Берег бесконечности, стр. 18
Она поклялась, что сдержит свой характер и, если понадобится, будет пресмыкаться. Только бы звездные люди сдержали свое обещание и взяли меня с собой, когда улетят с Джиджо.
Они должны! Я отдала им птицу. Ранн сказал, что это ключ, который поможет даникам и ротенам в их поиске.
Ее мысли смешались.
В поиске чего?
Им что-то ужасно нужно, раз они решились нарушить галактический закон и тайком пробраться на далекую Джиджо.
Рети никогда не верила в эти разговоры о «генном грабеже» — что ротены явились за животными, готовыми научиться Думать. Когда вырастаешь близко к природе и рядом с другими существами ежедневно борешься за пищу, начинаешь понимать, что думать умеют все. Птицы, рыбы да некоторые из ее родичей молятся деревьям и камням!
Ответ Рети был — ну и что? Станет ли галлейтер не таким вонючим, если научится читать? Или грязный клеб будет не таким отвратительным, если, валяясь в груде навоза, будет цитировать стихи? В представлении Рети природа зла и опасна. С нее хватит такой жизни, она с радостью поменяет ее на возможность жить в каком-нибудь прекрасном галактическом городе.
Рети не верила, что люди Кунна прилетели издалека, только чтобы научить болтать каких-нибудь животных.
Но тогда какова истинная причина их появления? И чего они так боятся?
Робот избегал глубокой воды, как будто его силовое поле нуждалось в опоре на камень или почву. Когда река расширилась, а впадающие в нее притоки сами превратились в реки, дальнейшее продвижение оказалось невозможным. Даже длинные обходы не позволяли продвинуться вперед. Робот, со всех сторон окруженный водой, раздраженно гудел.
— Рети! — послышался снизу хриплый голос Двера. — Поговори с ним снова!
— Я уже говорила, помнишь? Ты, должно быть, разбил ему уши, когда вырвал антенну!
— Ну попытайся еще раз. Скажи, что я могу, я знаю способ, как перейти через реку.
Вцепившись в края платформы, Рети посмотрела вниз на него.
— Ты недавно хотел его убить, а теперь предлагаешь помощь?
Он поморщился.
— Уж лучше это, чем висеть в его клешнях, дожидаясь, пока солнце не сожжет меня. Думаю, на летающей лодке найдутся еда и лекарства. И я так много слышал об этих чужаках. Почему все интересное должно достаться тебе?
Она не могла понять, когда он серьезен, а когда насмехается. Но это не важно. Если мысль Двера окажется полезной, это может смягчить обращение Кунна с ним.
«И со мной», — добавила она.
— Ну, хорошо.
Рети, как ее учили, обратилась непосредственно к машине.
— Робот четыре! Слушай и выполняй приказ! Приказываю тебе опуститься, чтобы мы могли поговорить о переправе через реку. Пленник говорит, что он может это сделать.
Вначале робот не отреагировал. Он продолжал метаться между двумя высокими точками берега в поисках возможности пересечь реку. Но вскоре тон гудения двигателей изменился, металлические руки отпустили Двера, и охотник покатился по мшистому берегу. Несколько мгновений молодой человек лежал и стонал. Конечности его слабо дергались, как выброшенная на берег рыба.
У Рети тоже затекло тело. Она перебралась через край платформы, морщась от соприкосновения с почвой. Ноги кололо, хотя, вероятно, не так сильно, как у Двера. Она опустилась на колени и тронула его за локоть.
— Эй, как ты? Помочь подняться?
В глазах Двера было выражение боли, но он отрицательно покачал головой. Однако Рети все равно обняла его рукой за плечи, когда он с трудом садился. Проверив перевязку раны на бедре, свежей крови не обнаружили.
Робот чужаков молча ждал, пока молодой человек не встал — не очень устойчиво.
— Может, я смогу помочь тебе перебраться через воду, — сказал он машине. — Если я сделаю это, будешь нести нас по-другому? Останавливаться для еды, помогать нам добыть пищу? Что скажешь?
Еще одна длинная пауза — затем чирикающие звуки. Рети за время пребывания учеником звездных людей немного овладела галактическим два. Она узнала восходящие тона ответа «да».
