Берег бесконечности, стр. 131

Все равно что увидеть полет стрелы, нацеленной точно тебе в нос. В мгновения звездный корабль вырос и заполнил собой весь мир.

Двер закрыл глаза, готовясь к столкновению.

Проходили кидуры — по два на каждый удар сердца. Примерно через двадцать кидуров гондола покачнулась от звукового удара, который сотрясал ее, словно гром.

Но только звук. Никакого столкновения.

Он, должно быть, пролетел мимо!

Двер заставил себя открыть глаза, повернуться.

И увидел его на востоке. Корабль летел к шарам.

Теперь Дверу стало видно, что гигант летит на большой высоте. Неминуемое столкновение было только миражом. Корабль миновал Двера больше чем на лигу и даже не заметил его.

Но шары-приманки он не может миновать, подумал Двер. Они хорошо видны.

Блейд, его товарищ по детским играм, сообщил, что для инструментов джофуров шары кажутся прозрачными. Но это было ночью. Сейчас уже почти день. Конечно, сейчас они видят воздушные шары.

А может, и нет. Двер вспомнил, в какое возбуждение идея шаров привела машину Нисс, которая хорошо разбирается в джофурах. Может быть, Джиллиан Баскин хорошо знала, что делает.

Идея заключалась в том, чтобы сбить джофуров с толку. Заставить их искать предполагаемые вражеские корабли, которые приборы едва могут обнаружить.

И действительно, космический титан начал сбрасывать скорость, облетая местность по широкой спирали. Какая-то оболочка словно изгибала все световые лучи, проходящие в половине радиуса от гигантского шара. В реук было видно, что это что-то вроде щита — по-видимому, это и есть основа убеждения джофуров в своей неуязвимости.

Двер протянул руку к молотку на поясе и принялся ждать.

ЛАРК

Ему хотелось продолжать любить ее.

Да и кому не захотелось бы: ведь Линг так дрожала, так прижималась к нему с криками, которые противоречат ее образу утонченной звездной богини. Он тоже испытал сейсмический толчок страсти. Страсти, которая затрагивала что-то дикое внутри. Потом последовало благословенное освобождение, не оставившее ни одной разумной мысли.

Вопреки страшной опасности, заключенный в корабле, полном смертельными врагами, Ларк чувствовал себя прекрасно. Так хорошо он себя не чувствовал с…

Да вообще никогда в жизни. Почему-то кульминация не заставила его расслабиться, но наполнила энергией, возбуждением, какого он никогда раньше не испытывал. «Вот и конец моего обета безбрачия, — подумал он. — Конечно, обет давался ради Джиджо. А мы больше не на Джиджо».

Он потянулся к Линг. Но та остановила его поднятой рукой и села. Груди ее блестели от пота.

В глазах ее была настороженность. Уши дергались, прислушиваясь.

Их окружали джунгли — поддерживаемые решеткой лесов, заполняющей помещение больше искусственной пещеры Библоса. Лабиринт фантастической, невероятно разнообразной растительности почти заполнял все помещение. В дальнем углу, за которым, очевидно, хуже ухаживали машины, беглецы устроили себе гнездо. Линг, хорошо подготовленный космобиолог, без труда отыскала несколько видов фруктов и клубней, которые можно есть. Здесь они могут прожить недели или месяцы, а может, и весь остаток жизни. Если не вмешается вселенная.

Что она, конечно, и сделала.

— Они включили защитное поле, — сказала Линг. — И мне кажется, полет замедляется.

— Откуда ты знаешь? — Ларк прислушался, но не заметил никакой разницы в мешанине звуков, более сложной, чем в зеленых джунглях.

Линг натянула порванное платье — свою единственную одежду.

— Пошли, — сказала она.

Со вздохом он надел собственную рваную рубашку. Подобрал кожаный ремешок с подвешенным амулетом — осколком Яйца, который отколол еще ребенком. Впервые за многие годы он подумал, стоит ли его надевать. Если корабль покинул Джиджо, может, и он теперь свободен от этого бремени любви-ненависти?

— Идем! — Линг уже шла по проходу в лесах, направляясь к выходу. В перевязи из оторванного куска ткани она несла раненый красный тор — одно из двух колец, данных Асксом.

Ларк надел ремешок на шею и протянул руку к мешку, в котором лежало пурпурное кольцо и другое их имущество.

