В кругу королев и фавориток, стр. 23

Узнав об этих достойных сожаления событиях, духовенство возмутилось. И было отчего. Ведь нельзя не признать крайне странным такое проявление любви к ближнему, когда речь идет о ближнем в виде жаркого…

* * *

Поняв, что ему не одолеть парижан голодом, Генрих IV решил однажды подвергнуть город пушечному обстрелу. Добрых четыре сотни ядер обрушились на улицы Сент-Оноре, Сен-Дени, но по какой-то невероятной случайности ранили только одного человека. Любопытно, правда, что тот самый человек, которого пушки уложили на мостовую, был господином Гийомом де Ребуром, отцом бывшей любовницы короля. Судьба обожает причудливые фантазии. у Надо сказать, пушечные ядра подействовали на моральный дух парижан не больше, чем голод, и Генрих IV начал скучать. К счастью, вскоре его ждало вполне оздоравливающее тело и душу развлечение. Однажды молодая монмартрская аббатиса Клод де Бовилье послала просить его обеспечить защиту ее заведению. Он удовлетворил эту просьбу немедленно. Через несколько дней после этого, как рассказывает Соваль, «она явилась лично поблагодарить его и высказала ему слова одобрения с такой искренностью, что Наваррец, отметивший про себя явную привлекательность аббатисы, не мог смириться с тем, что она опять затворится в своем монастыре» [37].

Он оставил ее у себя и обучил таким вещам, которые не были предусмотрены уставом Ордена и потому неведомы ей, но которые она нашла очень приятными. Клод де Бовилье пошла в монастырь не по призванию. Она была из тех девушек, которых набожные родители заставляют постричься в монахини, чтобы добиться для семьи божьего благословения. Так что, становясь любовницей короля, она не испытывала никаких угрызений совести… [38]

Она прожила с Наваррцем больше недели, деля с ним его походную жизнь и обнаружив поначалу такой пыл, что король был покорен и даже с грустью стал размышлять о тех неиспользованных сокровищах, которые, судя по всему, упрятаны от глаз людских в многочисленных монастырях. Очередные военные операции заставили его отправиться в Лоншан, и там ему захотелось проверить эту свою гипотезу. Поэтому он стал любовником другой молодой монашки-Катрин де Верден двадцати двух лет. Это двойное приключение очень развлекло окружение Генриха IV, которое позволило себе по этому поводу изящную шутку, о чем мы узнаем из рассказа Пьера де Л`Этуаля: «Во вторник, июля последнего дня 1590 года, король выехал из Монмартра в Лоншан. Маршал де Бирон, обедая с ним вечером и желая рассмешить короля, которому все тогда докучали просьбой сменить религию, сказал:

— Сир, есть интересные новости!

— Какие новости?

— А то, что в Париже все говорят, что вы уже сменили религию.

— Как это? — удивился король.

— Да очень просто, сменив Монмартр на Лоншан! Генрих IV расхохотался:

— Ах, черт побери! Неплохая шутка, и если бы парижан устроила такая перемена, лучшего нельзя и желать, а уж как я был бы рад!

Катрин была лишь мимолетным увлечением. Сделав ее аббатисой Сен-Лун-де-Вернон, король возвратился в Монмартр, к Клод, которая снова щедро осыпала его своими ошеломляющими благодеяниями. Однако радости человеческие быстротечны, даже у великих. 30 августа, узнав, что на помощь парижанам явился во главе испанского войска герцог Пармский, Генрих IV был вынужден снять осаду, длившуюся целых три месяца. За два часа до наступления утра он вместе со своей армией покинул лагерь, приказав отвезти его дорогую аббатису в Санлис, где не было ничего, что могло бы сделать ее пребывание приятным.

Был момент, когда Клод де Бовилье надеялась стать королевой Франции. Увы! Злая судьба распорядилась так, что именно ее обаяние стало причиной ее несчастья. «Как-то вечером, — рассказывает Соваль, — во время приема перед отходом ко сну, король, беседуя о красоте придворных дам, стал безмерно расхваливать монмартрскую аббатису и заявил, что никогда не видел никого, более очаровательного. Присутствовавший при этом разговоре герцог де Бельгард сказал королю, что тот изменил бы свое мнение, если б увидел м-ль д`Эстре, и показал ему прекрасно выполненный портрет. Изображение на портрете тут же вызвало у короля желание увидеть оригинал».

Прошло несколько дней, и однажды герцог де Бельгард попросил у короля разрешения отправиться в Кевр, что рядом с Суассоном, чтобы повидаться со своей любовницей. Беарнец, бывший в веселом расположении духа, тут же заявил, что будет сопровождать его. Герцога это очень расстроило, «потому что он прекрасно знал распутный нрав своего господина».

