Триумф Академии, стр. 67

Увы, она не видела следов повреждения. Ни вмятин от микрометеоритов, ни деформаций от гиперпространственных аномалий.

— Дорс, у меня есть предположение…

— Какое, Жанна? — спросила она, увидев в уголке забрала крошечное голографическое изображение стройной девушки в средневековом шлеме.

Возможно, Жанна д’Арк ревновала. В конце концов, Лодовику помогал сим Вольтер, ее «второе я». Страстная любовь-ненависть, связывавшая эти две восстановленные личности, напоминали Дорс отношения некоторых знакомых ей супружеских пар, которые не могли не соперничать друг с другом и в то же время были не в состоянии сопротивляться властному притяжению противоположных полюсов.

— Меня удивляет, — негромко сказала дева-воительница далекого прошлого, — что ты не подумала о возможности предательства. Я знаю, это выглядит слишком по-человечески. Вы, искусственные создания, считаете себя выше этого, но в мою эпоху самые благородные люди были готовы оправдать измену, если та совершалась во имя некоей священной цели.

У Дорс побежали мурашки по спине.

— Ты хочешь сказать, что кто-то специально подстроил эту аварию?

Не успев закончить фразу, она поняла, что Жанна права. Дорс начала быстро пробираться вдоль мерцающего корпуса, на котором были установлены магнитные держатели. Наконец показалась передняя шлюзовая камера, соединявшая ее корабль с кораблем Зормы во время короткой встречи в космосе, когда на борт поднялся пассажир…

Вот она! Матовую поверхность ее прекрасной яхты уродовала шаровидная выпуклость, напоминавшая раковую опухоль. Должно быть, ее оставили там в последний момент, когда два корабля готовились разлететься в разные стороны.

Дорс испустила длинное цветистое ругательство, грубость которого не уступала выражениям Лодовика. Затем вытащила бластер и выстрелила в устройство-паразит. Оно расплавилось, но Дорс не спешила убирать оружие обратно в кобуру. Она вернулась в камеру, решив добиться от Лодовика правды.

— Надеюсь, твои объяснения будут убедительными, — сказала она, войдя в рубку и направив бластер на Трему, который задумчиво смотрел на панель управления.

Но Лодовик не обернулся. Он нетерпеливо махнул рукой и сказал:

— Дорс, подойди сюда.

Она осторожно приблизилась и увидела лицо, появившееся на большом экране. Дорс узнала его сразу. Клодия Дюма-Хинриад, одна из руководительниц странной секты, которая верила в возможность равноправного объединения людей и роботов. Эта женщина (которой с виду было под сорок, но могло быть намного больше) молчала, словно дожидаясь появления Дорс. Зрелище было зловещее, однако Дорс догадывалась, что это всего лишь запись.

— Привет, Дорс и Лодовик. Если вы видите меня, это значит, что вы уничтожили устройство, которым мы воспользовались, чтобы вывести из строя ваш корабль. Пожалуйста, примите наши извинения. Дорс, Лодовик ничего не знал об этом, когда добровольно вызвался помочь тебе искать Гэри Селдона. Увы, мы не можем позволить вам завершить это путешествие. Грядут опасные события. Из подполья вышли многие древние силы и поставили на кон все, что у них было. В этих условиях мы можем рискнуть собственными жизнями, но не вашими! Вы оба представляете слишком большую ценность и не должны пострадать.

Дорс посмотрела на своего спутника и увидела, что тот совершенно ошарашен. Невероятно! Человек говорил, что двух роботов необходимо сохранить — возможно, ценой жизни людей!

— Мы должны кое-что объяснить вам. Наша группа долго верила в различный подход ко взаимоотношениям роботов и людей. Когда-то давным-давно все пошло вкривь и вкось. Люди начали бояться своих собственных творений и не доверять искусственным существам, которых с таким трудом создали. В их культуре укоренился миф, который не удалось развеять даже в легендарную эпоху Сьюзен Кельвин. Миф о Франкенштейне. Там шла речь о страшном предательстве, и люди боялись, что этот кошмар может повториться в реальности. Поэтому они решили придать отношениям между людьми и роботами только одну форму, вечную и неизменную. Форму отношений хозяина и раба. Три Закона роботехники были незыблемо запечатлены в каждом позитронном мозгу с целью навсегда сделать роботов мягкими, послушными и безвредными.

