-то другой парочки. Но затем кассир сказал ему кое-что, что заставило его поверить в свою удачу. Мужчина и женщина уехали не двадцать третьего, как предполагал Кейси, а двадцать четвертого. Это означало, что они опережали его всего лишь на пару дней. И если Кейси сядет на дилижанс, который не делает так много остановок, как поезд, то он сможет уже через сутки сократить разрыв.

Он сел на дилижанс, идущий до Норт-Форка, взяв билет до конечной остановки, затем глубокой ночью украл лошадь и продолжил свой путь верхом. Когда на следующее утро владелец платной конюшни заметил отсутствие жеребца, Кейси был уже очень далеко.

Лошадь была резвой, и он гнал ее во весь опор. Так он скакал всю ночь и большую часть следующего дня, пока лошадь не начала задыхаться, и он решил, что, если не даст ей отдохнуть, оставшуюся часть пути ему придется идти пешком. Он прискакал в Орион в разгар дня, и когда он вел свою лошадь по пустой, грязной главной улице, его охватило что-то похожее на тоскливое отчаяние. Это был город-призрак.

Его обманули. Все это время он скакал сломя голову, не разбирая дороги, и оказалось — все было напрасно. Они никогда не появлялись ни здесь, ни где-то рядом.

Они поехали туда, куда он предполагал — на восток, в какой-нибудь большой город, такой, как Бостон или Филадельфия, и продали крест, а затем исчезли из страны ко всем чертям. Так поступил бы он сам, и так же сделали и они.

Если только не…

Если только они не продали крест в Сан-Франциско.

Если только они не попытались сбить его со следа, прячась в горах. Если только они не залегли где-то в засаде, поджидая его. И даже сейчас, возможно, они ждут, что он выследит их, а они без особых усилий прикончат его в ближайшем переулке. Если только они не настолько глупы, чтобы решить, что он их не выследит…

Он был мокрым от пота, когда вошел в магазин, единственное заведение, которое было открыто на заброшенной маленькой улочке. Магазин располагался напротив железнодорожной станции, и, если кто-то, подходящий под описание тех, за кем он охотился, сошел с поезда, в магазине их не могли не заметить.

Он был не в том настроении, чтобы изображать вежливость, и вошел, держа револьвер на взводе. В магазине был только хозяин. На улицах тоже было безлюдно. А если бы там кто-нибудь оказался, то Кейси, возможно, застрелил бы его на месте.

Чарли фасовал кофе, пересыпая его из большого мешка в маленькие мешочки. И вдруг в магазин, хлопнув дверью, вошел человек с револьвером и молча выстрелил в потолок.

Большой мешок наклонился, и кофе высыпался на прилавок.

Чарли машинально поднял руки: если в магазин врывается человек с оружием и если у вас еще сохранился здравый смысл, это единственное, что вам остается делать. Но затем он взглянул на кофе, рассыпанный по всему прилавку, — фунтов десять, если он правильно подсчитал, и вспомнил, что в последние дни выручка была мизерной, — и пришел в бешенство. В этом городке отсутствовала полиция — она не появлялась здесь годами, — и он не надеялся, что кто-нибудь ему поможет, даже если он позовет на помощь, что он делать не будет. То небольшое население, которое здесь еще проживает, не любит совать нос в чужие дела. Чарли и сам был таким. Но вид этого кофе, рассыпанного по прилавку, взбесил его.