Бельгард не напрасно беспокоился, потому что, увидев белокурую Габриэль, во всем блеске ее восемнадцати лет, Генрих IV был совершенно заворожен и, разумеется, сразу влюбился… [39]

ГЕНРИХ IV ЗАХВАТЫВАЕТ ШАРТР, ЧТОБЫ СТАТЬ ЛЮБОВНИКОМ ГАБРИЭЛЬ Д`ЭСТРЕ

Любовь, ты погубила Трою!

Лафонтен

Эта молодая особа, которой предстояло в течение долгих девяти лет оказывать сильнейшее влияние на Беарнца, была дочерью Антуана д`Эстре, губернатора Ла Фера, и Франсуазы Бабу де ла Бурдезьер.

Девушка была необыкновенно хороша. Вот как описывала ее одна из подруг, — а ведь быть подругой значит быть соперницей: «Своей роскошной прической в виде косы, уложенной вокруг головы и украшенной оправленными в золото бриллиантами, она выделялась среди всех остальных дам. И хотя она была одета в платье из белого атласа, всем казалось это платье черным по сравнению с ее белоснежной кожей. Глаза ее небесно-голубого цвета так сияли, что невозможно было решить, солнцу или какой-то далекой звезде они обязаны своим живым блеском. К тому же у нее были черные, выгнутые дугой брови, нос с горбинкой, алые губы, прекраснейшая, точно выточенная из слоновой кости грудь и руки, цвет кожи которых был подобен лепесткам розы и лилии одновременно. Совершенством своих пропорций они заслуживали быть названными шедевром природы» [40].

Но, несмотря на все ее достоинства, было в ее взгляде что-то порочное, что она явно унаследовала от семьи. Габриэль принадлежала к роду, славившемуся бурными нравами. Ее мать после крайне легкомысленной молодости в возрасте сорока восьми лет сбежала из семьи в Овернь, последовав за своим любовником, маркизом д`Аллегром, а ее бабушка, м-м де ла Бурдезьер, в свое время услаждала последовательно Франциска I, папу Клемента VI и императора Карла Пятого [41].

Природа этой милой семейки обнаружилась в Габриэль немедленно, в тот момент, когда Генрих IV встретил ее в первый раз. Так, во всяком случае, об этом рассказывает в своих «Мемуарах» Бассомпьер: «С шестнадцатилетнего возраста она, благодаря посредничеству герцога д`Эпернона, была отдана в наложницы Генриху III за шесть тысяч экю. Монтиньи, которому было поручено вручить ей эту сумму, оставил себе из нее две тысячи. Королю, однако, Габриэль вскоре надоела, и тогда мать продала ее богатому финансисту Заме, потом еще нескольким желающим, потом кардиналу де Гизу, жившему с ней целый год. После этого красавица Габриэль перешла к герцогу де Лонгвилю, к герцогу де Бельгарду и еще нескольким аристократам, жившим неподалеку от Кевра, таким, например, как Брюней и Стеней; и вот, наконец, герцог де Бельгард представил ее Генриху IV».

* * *

Габриэль сразу увидела, какое впечатление произвела на короля, и была этим раздражена. Привыкшая находиться в окружении молодых элегантных и утонченных сеньоров, держалась отстранено и почти неприязненно при виде этого маленького, неопрятного и пахнущего чесноком человека, пытавшегося за ней поухаживать.

Генрих IV покинул Кевр страшно оскорбленным и вернулся в армию; но образ белокурой Габриэль его преследовал, и спустя некоторое время, как сообщает Вильгомблен, «Беарнец совершил новую поездку под видом каких-то дел в город Ла Фер, опять увидел красавицу, и все в нем всколыхнулось».

вернуться

37

Галантные похождения французских королей, 1752.

вернуться

38

По странной иронии судьбы эта молодая монахиня, оказавшаяся внучатой племянницей Дианы де Пуатье, была в одно и то же время кузиной Коризанды де Грамон и Габриэль д`Эстре, будущей любовницы Беарнца.

вернуться

39

Король тут же покинул Клод де Бовилье, хотя обещал ей, как и всем прочим своим любовницам, жениться. Удрученная, испытавшая горькое разочарование, она все же не произнесла ни слова упрека и тихо удалилась в свое аббатство.

вернуться

40

Приключения персидского двора, аллегорическое сочинение м-ль де Гиз, в котором Габриэль д`Эстре выведена под именем Стефании.

вернуться

41

Кроме того, Габриэль д`Эстре, я уже говорил, была кузиной по материнской линии Клод де Бовилье, монмартрской аббатисы, которую Генрих IV сделал своей любовницей во время осады Парижа.