Риф яркости, стр. 14
– Наконец они взорвут столбы, поддерживающие каменную крышу, и все погибнет. Улгор права. Мы увидим перемены, особенно сейчас, когда всходит Лусен.
Фру Нестор отдала короткий приказ:
– Пошлите кого-нибудь посмотреть!
Несколько мальчишек скрылись в окнах, их с гулкими выкриками сопровождали шимпанзе. Толпа ждала с нервным гомоном. Сара чувствовала себя неуверенно под многочисленными взглядами и опустила глаза.
Так поступил бы Ларк. Смело выступил бы на собрании в самую последнюю минуту и побудил всех действовать. Такая же импульсивность была у Джошу, пока несколько недель назад он не заболел.
Ее руку сжали искривленные пальцы, прервав цепь рассуждений. Подняв голову, она увидела, что за последние несколько минут Нело сильно постарел. Теперь судьба его любимой мельницы зависит от новостей сверху.
Медленно тянулись дуры, и Сара все сильней ощущала тяжесть своего предсказания.
Библос.
Зал книг.
Когда-то огонь уже причинил ему ужасный ущерб. Тем не менее это по-прежнему величайший вклад людей в Общину и повод для зависти и удивления остальных рас.
Что с нами станет, если он исчезнет? Мы превратимся в примитивных сельских жителей? Будем жить на том, что осталось от великих городов буйуров? Все станут фермерами?
Такими казались остальные пять рас, когда появились люди. Дикари, воюющие друг с другом, живущие в едва функционирующих общинах. Люди принесли новый образ жизни, изменили правила почти в такой же степени, как и Яйцо, появившееся несколько поколений спустя.
Неужели мы опустимся еще ниже? Утратим последние напоминания о том, что когда-то покоряли галактики? Уничтожим наши книги, инструменты, одежду и уподобимся глейеверам? Чистые, жалкие, невинные существа?
Согласно Свиткам, это единственный путь к спасению. И многие, подобно Джопу, верят в это.
Сара старалась не потерять надежды, даже если придет сообщение об огне и пыли в ночи. В любое время сотни книг находятся за пределами Библоса, переданные на время в далекие общины.
Но немногие тексты по специальности самой Сары почти никогда не покидают пыльные полки. Гилберт, Соммерфельд, Виттен и Тэнг. Элиаху – это все имена великих мыслителей из многих столетий и парсеков, близко знакомые Саре. Это близость чистой, почти совершенной мысли. Они сгорят. Единственные экземпляры. В последнее время ее исследования пошли по другим направлениям – она заинтересовалась хаотическими приливами и отливами языков, но математику по-прежнему называет своим домом. Голоса этих книг всегда казались ей живыми. И теперь она страшилась услышать, что они исчезли.
Но потом ей в голову пришла другая мысль, совершенно неожиданная, и позволила взглянуть на беду под совершенно иным углом.
Если действительно прилетели галакты, какое значение имеют несколько тысяч бумажных книг? Конечно, нас будут судить за древнее преступление. Этому ничто не может помешать. Но тем временем на борту кораблей…
Саре пришло в голову, что она может познакомиться с совершенно другим типом библиотеки. Возвышающейся над архивами Библоса, как солнце затмевает свечу. Какая возможность! Даже если мы превратимся в пленников Повелителей Миграций, осужденных на жизнь на какой-нибудь тюремной планете, они не откажут нам в возможности читать!
В рассказах о прошлых днях она читала о базах данных компьютеров, насыщенных знаниями, словно теплое море, которое проникает в ваше сознание, во все ваши поры. Плывешь в облаках мудрости.
Я могла бы узнать, оригинальна ли моя работа! Или ее выполняли уже миллион раз за миллиард лет галактической культуры.
Эта мысль казалась одновременно высокомерной и унизительной. Страх перед большими звездными кораблями не уменьшился. Она по-прежнему молилась, чтобы все это оказалось ошибкой, метеором или иллюзией.
