Жила-была девочка, похожая на тебя…, стр. 49
Во время вашего рассказа ребенок может спонтанно начать комментировать свои собственные фантастические сцены. Эти комментарии следует поддерживать и, возможно, вплести в ткань данного рассказа или будущих рассказов. Пусть вас не смущает то, что ребенок много говорит — он может быть в расслабленном состоянии во время разговора, и это показывает, что он искренне и полностью вживается в содержание истории. Чем больше ваш ребенок вживается в историю, тем больше пользы он из этого извлечет. Можно также подсказать ребенку, что если он будет слушать рассказ с закрытыми глазами, он понравится ему еще больше.
В предлагаемой истории мать Энни рассказывает ей о маленькой девочке по имени Эндреа. Прием рассказа внутри рассказа и смешение или стирание границ между ними усиливает чувство причастности ребенка к содержанию рассказа и способствует процессу расслабления.
История про Энни
Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.
Обычно каждое утро она просыпалась радостной и счастливой, но однажды она проснулась злой и раздражительной. Этого она не любила.
Она потопала на кухню. «Где мой завтрак?» — спросила она свою мать требовательным тоном.
«Боже мой, — удивилась ее родительница, — похоже, сегодня утром ты встала не с той ноги».
«Меня разбудил большой противный мотоцикл, который тарахтел на улице, когда я еще спала. Мне хотелось еще поспать, а он заставил меня подняться», — сказала Энни очень сердитым голосом. Она считала, что все мотоциклы нужно разбить вдребезги и отдать на съедение монстру, который ими питается.
«Вот, возьми свои корнфлексы, моя деточка, — сказала мама. — Они уже готовы».
«Я не хочу корнфлексов, я хочу хрустящих хлебцев», — закапризничала Энни.
«Извини, дорогая моя, но я уже влила туда молоко. А хрустящие хлебцы ты можешь поесть завтра».
«Я не хочу завтра, я хочу их сегодня. Это несправедливо! — возмущенная Энни направилась в комнату, где стоял телевизор. — Тебе надо было спросить меня, прежде чем наливать молоко!»
Она посмотрела программу телевизионных передач, а потом взглянула на часы. Ну вот! Она пропустила свою любимую передачу. Как плохо все с утра складывается!
«Я пропустила свою передачу, — крикнула она, обращаясь к матери. — Почему ты меня не разбудила? Разве так поступают?»
«Извини, доченька, — сказала мама, поглаживая ее ласково по плечу, — но ведь я же не знала, что ты хотела ее посмотреть. А почему бы тебе вместо этого не поиграть в твою новую игру-загадку?»
Энни оглянулась вокруг. Ее новая игра-загадка лежала на кофейном столике. Это была большая, манящая новизной игра с картинками, изображающими хомячков.
Энни обожала хомячков. На самом деле она никогда не видела живых хомячков, но смотрела по телевизору передачу «Приключения хомяка Хэмми и его друзей на берегу реки» и была уверена, что если бы она нашла хомячка, она бы его очень полюбила. Вчера вечером она попросила маму и папу купить ей хомячка, но папа сказал: «Нет. Одной собаки в доме вполне достаточно. И потом, кто будет за ним ухаживать? Никаких хомяков до тех пор, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы обеспечить за ними уход». Как это несправедливо, думала Энни. И хотела-то она всего-навсего одного маленького хомячка.
«Ты бы сначала оделась, — сказала мама. — Здесь холодновато, а на тебе ничего нет, кроме ночной сорочки».
Энни направилась в свою комнату. Она знала, что именно наденет сегодня — свой любимый красный свитер с юбкой. Он открыла бельевой шкаф.
«А где мой свитер?» — крикнула она маме.
«Я отдала его в стирку, — ответила она. — Надень что-нибудь другое».
«А я не хочу носить что-нибудь другое. Я хочу мой свитер», — настаивала Энни. И она направилась обратно в комнату, где они всегда смотрели телевизор.
Не успела Энни разложить свою игру-загадку на две части, как в комнату вошел ее любимый пес Черныш. Из всех житейских наслаждений Черныш больше всего любил три вещи: бегать за аппортом, ходить на прогулку и жевать ткани и кусочки игры-загадки.
