Небесные просторы, стр. 31

Каа слышал, что из-за двери в соседнее сухое помещение — ситуационную комнату — доносятся мяукающие звуки. Он узнавал крики глейверов, этих регрессировавших тварей с Джиджо, которые добровольно вернулись в животное состояние. Одного этого достаточно, чтобы вызвать нервную дрожь, даже если забыть о той неожиданной связи, которая оказалась у этих существ с иным порядком жизни. Эта связь дала «Стремительному» возможность уйти от ужасных джофуров, но какой ценой?

Мы спаслись от одного страшного врага, думал Каа. Но только чтобы столкнуться с другим, которого боится вся галактическая цивилизация.

На самом деле такие дилеммы стали обычными для корабля дельфинов. Казалось, вся вселенная полна только сковородками и огнем.

Они готовятся, подумал Каа, видя, как волны дрожи проходят по щупальцам спрута перед ним. Дважды уже такая дрожь предшествовала маневру прыжка. В обоих случаях потребовалось все его мастерство, чтобы без промедления перевести «Стремительный» на соседнюю струну непрерывности. Такого стиля перехода от нити к нити он никогда не встречал раньше. Они использовали линии, которые были скорее подобны времени, чем пространству, вызывая волны микропричинности, от которых всех на борту начинало мутить. Метод зангов казался не более эффективным, чем другие. И каждый такой резкий маневр — и жгучий невральный рефлекс — вызывал у Каа стремление повернуть и делать так, как он привык и что имеет больше смысла.

Я мог бы доставить тебя вдвое быстрее, негодующе думал он, обращаясь к твари в форме спрута. Только скажи, куда ты направляешься.

Конечно, с того времени как он в предыдущий раз использовал этот пункт перехода, когда «Стремительный» уходил из ужасного Фрактального Мира, осуществляя последний отчаянный замысел капитана Крайдайки — использовать «тропу сунеров», найти убежище на далекой Джиджо, — с этого времени резонансы изменились. Когда вблизи Измунути открылся второй пункт связи, это каким-то образом повлияло и на первый. Тем не менее должен существовать более легкий путь, ведущий туда, куда нужно зангам…

Сонарные образы сфокусировались. Каа увидел впереди яркий пучок нитей… Гордиев узел, в котором совсем нет пространственных линий.

Уф! Этот призрачный узел и есть, должно быть, место, куда направляются занги, будь они прокляты.

И однако, внимательно вслушиваясь в звуковой портрет, Каа подумал, что начинает различать смысл в этой путанице…

Знаете, готов биться об заклад, я знаю, на какую нить они собираются перейти.

Каа сосредоточился. Для него это очень важно. На ставке не только долг и выживание. Или прославленная репутация неодельфинов как первоклассных пилотов, которая начала распространяться по всем Пяти Галактикам. Даже сохранение прозвища теперь не очень его занимало.

Для Каа значение имело только одно. Сделать свою работу. Благополучно доставить Джиллиан Баскин вместе с ее грузом. А потом вернуться на Джиджо. Вернуться к Пипое. Даже если это означает никогда больше не быть пилотом. Он включил сигнал тревоги, чтобы предупредить остальных.

Начинаем!

«Спрут» расплелся, готовясь к последнему прыжку.

ДНЕВНИК ОЛВИНА

Затрудняюсь описать хотя бы одно мгновение нашего пребывания внутри пункта перехода.

В голову приходят сравнения. Как фейерверк в День Основателей. Или словно смотришь, как искусный урский лудильщик бросает во время волшебного представления сверкающую пыль взрывников, или…

Сдавайся, Олеин.

Из всего этого тошнотворного перехода я помню только полосы ярких лент на всех экранах мониторов. Сара Кулхан возбужденно восклицала, глядя, как у нее перед глазами на экранах оживают ее любимые уравнения, а более опытная Джиллиан Баскин удивленно и отчаянно ахала — и этот звук особенно тревожил меня.

Гравитационные поля плыли и сплавлялись. С инструментальных панелей сыпались искры. Метались в своих машинах для ходьбы неофины, направляя на раскаленные места струи инертного газа. И в целом путешественник, впервые оказавшийся в космосе, сообразил, что это совсем не типичный переход.