Двер кивнул.
— Я не гарантирую, что мой план сработает. Но вот что я предлагаю.
В сущности, это очень просто, даже очевидно, но Рети почтительно посмотрела на Двера, когда он вышел из воды, промокший до подмышек. Не успел он полностью выйти из реки, как робот сменил свое положение над головой Двера. Он словно соскальзывал с тела молодого охотника, пока не достиг места, где его поле касалось поверхности земли.
На всем пути через реку Двер выглядел так, словно над головой у него восьмиугольная шляпа, покачивающаяся, как воздушный шар. Когда Рети снова усадила его, глаза у Двера остекленели, а волосы торчали дыбом.
— Эй! — толкнула она его. — Ты в порядке?
Взгляд Двера был словно устремлен куда-то вдаль. Но через несколько дуров он ответил:
— Хм, кажется, да.
Рети покачала головой. Даже Грязнолапый и йии перестали обмениваться сердитыми взглядами и почтительно уставились на человека со Склона.
— Это было так необычно! — заметила Рети. Она не могла заставить себя сказать «смело», или «потрясающе», или «безумно».
Двер поморщился, как будто только сейчас почувствовал боль в измученном теле.
— Да все вместе взятое и еще больше.
Робот снова зачирикал. Рети догадалась, что тройной подъем тона с резкой нотой на конце означает: «Хватит отдыхать. Пошли».
Сложив руки, она помогла Дверу забраться на импровизированное сиденье на верху робота. На этот раз, когда робот возобновил движение, люди сидели на его площадке, а Грязнолапый и йии жались к ним, прячась от резкого ветра.
Хвастливые Джесс и Бом рассказывали об этой местности, и Рети помнила их слова. Местность низменная, болотистая, и впереди предстоит пересечь еще много рек.
ОЛВИН
Я проснулся, ошалевший и пьяный, как шимпанзе, наевшийся листьев гигри. Но по крайней мере боли больше не было.
Я по— прежнему лежу на мягкой плите, хотя зажимы и металлические трубки исчезли. Повернув голову, я увидел поблизости низкий стол. На нем мелкая белая чаша. А в ней десяток знакомых предметов, необходимых для хунского ритуала жизни и смерти.
Ифни! — подумал я. Чудища вырезали мои спинные кости!
Но потом передумал.
Погоди. Ты еще не взрослый. У тебя два набора. Еще только через год ты должен потерять первый.
На самом деле я соображаю гораздо быстрей. Но боль и наркотики способны сделать с вами что угодно. Снова посмотрев в чашу, я увидел свой детский позвоночник. Обычно он выпадает за семь месяцев и заменяется взрослым. Должно быть, в катастрофе оба набора сблизились, зажали нервы и ускорили естественный ход процесса. И фувнтусы решили удалить мой старый позвоночник, даже если новый не вполне готов.
Догадались? Или они уже знакомы с хунами?
Не все сразу, подумал я. Попробуй почувствовать коготь на пальце ноги. Можешь им пошевелить?
Я отправил приказ втянуть когти и почувствовал, как поверхность стола сопротивляется моим усилиям. Пока все хорошо.
Просунул за спину левую руку и потрогал на спине утолщение, прочное и эластичное.
И тут же послышались слова. Необыкновенно ровный голос на галактическом семь с акцентом.
— Новый ортопедический каркас поможет тебе перенести напряжение при движениях, пока позвоночник следующей стадии не окрепнет. Тем не менее советуем не делать резких движений.
Ткань окутывала весь мой торс, в ней было легко и удобно, в отличие от того импровизированного корсета, которым раньше снабдили меня фувнтусы.
— Примите мою благодарность, — ответил я на формальном галсемь, осторожно опираясь на локоть и поворачивая голову в другую сторону. — И мои извинения за те неудобства, которые я мог причинить.
И смолк. Там, где я ожидал увидеть фувнтуса или маленькую амфибию, с которыми мы познакомились раньше, стояла дрожащая фигура, призрачная, как голографические проекции, виденные прежде, но разукрашенно абстрактная. Вблизи стола плыла сложная сеть вращающихся линий.