Кое-что о Билли, стр. 52

Ёлы-палы, мне же тридцать. Считай, на полпути к пенсии, и при этом до сих пор не женат и без подруги. Наверно, следует поднапрячься и поискать в этом положительные стороны, но, положа руку на сердце, что-то я их никак не нахожу. Нет, если, конечно, следовать теории, что жизнь начинается не в тридцать, а лишь после сорока… в таком случае ближайшие десять лет пройдут так же уныло, как и предыдущие, и, по всей видимости, я сдохну, так и не дожив до обещанного счастья.

Не получил ни одной поздравительной открытки. Папаша никогда не поздравлял меня по почте, а мамина открытка может прийти в любой день в ближайшие полгода. Того и гляди, вместе с рождественской. По правде говоря, Лу могла бы и озаботиться. По крайней мере, напомнила бы детям, что у их дядюшки юбилей. Да и на Лиз я бы не обиделся, получив от нее хотя бы самую стандартную казенную открытку.

Всю мою сегодняшнюю почту составили еще два письма от одиноких бобиков. Я даже начинаю задумываться, а не подать ли мне в самом деле подобное объявление, разумеется, в рубрику «Молодой человек познакомится с девушкой»? Хоть поприкалываюсь, когда начнут приходить ответы. Девчонки-неудачницы — это уж всяко лучше, чем унылые пидоры. А что, можно будет попробовать из чистого любопытства. Никаких ответных шагов, никакого продолжения знакомства.

10.15. Дома

Как же мне скучно. Терпеть не могу выходные посреди рабочей недели. Я даже дернулся было пойти на работу, но побоялся, что Джулия не поймет такого усердия и решит, что вчерашняя просьба была каким-то хитрым обходным маневром с моей стороны. Не хотелось бы так нарываться, тем более что, вполне возможно, скоро мне придется проводить против нее сложную, стратегически выстроенную операцию.

11.55. Дома

Только что звонила Лиз, поздравила с днем рождения и сообщила, что открытка будет ждать меня на рабочем столе завтра утром. Увы, голос у нее по-прежнему счастливый-пресчастливый, но сердиться на нее за это я больше не могу. Ведь если быть честным, то я просто-напросто ревную.

15.25. Дома

Просидев все утро в тоске и печали, я решил, что если уж мне не от кого ждать подарков, то не худо было бы приподнять задницу и купить что-нибудь самому себе. В результате я пошел по пути наименьшего сопротивления и, сходив в магазин, купил то, чем давно следовало обзавестись, а именно мобильный телефон. А потом, действуя по принципу «гулять так гулять», я раскошелился еще и на карманный компьютер. По крайней мере можно будет записывать что-то в дневник вне зависимости от того, где я нахожусь.

Настроение улучшилось. Я взбодрился и собираюсь приступить к подробному изучению того, как вся эта электронная фигня работает и что она может.

20.10. Дома

Промучившись хрен знает сколько времени, я так и не разобрался, как меняется мелодия звонка на моем мобильнике. Сдался и пошел в спортзал. По-хорошему устал; может быть, чуть-чуть перезанимался, но надеюсь, что не сильно. Встретил там Мэри Джонс, бывшую соседку. Выглядит она просто шикарно, но, увы, насколько мне известно, она замужем и довольна своей семейной жизнью, а следовательно, относится к категории исключенных из круга поиска. Было не слишком приятно, когда она не проявила ни малейшего удивления, узнав, что я до сих пор так и не женился.

20.40. Дома

Телефон не умолкает. Сначала позвонила Лу, поздравила меня и сообщила, что подарок я могу забрать на выходных, когда заеду к ним, чтобы сводить ребятишек в бассейн. Потом один за другим стали названивать ребята, настойчиво требуя моего присутствия в пабе, и чем скорее, тем лучше. Судя по их настойчивости, они твердо рассчитывают на выпивку за мой счет.

Среда. 10 мая

05.30. Дома

Даже набравшись пивом под завязку, не смог нормально поспать. Опять снилась какая-то чушь. По правде говоря, это уже начинает мне надоедать. Нет, против снов как таковых я в общем-то ничего не имею. Знать бы только, с чего все это снится и к чему.