В сущности, я так ужасно себя чувствовал, что почти ничего не замечал. Только широко развел руки, чтобы глейверы могли собраться и прижаться ко мне. Они жалобно мяукали. Но все мои попытки успокаивающе поворчать заглушал пронзительный рев двигателей «Стремительного».

Несомненно, это были худшие мидуры моей жизни, даже когда я сравниваю их с тем ужасным временем, когда мы с друзьями в разбитой «Мечте Вуфона» падали с подводного утеса, ледяная вода била мне в лицо, и мы опускались в холодный ад Помойки Джиджо.

Я помню крик дельфина «Начинаем!», и положение сразу стало еще гораздо хуже. Мой второй желудок прижало к сердцу. Потом я обнаружил, что не могу дышать, и все звуки вокруг прекратились.

Несколько бесконечных мгновений я чувствовал себя так, словно оказался в середине тюка хлопка бек. Как будто меня вырвали из вселенной, и я смотрю на нее с конца длинного туннеля или со дна глубокого-глубокого колодца.

Потом, так же неожиданно, я вернулся! Вокруг меня снова кишел космос. С моего позвоночника словно сняли огромную тяжесть, и я смог глубоко вдохнуть.

Мы, джиджоанские хуны, любим свои парусные корабли, подумал я, борясь с приступом тошноты. На море нас никогда не мутит. Но наших предков, летавших меж звездами, должно быть, непрерывно рвало, если им часто так доставалось. Неудивительно, что легенды описывают их вечно недовольными брюзгами.

Посмотрев вверх, я увидел, что Джиллиан и Сара уже встали и направляются к большому дисплею. Тш'т и остальные дельфины, управляя своими машинами для ходьбы, столпились за людьми, заглядывая им через плечи.

Все еще потрясенный, я встал и присоединился к ним. На главном экране быстро гасли клубящиеся цвета. Рев двигателей «Стремительного» стихал по мере того, как волнующиеся клубы на экране расходились, как половинки занавеса, открывая…

…звезды.

Я смотрел на незнакомые созвездия.

Звезды, которые на Ифни проклятом неисчислимом удалении от тех, что я знаю.

Как можно себя чувствовать, если неожиданно сбывается давний невозможный сон?

Олеин, ты теперь очень-очень далеко от дома.

Пока я дивился этому чуду, «Стремительный» медленно поворачивался. Мимо плыл сверкающий небосвод — незнакомые скопления, туманности и спирали, свет которых может достичь Джиджо через тысячи или миллионы лет, и мы наконец увидели нашего сопровождающего — огромный корабль зангов.

И то место, к которому он нас привел. По ситуационной комнате пронесся вздох, словно все земляне одновременно испытали одинаковое чувство.

— О нет, — простонала лейтенант Тш'т. — Не может быть! Доктор Джиллиан Баскин вздохнула.

— Не верю своим глазам! Все эти страдания… и только для того, чтобы вернуться сюда?

Передо мной, постепенно заполняя весь экран, находилось зрелище, которое я тоже сначала не смог бы описать. Какая-то структура, почти такая же черная, как космос. И только когда Джиллиан приказала предельно усилить увеличение, эта структура стала выделяться на темном фоне, мерцая глубокими оттенками янтаря.

Выглядела она приблизительно сферической, но с остриями по всей поверхности. Похоже на семя бурра, которое вцепляется в шерсть на ногах, когда идешь подлеском. Сначала я решил, что это еще один гигантский звездный корабль, опасно приблизившийся к нам.

Но потом понял: мы по-прежнему идем на большой скорости, но видимый размер этого сооружения меняется очень медленно.

Должно быть, действительно огромное, подумал я, подстегивая воображение. Больше корабля зангов!

Шар зангов кружил рядом со «Стремительным»; его дрожь заставляла меня нервничать. Через громкоговорители доносились скрежещущие звуки, от которых глейверы раскачивали свои большие головы, закатывали выпуклые глаза и мяукали.

Они говорят, что мы должны следовать за ними, перевела машина Нисс.