Безногий ас, стр. 23
Он взял ее под руку, выждал момент, подстраиваясь в такт музыке, и они начали.
Это действительно оказалось очень легко, пусть выглядело и не слишком грациозно. Он держал ее чуть дальше, чем обычно, чтобы иметь возможность сделать шаг правой ногой. Пока что он просто переступал в такт музыке, не решаясь кружиться. Но все получалось так здорово, что опасения покинули его. Приободрившись, он попробовал круто повернуть, и это получилось. Он попытался еще раз, но пошатнулся, однако Тельма поддержала его, и они продолжили танец.
«Из вас получится хорошая опора», — проворчал он.
Несколько раз его правый протез ударял Тельму по колену, когда он делал шаг, однако она довольно быстро приноровилась и стала вовремя убирать ногу. После пары туров они начали двигаться по площадке быстро и уверенно. Но вдруг Дуглас столкнулся с партнершей, и она остановилась. Ее лицо исказила гримаса боли.
Он встревоженно спросил:
«В чем дело? С вами все в порядке?»
Она извиняющимся тоном ответила:
«Да. Но только вы стоите на моей левой ноге».
Он в ужасе отпрыгнул, бормоча извинения, и они продолжили танец. Вскоре музыка сменилась вальсом. Сначала он попытался кружиться, но вскоре запутался и чуть не упал, потащив Тельму с собой.
«Простите. Боюсь, с этим мне не справиться. Давайте пойдем, посидим».
Они покинули площадку рука об руку, поднялись на две ступеньки к своему столику. Но тут Бадер промахнулся рукой мимо перил и повалился назад, упав на пол, причем едва не утащил за собой и Тельму. Люди начали оглядываться, морщась, словно он был пьян.
Тельма помогла ему встать, и они сели за столик Дуглас криво усмехался, чтобы скрыть смущение. Впервые он упал у нее на глазах. Он накрыл ее ладонь своей.
«Ты знаешь, мне кажется, ты просто чудо», — сказал он взволнованно.
Впервые ей пришлось по-настоящему ощутить, что Дуглас лишился ног. Однако Тельма сумела просто и естественно помочь, что приободрило его.
Они станцевали еще несколько раз, и счастливый Бадер совершенно не обращал внимания на то, что ноги буквально горят, стертые до крови. Около 2 часов ночи он отвез ее домой, церемонно распрощался и совершенно довольный собой поехал в клуб Королевских ВВС, где перед сном проколол мозоли на культях. В воскресенье он взял Тельму на автомобильную прогулку, и она искреннее восхищалась тем, как Дуглас ведет машину, совершенно не касаясь вопроса о протезах. Вернувшись ночью в Уитеринг, Бадер уснул, совершенно уверенный, что нашел девушку, которая ему нужна.
На следующий уик-энд Бадер снова поехал в Лондон и повез Тельму в ресторан «Туз пик». Они снова танцевали, и на обратном пути он остановил автомобиль и поцеловал ее. (Тельма все время гадала, когда же он это сделает.) К его восторгу, спустя некоторое время она тоже поцеловала его.
В воскресенье он отвез ее к Стопам, и Обри Стоп пригласила их к себе на следующий уик-энд.
Всю неделю в Уитеринге Бадер занимался пилотажем на «Бульдоге». Он делал все, что хотел, хотя ему немного досаждало присутствие инструктора в задней кабине. Пару раз он компенсировал это ущемление достоинства, раскритиковав пилотаж самого инструктора. Бадер даже позволил себе дать несколько советов. Впрочем, долго ему торжествовать не пришлось. При посадке внезапный порыв бокового ветра подхватил «Бульдог», и теперь уже инструктору пришлось проявить незаурядную реакцию, чтобы спасти положение. Он позволил себе не менее язвительный комментарий, однако, общее впечатление от действий Бадера было настолько благоприятным, что разрешение на полеты без ограничений можно было считать уже полученным. Под впечатлением этого Бадер бухнул все деньги до последнего пенни на новейший автомобиль MG.
В субботу Бадер отвез Тельму к Стопам. А когда в воскресенье вечером, прощаясь, он поцеловал ее в Авонмор-Мэншн, он уже знал, что любит ее. Дуглас также понимал, что она к нему очень хорошо относится. Он помчался в Уитеринг буквально на крыльях, не подозревая, что в квартире Аддисонов разыгрались большие события.
Мать Тельмы спросила немного настороженно:
«Вы с Дугласом стали настоящей парочкой. Это серьезно?»