— Иду, — ответил он, выбираясь из гнезда и думая, вернутся ли они в него когда-нибудь. Теперь Линг знала, где они находятся. Ларк принюхивался на перекрестках, пурпурное кольцо служило ключом, и поэтому им было нетрудно продвигаться на «север» по оси корабля. Дважды они ускоряли движение, пользуясь трубами-лифтами. У Ларка все переворачивалось в животе, когда его тело стремительно уносилось в темный туннель. Но приземление всегда было мягким. И что еще лучше, в пути они не встретили ни одного джофура или робота.

— Они на своих местах по боевому расписанию, — объяснила Линг. — Сюда. Их контрольная рубка должна находиться под этим уровнем. Если я права, должна быть обсервационная галерея.

Ларк уловил странно знакомый запах, подобный тому, что издают треки, входя в Библос.

Линг указала на один из редких символов, написанных на стенах. Она воскликнула:

— Я была права!

Ларк и раньше видел этот глиф — лучистая спираль с пятью изогнутыми рукавами. Даже падшие расы Джиджо знали, что он означает. Это Великая Галактическая Библиотека. Символ одновременно терпения и знаний.

— Быстрей! — торопила Линг, когда он прикладывал пурпурное кольцо к входной пластинке. Дверь отошла, давая доступ в тускло освещенное помещение. Свет сюда пробивался через широкое окно, прямо напротив двери. Потребовалось несколько шагов, чтобы пройти помещение и посмотреть через стекло на ярко освещенное пространство внизу. Зал, заполненный джофурами.

— У многих больших кораблей есть обсервационные галереи, как та, в которой мы сейчас, — негромко объяснила Линг. — Они для чиновников Институтов, если они оказываются на борту, скажем, в инспекционных поездках. Но почти все время на галерее находится только наблюдатель.

— Кто?

Линг показала налево, и Ларк увидел куб высотой примерно с рост человека, с единственной темной линзой посредине, направленной в сторону рубки джофуров.

— Это ИРП — или «исключительно регистрирующая память». Свидетель. Предполагается, что на любом корабле большого клана есть такой, особенно если корабль выполняет важное поручение. Устройство ведет запись, которая может храниться очень долго, чтобы последующие поколения после истечения определенного периода могли учиться на опыте всех рас.

— И каков же этот период?

Линг пожала плечами.

— Может, миллионы лет. Обычно слышишь о наблюдателях, отправленных на хранение, но я никогда не слышала, чтобы ИРП прочитывали в текущую эпоху. Когда формулируешь таким образом, кажется, что это противоречие в терминах. Типичное галактическое лицемерие. А может, я не улавливаю каких-нибудь тонкостей концепции.

«Мы с тобой в одинаковом положении», — подумал Ларк, тут же забывая о наблюдателе, как о куске камня.

— Посмотри, — сказал он, делая жест в сторону штаб-квартиры джофуров. — Эти большие экраны показывают, что происходит снаружи. Кажется, мы пролетаем над Риммером.

— По направлению к солнцу, — кивнула Линг. — Либо сейчас утро, либо…

— На Склоне нет ничего подобного этой прерии. Это ядовитая трава. Так что сейчас утро, и это восток.

— Видишь тучи? — спросила Линг. — Они расходятся, но была, должно быть, бу… — Она замигала и смолкла. — Слышишь? Джофуры возбуждены. Может, я смогу найти нужную кнопку и…

Неожиданно обсервационную галерею заполнили звуки. Крики и скрежет галдва с акцентом:

ПРИКАЗАНО ОТКОРРЕКТИРОВАТЬ НЕСОГЛАСИЯ/РАСХОЖДЕНИЯ ВАШИХ РАЗЛИЧНЫХ ДОКЛАДОВ! ПОДТВЕРДИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ ПРЕДПРИНЯТОГО ПЛАНА ПОИСКОВ! ОБЪЯСНИТЬ, ПОЧЕМУ НЕ МОЖЕМ ВЕРНУТЬСЯ К НАШЕЙ ГЛАВНОЙ ЦЕЛИ — ПОИСКАМ КОРАБЛЯ ВОЛЧАТ!

Ларк видел, как джофур на центральном помосте жестикулирует одновременно с появлением слов-глифов. Должно быть, это и есть командир. «Если бы только у меня было оружие, — подумал он. — Но прозрачный барьер, наверно, слишком прочен для такого примитивного оружия, как джиджоанский топор или ружье».