Он вошел в комнату очень тихо, чтобы Энни не услышала. Через какое-то время его влажный нос начал пофыркивать около стола, где лежали отдельные частички, из которых составлялась игра. Вообще-то Черныш предпочитал ткани, но он решил, что на худой конец сойдет и игра-загадка, поэтому быстро схватил зубами три фигурки от игры и выскочил из комнаты.
Энни помчалась вслед за ним с криком: «Отдай, пес паршивый! Отдай!»
Мама Энни появилась из-за угла, поймала Черныша и извлекла фигурки из его пасти. «Вот, возьми свои игрушки», — сказала она Энни.
«Они мокрые! Фу, противно!» — возмутилась Энни. Она была готова расплакаться.
«Видно, это утро у тебя не из приятных», — сказала мама.
Энни кивнула головой.
«И тебе просто не по себе», — продолжала мама.
«Да, — подтвердила Энни. — Я чувствую себя скверно! Какой отвратительный день!»
«А хочешь, я покажу тебе, как поправить дело? — спросила ее мама. — Тогда, по крайней мере, весь остальной день принесет тебе радость и не будет для тебя потерян».
«Хорошо, — согласилась Энни. — А что я должна делать?»
«Сядь и послушай внимательно, — сказала мама, — и когда ты будешь его слушать, твое настроение улучшится».
Энни уселась поудобнее, и мама начала рассказ.
«Давным-давно, жила-была маленькая девочка, которую звали Эндреа. Вообще-то она была счастливой девочкой, но вот сегодня у нее был паршивый-препаршивый день. Все у нее как-то не клеилось. Завтрак был отвратительный, рисунки не получались, а ее любимая книжка рассказов куда-то запропастилась».
«Я чувствую себя отвратительно. У меня сегодня препаршивый день», — сказала она своей маме.
«А ты не хочешь узнать, как можно улучшить свое настроение?» — спросила ее мама.
«Конечно, хочу, — сказала Эндреа. — А как?»
«Сядь поудобнее, и я покажу тебе особый способ дыхания, который поможет тебе. Мы можем просто сидеть здесь и делать глубокие и спокойные вдохи. Эти вдохи особые, потому что это — особый, волшебный способ дыхания. И я сейчас объясню тебе почему».
И мама сказала Энни: «Ты можешь дышать вместе со мной, с Эндреа и ее мамой, если хочешь, и тогда ты станешь участницей особого сеанса волшебного дыхания».
«Конечно», — ответила Энни. Она и так собиралась это сделать.
"Потом, — продолжала мама Энни, — мама Эндреа сказала: «Теперь мы можем просто сидеть и спокойно дышать в течение нескольких минут и чувствовать, как вдыхаемый воздух входит в нас глубже и глубже, идет по всему телу, а потом снова выходит».
«Да, я это чувствую», — сказала Эндреа.
«И я тоже», — сказала Энни. Она с удовольствием дышала и слушала рассказ. Она слушала и сгорала от нетерпения скорее узнать, в чем же заключается особенность и волшебство этого дыхания. Она просто обожала все особенное и волшебное.
«Так вот, особенности и волшебство этого дыхания состоят в том, — продолжала мама Эндреа, — что, если ты закроешь глаза и представишь себе, что смотришь очень внимательно, ты увидишь особый вдыхательный воздух, проходящий по всему телу. Когда делается вдох, он светится и блестит, как свет или стекло. По мере прохождения через тело его цвет изменяется. Когда он выходит из твоего тела, он становится темно-серым и грязным».
«Да, я это вижу», — сказала Эндреа. Она сидела с закрытыми глазами и могла вообразить, что видела, как вдыхаемый воздух входил в ее легкие и выходил обратно, потому что она дышала очень медленно и спокойно.
«Какого он цвета?» — спросила ее мама.
«Когда он входит, он — переливающегося белого цвета, как алмаз, а когда выходит — мутно-коричневого».
«И я тоже вижу мой воздух», — сказала Энни. Ее глаза также были закрыты, а дыхание было спокойным.
«Он белого цвета, когда входит, а когда выходит, становится мутным».
«А почему меняется его цвет?» — спросила Эндреа.