Ангелы и демоны, стр. 51

— После того как я войду, — продолжал Лэнгдон, — нажмите на кнопку и следуйте за мной. Учтите, что влажность там не превышает восьми процентов, поэтому будьте готовы к появлению сухости во рту и горле.

Лэнгдон зашел в открытую секцию и надавил на кнопку. Дверь издала громкий сигнал и начала вращаться. Следуя за двигающейся панелью, Лэнгдон готовил себя к шоку, который он всегда испытывал, оказываясь в помещении с пониженным атмосферным давлением. Такое ощущение может испытать человек, мгновенно оказавшийся на высоте 20 000 футов. Столь резкий перепад давления довольно часто сопровождается легкой тошнотой и головокружением. «В глазах двоится, в ушах шумит», — вспомнил он присказку архивистов, ощутив хлопок в ушах. Послышалось шипение, и дверь замерла.

Он был в архиве.

Воздух в кубе оказался даже более разреженным, чем он предполагал. Похоже, что в Ватикане относились к своим архивам несколько бережнее, чем в большинстве других учреждений. Лэнгдон поборол рефлекторное желание вдохнуть как можно глубже и замер. Капилляры его легких вскоре расширились, и напряжение сразу спало. «Превращаемся в дельфина», — сказал он себе, с благодарностью вспоминая те пятьдесят дистанций, которые он каждый день проплывал в бассейне. Выходит, он напрягался не зря. Когда дыхание почти полностью восстановилось, Лэнгдон огляделся по сторонам. Несмотря на то что стены помещения были стеклянными, к нему вернулось привычное чувство тревоги. «Я заперт в ящике, — думал он. — В кровавой красной коробке».

За его спиной снова раздался сигнал, и Лэнгдон обернулся. В хранилище вошла Виттория. Ее глаза сразу же начали слезиться, а дыхание стало тяжелым.

— Потерпите минутку, — сказал Лэнгдон, — а если кружится голова, слегка наклонитесь.

— У… меня… — задыхаясь, начала Виттория, — у меня такое ощущение… что я ныряю с аквалангом… а баллоны заполнили не той газовой смесью.

Лэнгдон подождал, пока девушка придет в себя. Он знал, что с ней все будет в полном порядке. Виттория Ветра находилась в потрясающей физической форме и являла собой полную противоположность той престарелой выпускнице Редклифа, которую Лэнгдону пришлось спасать, делая ей искусственное дыхание методом «изо рта в рот». Случилось это, когда он знакомил старушку с архивным хранилищем Гарвардской библиотеки. Бедняга тогда едва не погибла, подавившись своей искусственной челюстью.

— Ну как? — спросил американец. — Вам уже лучше? — Виттория утвердительно кивнула.

— Мне пришлось лететь на вашем проклятом стратоплане, а долг, как известно, платежом красен.

— Сдаюсь, — с трудом выдавив улыбку, произнесла она.

Лэнгдон запустил руку в стоящий у дверей ящик и извлек оттуда пару белых нитяных перчаток.

— Разве нас ждет светский раут? — спросила Виттория.

— Все дело в кислоте, которая образуется на пальцах. Мы не можем работать с документами без перчаток.

— Сколько времени в нашем распоряжении? — спросила Виттория, также доставая из ящика перчатки.

— Начало восьмого, — ответил Лэнгдон, взглянув на Микки-Мауса.

— Нам надо управиться здесь меньше чем за час.

— Честно говоря, даже этого времени у нас нет, — сказал Лэнгдон, указывая на прикрытый фильтром вентиляционный люк. — Когда внутри куба находятся люди, смотритель обычно увеличивает подачу кислорода. Но сегодня этого не случится. Через двадцать минут мы начнем задыхаться.

Даже в красном свете было видно, как побледнела Виттория.

— Итак, докажи или сдохни. Так, кажется, говорят у вас в ЦЕРНе, мисс Ветра? — усмехнулся Лэнгдон, разглаживая перчатки. — Поторопимся. Микки-Маус продолжает тикать.

Глава 51

Прежде чем отключить связь, корреспондент Би-би-си Гюнтер Глик секунд десять тупо смотрел на зажатый в руке сотовый телефон.