«Да, это так. Я его люблю, а вы?» — спросила в ответ Тельма.
Мать сказала:
«Я тоже. Он очарователен. Но ведь ты собираешься выйти за человека, у которого нет ног. Ты об этом думала? Ты должна быть твердо уверена».
«Я уверена. И без ног я люблю его крепче, чем кто-либо».
«Ты станешь кем-то вроде сиделки при нем», — предупредила миссис Аддисон.
Но на это Тельма уверенно ответила:
«А вот и нет».
Она не испытывала ни малейших сомнений в том, что поступает правильно. Тельма была очень привлекательной девушкой, и у нее было много поклонников: морской офицер, армейский офицер, молодой биржевой брокер. Однако они казались ей нудными и напыщенными по сравнению с энергичным инвалидом.
Старший инструктор по полетам послал за Бадером и сказал:
«Смотрю, вы здесь не теряли времени. Мне вас просто нечему учить. Вы знаете решительно все и вполне способны летать самостоятельно».
«Вот чтобы убедиться в этом, меня сюда и прислали, сэр. Если я прошел ваши испытания, можно отправляться на медицинскую комиссию, чтобы они определили мою летную категорию», — произнес Бадер.
«Хорошо. Я все сообщу им», — пообещал инструктор.
Ответ пришел неожиданно быстро. Бадера вызывали на новый медицинский осмотр. Он отправился в Лондон, предвкушая, как вечером увидит Тельму и сообщит ей, что возвращается в эскадрилью. В здании на Кингсвэй его встретил пухлый уоррент-офицер. Он видел множество летчиков, после аварий снова проходящих медицинскую комиссию, и тепло приветствовал Бадера:
«Хэлло, сэр. Вернулись снова. Минутку, сэр, я только найду ваше дело».
Он вскоре вернулся и сообщил:
«Вам не нужно идти к докторам еще раз, сэр. Только к подполковнику».
Бадер решил, что это хороший знак. Пустая формальность. Он вошел в знакомый кабинет, и человек, сидевший за столом, сказал:
«А, Бадер. Рад видеть вас снова. Присаживайтесь».
Он сел, ожидая только хороших известий. Подполковник откашлялся и полистал бумаги, лежащие перед ним. Снова откашлялся и сообщил:
«Я только что прочитал, что о вас пишет начальство Центральной летной школы. Они говорят, что вы летаете достаточно хорошо».
Бадер вежливо ждал.
«Однако, к несчастью, мы не можем допустить вас к полетам, потому что в уставе нет никаких указаний на сей счет».
Глава 9
На какое-то мгновение Бадер еще не осознал услышанного, но потом его обдало холодом. Еще несколько секунд в комнате стояла мертвая тишина, а потом он сумел выдавить:
«Разумеется, в наставлениях нет ничего подобного, сэр. Но именно поэтому меня и направили в Центральную летную школу. Чтобы проверить, могу ли я летать. Только там можно было сделать окончательный вывод. Мне казалось, что этого достаточно».
Подполковник еще раз откашлялся.
«Мне жаль. Мне действительно очень жаль, но я боюсь, что вынужден отказать. Мы много думали об этом, но мы совершенно ничего не можем сделать».
Забыв дисциплину, Бадер резко спросил:
«Хорошо. Тогда какого дьявола вы отправили меня на проверку?»
Ошарашенный подполковник ответил извиняющимся тоном:
«Вам очень хотелось этого, и мне ужасно жаль, что все повернулось таким образом».
Только теперь до Бадера дошло, что все, похоже, было решено еще до того, как он отправился в Уитеринг. Они ожидали, что Бадер провалится во время испытаний, и хотели дать ему возможность самому убедиться, что он не сможет летать. Теперь они сами оказались в неловком положении. Он еще немного поспорил, но было ясно, что решение официальное и принято на самом высоком уровне. Он достаточно долго прослужил в Королевских ВВС, чтобы узнать — такие решения не меняются, и не следует биться лбом о стену. Ему даже не позволят узнать, кто именно так решил.
Совершенно разбитый и больной от разочарования и злости, Бадер больше не мог спорить. Поэтому он просто поднялся на ноги, сухо бросил: «Большое спасибо, сэр», и вышел. Он смутно сознавал, что в этом нет вины врача, они, скорее всего, знали, чем это кончится, посылая его в Уитеринг. Но это не утешало. Проходя мимо уоррент-офицера, Бадер угрюмо буркнул: «Эти ублюдки меня провалили», и вышел на улицу.