На сей раз мне приснилось, что я стою на какой-то трибуне с Дэвидом Меллором и обращаюсь к аудитории, состоящей в основном из бывших политиков и известных журналистов. Выступать я вообще-то собирался по поводу спорта, но вдруг ни с того ни с сего стал агитировать их за присоединение к Европарламенту. Меллор начал кипятиться и в конце концов, чтобы заткнуть мне глотку, взял да и поставил этот вопрос на голосование. Не успели сосчитать все голоса «за» и «против», как на меня налетел какой-то кретин, одетый как на рыбалку, с удочкой, сачком и прочей дребеденью в руках. Наорав на меня, он успокоился и заявил: «Вообще-то я не большой специалист по глубоководной морской рыбалке, но…» Тут-то я и проснулся. Да, блин, поспал, называется.

Неужели все дело в «Будвайзере», на который я в последнее время в основном налегаю? Черт, надеюсь, что нет.

10.15. На работе

Большое спасибо Дэвиду Меллору, из-за которого я сегодня опоздал на электричку и был вынужден двадцать минут ждать следующую. Как обычно в такой ситуации, всю дорогу я придумывал, как сделать, чтобы никто не заметил моего опоздания на работу. Основных вариантов два. Чаще я пользуюсь первым: еще внизу, в вестибюле, я беру у дежурного администратора несколько первых попавшихся папок и вхожу в офис, всем своим видом давая понять, что торчу здесь, в конторе, едва ли не со вчерашнего дня. Можно поступить и по-другому: просочиться через запасной выход, сделав так, чтобы по возможности никто меня не заметил.

Иногда бывает лучше сдаться на милость начальству, потому что любые игры и обманы чреваты увольнением. Стоя в электричке и решая для себя эту дилемму, я повернул голову и обнаружил буквально в шаге от себя самый кошмарный из моих кошмаров — Джулию собственной персоной. Хрен знает, как ее сюда занесло, но в объяснения она вдаваться не стала. Кивнув, она сказала: «Доброе утро, Билли, опять опаздываем?» И все. При этом она на правах начальницы избежала обсуждения того факта, что если этот вопрос задается мне не в ее кабинете, а в электричке, то, судя по всему, она и сама едет на работу с опозданием.

Справившись с первым шоком от такой неожиданной встречи, я сначала ограничился только коротким «ну да». Затем меня вдруг прорвало. Действуя в режиме тревоги, мой мозговой процессор потребовал, чтобы я даже не спокойно и уверенно, а скорее нагло заявил: «Я, конечно, приношу свои извинения и все такое, но дело в том, что я всю ночь любовью занимался, так что… сами знаете, как иногда после этого тяжело вставать».

Судя по выражению лица Джулии, это ей было знакомо. На мгновение смутившись, она тотчас же перешла в контрнаступление. «Билли! — воскликнула она. — Но я всегда думала, что ты…»

«Что я закоренелый холостяк, причем не по убеждению, а по воле обстоятельств?» — отвечал я, сам удивляясь быстроте своей реакции.

Столь прямой вопрос поставил ее в тупик. «Ну… в некоторой степени да. — Джулия снова замялась. Затем, явно сгорая от любопытства, она поинтересовалась: — И кто же эта счастливая девушка? — Выждав небольшую паузу, Джулия нанесла коварный апперкот: — Ведь речь идет о девушке?»

«А то, блин, — чуть не задохнулся я и писклявым голосом какого-то Микки Мауса добавил: — Ясное дело, я сплю только с женщинами. Надеюсь, вы не думаете, что я…»

«Нет-нет, что ты, вовсе нет», — заверила она, но по ее голосу я четко понял, что у нее, как в свое время и у Лиз, были на этот счет некоторые сомнения. Думаю, эти сомнения я лично укрепил в ней, оказавшись неспособным воспринять многочисленные и совершенно определенные сигналы сексуального характера, передаваемые ею мне в последнее время.

В итоге за сегодняшнее утро я многое понял. Джулия не только подтвердила мои догадки о том, что, в отличие от ребят, большинство женщин в нашей конторе знает, что в наших отношениях с Лиз нет ничего сексуального: не только, сама того не желая, унизила меня, заподозрив в гомосексуальных наклонностях: она столь же непроизвольно дала мне понять, что она вовсе не такая страшная, какой и ее себе представлял. Скорей наоборот: вне работы она оказалась очень далее дружелюбной и при ближайшем рассмотрении еще более привлекательной.