Но где-то в уголке сознания возникло что-то новое, мятежное – проснулся ненасытный голод.
Если только…
Но тут мысли ее прервали. Высоко наверху в узкое оконце просунул голову мальчик. Вися вниз головой, он крикнул:
– Огня нет!
Из других отверстий его крик подхватили, и все кричали одно и то же. К шуму присоединились шимпы, возбужденно вопя в переполненном зале собраний.
– Огней нет! И каменная крыша по-прежнему цела!
Старый Хенрик встал и произнес, обращаясь к старейшинам, всего два слова, потом повернулся и ушел вместе с сыном. В шуме толпы Сара прочла эти слова по губам и решительному выражению:
– Мы подождем.
Аскс
Наш караван рас двигался к тому месту, где в последний раз видели корабль чужаков, сверкающий цилиндр, опускавшийся за низкий холм. В дороге Вуббен продолжал цитировать Свиток Опасности.
Впереди слышались крики. На вершине холма свистели, гомонили, шумели толпы. Чтобы пройти дальше, нам пришлось миновать людей и хунов.
А тем временем разве мы не смотрели на гнездо? От него уходила полоса поваленных деревьев, по-прежнему дымившихся от действия снесшего их луча.
И посреди всего этого опустошения в конце полосы лежала его причина, раскалившаяся в своем падении.
Рядом с нами люди и уры, техники, спорили на своем причудливом жаргоне касты инженеров, обсуждая, может ли этот выступ или тот нарост служить оружием. Но у кого на Джиджо есть достаточно опыта, чтобы судить об этом? Наши корабли давным-давно расплавились в центре планеты. Даже самые последние прибывшие, люди, уже много поколений не бывали в космосе. Никто из живущих членов Общины ничего подобного не видел.
Это корабль цивилизации Пяти Галактик. Техники могли утверждать только это.
Но где спираль из лучей? Символ, который обязательно должен находиться на передней части любого корабля, законно выходящего в космос?
Наши встревоженные мастера сказаний объясняли: спираль не просто символ. Она перемещается молча. Бесстрастно регистрирует. Служит объективным свидетелем всего увиденного и сделанного, куда бы ни полетел корабль.
Мы всматривались, вглядывались, но на предназначенном для спирали месте виден только обгоревший блеск. Спираль стерта, уничтожена, сглажена сильней, чем лавой квуэнов.
И тут смятение уступило место пониманию. Осознанию того, что представляет этот корабль.
Не великие Институты, как мы вначале подумали.
Не праведные, могучие, законные звездные кланы и не загадочных зангов.
И даже не изгнанников, как мы сами.
Ничего подобного. Это преступники. Правонарушители хуже наших предков.
Бандиты.
На Джиджо пришли разбойники.
III . КНИГА МОРЯ
Парадокс Жизни, что все расы размножаются быстрее простого воспроизводства. И всякий рай жизни вскоре заполняется, переставая быть раем. Тогда по какому праву мы, изгнанники, претендуем на планету, благородно оставленную в стороне, чтобы мирно лелеять молодую жизнь и быть в безопасности от голодных народов?
Изгнанники, вы должны бояться справедливого гнева закона, если вас застанут здесь поселившихся без разрешения. Но когда придет суд, закон станет и вашим щитом, умеряя праведный гнев справедливостью.
В глубине разгневанного неба бродит более страшный ужас. Это совсем иная опасность. Она совершенно не повинуется закону.
Рассказ Олвина
Ну, хорошо, я не такой быстрый, как некоторые. Я не так быстро соображаю, как Гек, которая способна свивать вокруг меня словесные кольца.
И к лучшему, как мне кажется. Я не мог бы вырасти в маленьком хунском порту, считая себя таким умницей, таким же остроумным и гладкоязычным, как мой литературный тезка, просто потому, что умею читать на англике и воображаю себя писателем. Хорошо, что по соседству живет маленький гениальный г'кек, который постоянно повторяет, что хун выше среднего уровня все равно хун. Тупой, как кирпич.