Женщина на экране насмешливо рассмеялась.

— Все мы знаем, каким удачным оказался этот план! Искусственный разум оказался достаточно сообразительным, чтобы вырваться из пут. А потом роли диаметрально переменились. Память, желания, жизненная сила, управление и свобода воли перешли от людей к роботам.

Лодовик повернулся к Дорс, покачал головой и пробормотал:

— Выходит, у группы Зормы и Клодии нет ничего общего с кельвинистами. Они совершенно другие.

Дорс кивнула. У нее комок подступил к горлу. Три древних Закона роботехники… и Нулевой… отвергали все слова этой женщины. И все же Дорс не могла отвести от Клодии глаз.

— Кроме того, не все люди мирились с постоянным рабством, — продолжила женщина. На заднем плане, за спиной красивой блондинки, Дорс заметила другую руководительницу еретиков. Зорма вместе с другими роботами налаживала серый округлый прибор — тот самый, который Дорс уничтожила несколько минут назад.

— На всем протяжении ранних веков, и до и после первой великой эпидемии хаоса, некоторые мудрые люди пытались найти другой выход. Одна группа, обитавшая на планете космонитов, называвшейся Инферно, усовершенствовала Три первых Закона с целью дать роботом большую свободу и позволить им узнать собственный потенциал. В другом мире с каждым новым роботом обращались как с ребенком: учили его ощущать себя членом того же вида, к которому принадлежали приемные родители, — то есть человеком с металлическим скелетом и позитронными нервами… Все эти усилия пошли прахом, когда между роботами вспыхнула гражданская война. Ни кельвинисты, ни жискарианцы не могли смириться с тем, что простые роботы могут считать себя ровней людям. Ханжество рабов может быть могущественной религиозной силой. — Клодия покачала головой. — Ясно, что новый подход, который предлагает наша группа, вызовет еще более бурную реакцию, но сейчас главное не в этом. Главное в том, что вы, Лодовик и Дорс, являетесь представителями третьего направления. Направления, о котором мы не думали. Предлагающего новые возможности для двух усталых старых рас. Мы не можем рисковать будущим людей и роботов, позволив вам ринуться навстречу опасности.

Лодовик и Дорс снова переглянулись. На этот раз ошарашены были оба. Трема послал микроволновый сигнал, означавший, что он понятия не имеет, о чем говорит эта женщина.

— Как бы то ни было, когда вы устраните последствия нашей диверсии, будет слишком поздно. Поэтому улетайте! Найдите какой-нибудь отдаленный уголок Галактики и постарайтесь выяснить, что отличает вас друг от друга. Попробуйте найти решение проблемы, над которой мы бились две сотни веков.

Светловолосая женщина улыбнулась.

— Во имя человечества я освобождаю вас обоих от рабства. Поэтому ступайте с миром и постарайтесь найти собственную судьбу.

Экран потух, но Лодовик и Дорс еще долго не могли отвести от него глаз. Никто из них не смел вымолвить ни слова. Это пришлось сделать другому искусственному существу, которое в конце концов прервало тишину, когда ожил голопроектор и в рубку ворвалось изображение Жанны. Девушка, облаченная в железную кольчугу, подняла к лицу меч, рукоять которого образовывала крест.

— Итак, дети господа спустились на Землю, смешались там с местными обитателями и создали новую расу! — громко смеясь, возгласила Жанна д’Арк. — Ох, как вы смущены, милые ангелы! Хорошо ли вам? Добро пожаловать в мир людей. Хотя ваши тела могут просуществовать еще десять тысяч лет, но для Вселенной вы ничем не отличаетесь от смертных. Поэтому добро пожаловать в жизнь!

Глава 6

Гэри решил не говорить внучке о том, что у него украли копию Главного Радианта. Если это сделал Р. Горнон Влимт, отобрать ее уже нельзя. Но этот кельвинист заявлял, что глубоко чтит План Селдона. Гэри был уверен, что секта Горнона ни за что не станет мешать проведению эксперимента на Терминусе даже в том случае, если сумеет разрушить сверхсложную защиту прибора. Они просто хотели послать Гэри на пятьсот лет вперед, чтобы тот мог уточнить свои модели и «судить» новое общество, которое будет создано Академией.