Чинита Макри, сидя на заднем сиденье микроавтобуса, в свою очередь, внимательно изучала коллегу.

— Что случилось? — наконец спросила она. — Кто это был? — Глик обернулся. Он ощущал себя ребенком, получившим такой рождественский подарок, на который совсем не рассчитывал.

— Мне только что передали сногсшибательную информацию. В Ватикане что-то происходит.

— Эта штука называется конклав, — язвительно произнесла Чинита. — Разве до тебя еще не дошло?

— Нет. Там творится что-то еще.

Что-то очень необычное, думал он. Неужели все то, что ему только что сообщил неизвестный, правда? Глик устыдился, осознав, что молится о том, чтобы слова информатора оказались правдой.

— А что ты скажешь, если я тебе сообщу, что похищены четыре кардинала и что их сегодня вечером убьют в четырех различных церквях? — продолжил он.

— Я скажу, что тебе сумел заморочить голову какой-то придурок с извращенным чувством юмора.

— А как ты отреагируешь, если я скажу, что нам каждый раз будут сообщать точное место очередного убийства?

— Прежде я хочу знать, с кем ты, дьявол тебя побери, говорил?

— Он не представился.

— Возможно, потому, что вся его информация всего лишь воз дерьма.

Глик нисколько не удивился столь резкой реакции со стороны коллеги. Но Чинита не учла, что, работая в «Британском сплетнике», он почти десять лет профессионально общался с врунами и психами. Звонивший сегодня, похоже, не относился ни к одной из этих категорий. Он говорил холодным голосом с заметным средиземноморским акцентом.

— Я позвоню вам около восьми, — сказал этот человек, — и сообщу, где произойдет первое убийство. Сцены, которые вы сможете запечатлеть, сделают вас знаменитым.

Когда Глик поинтересовался, почему с ним делятся этой информацией, он получил произнесенный ледяным тоном ответ:

— Средства массовой информации есть не что иное, как пособники анархии.

— Он мне еще кое-что сказал, — продолжал Глик.

— Что именно? Неужели Элвиса Пресли только что избрали папой римским?

— Тебя не затруднит связаться с электронной базой данных Би-би-си? — спросил он, чувствуя, как в кровь мощной струей поступает адреналин. — Надо узнать, какой материал мы уже давали об этих парнях.

— О каких парнях?

— Сделай, что я прошу.

Макри вздохнула и начала подключаться к базе данных.

— Это займет пару минут, — сказала она.

— Звонивший очень хотел знать, есть ли у меня оператор, — сказал Глик. Голова у него шла кругом.

— Человек с видеокамерой?

— Да. И еще он спросил, сможем ли мы вести прямую пeредачу с места событий.

— Сколько угодно. На частоте 1,537 МГц. Но в чем дело? — База данных дала сигнал о соединении. — Готово. Кого будем искать?

Глик назвал ей ключевое слово.

Макри внимательно посмотрела ему в глаза и пробормотала:

— Остается надеяться, что это всего лишь идиотская шутка.

Глава 52

Внутренняя организация хранилища № 10 оказалась не столь упорядоченной, как надеялся Лэнгдон. «Диаграммы» среди других работ Галилея не оказалось. Без доступа к электронному каталогу «Библион» и не зная системы отсылок, Лэнгдон и Виттория оказались в тупике.

— Вы уверены, что «Диаграмма» должна находиться здесь? — спросила девушка.

— Абсолютно. Это подтверждают все письменные источники, включая Ufficcio della Propaganda delle Fede… [65]

— Ясно, — прервала его Виттория. — Будем искать, поскольку вы уверены… — С этими словами она двинулась налево, а Лэнгдон взял на себя правую сторону хранилища.

Ручной поиск оказался страшно долгим делом. Лэнгдону лишь с огромным трудом удавалось преодолевать соблазн углубиться в чтение сокровищ, которые то и дело оказывались у него под рукой. «Опыты»… «Звездный вестник»… «Пробирщик»… «Письма о солнечных пятнах»… «Письмо великой герцогине Кристине»… «Апология Галилея»… И так далее и тому подобное…

Удача досталась Виттории.

— «Diagramma della verita»! — услышал Лэнгдон взволнованный голос девушки.