Правосудие Девлина, стр. 58

– Что мне передать отцу?

– Он сам догадается, когда увидит тебя. Ты поедешь со своей горничной и с небольшим сопровождением.

– Но…

У Сольвейг не было собственной горничной, она пользовалась услугами дворцовой челяди, когда не могла справиться сама.

Олафур тронул ее за рукав.

– Отправляйся как можно скорее. Возьми небольшой эскорт из надежных людей, только не слишком много, чтобы не привлекать внимания. И еще с тобой поедет девочка, о которой ты всем скажешь, что она готовится стать твоей горничной.

Она глубоко вздохнула, когда поняла, что на самом деле имеет в виду король.

– Думаю, лучше всего сообщить остальным, что она – моя племянница, дочь нашего брата Мартена. Скажем, что она путешествует из Тойги, чтобы провести сезон со своими кузенами в Эскере.

У Мартена действительно была дочь такого же возраста. Все сойдется, если, конечно, никто не станет присматриваться слишком внимательно. Рагенильду придется прятать, пока они не отъедут на достаточное расстояние от Кингсхольма. Когда столица останется позади, вряд ли кто-то разгадает их обман. Рагенильда слишком молода, ее профиль еще не появился на монетах, поэтому никто, кроме придворных, не сможет узнать ее.

– Вы уверены, что это единственное разумное решение? Я буду защищать принцессу до последнего вздоха, но неужели нет никого, кому вы доверяете больше?

При дворе есть люди, связанные с королем узами крови или многолетними политическими союзами. В такой ситуации разумнее обратиться за помощью к одному из них. К человеку, который защитит Рагенильду, не ущемляя государственной власти.

– Не могу рисковать. Нельзя допустить, чтобы она попала в Сельварат. Даже если рухнет все остальное королевство, Эскер и северо-восточные провинции должны выстоять, – объяснил Олафур. – Я уверен, твой отец сумеет защитить Рагенильду до тех пор, пока не придет ее время вступить в права на престол.

– Да, это можно гарантировать, – подтвердила Сольвейг.

Она ощутила всю иронию положения. В течение многих лет лорд Бринйольф и другие бароны северо-восточных рубежей были забыты королем, им приходилось полагаться лишь на помощь соседей в защите границ. Они сами строили крепости, нанимали воинов и с помощью Девлина готовились отражать натиск захватчиков. Эти люди были готовы к войне лучше всех в Джорске. А королю Олафуру теперь приходится просить об одолжении тех, кого он так долго игнорировал.

– Поклянись, что будешь оберегать ее, – сказал Олафур.

Она взяла его правую руку и сжала между ладонями.

– Клянусь сделать все возможное, чтобы доставить Рагенильду в Эскер в целости и сохранности. А барон, мой отец, защитит принцессу в своей провинции. Он будет обращаться с ней как с собственной дочерью.

Это совершенно не означало, что Рагенильде станут во всем потакать. Как раз наоборот. Бринйольф приложит все силы, чтобы сделать ее здоровой и сильной, готовой повести за собой народ. Или же научит выживать при сельваратском дворе, если уж такова ее участь.

Вот лучшее, на что принцесса могла надеяться. Самое лучшее, на что все могли надеяться.

23

Олува придержала лошадь, и та пошла рядом с жеребцом Дидрика, когда вдалеке показались стены крепости.

– Я никак не могу найти Избранного. Не пойму, почему носильщики разошлись.

Дидрик промолчал, хотя его самого не однажды посетила та же мысль, только признаваться в этом он не собирался.

– Как думаешь, боги нас наказывают? Мне кажется неправильным пытаться обманом проникнуть в одну и ту же крепость дважды. И одного раза хватит на всю жизнь.

Дидрик нехотя кивнул. Он и представить не мог, что придется сюда возвращаться. Прошлой весной он, Девлин, Олува и еще несколько бойцов хитростью пробрались в крепость и арестовали изменника, барона Эгеслика. Казалось, с тех пор прошла тысяча лет. Тогда его единственной заботой было обеспечить безопасность Девлина, а заодно определить, можно ли доверять Миккельсону и его солдатам.

– По крайней мере теперь нам не придется отчищать рвоту с сапог, – добавил она, вспоминая, как Девлин правдоподобно притворялся умирающим.

Олува никогда не унывала, и это действовало Дидрику на нервы. Ехать с ней так же неуютно, как и со Стивеном. Хорошо ей шутить! Совершенно не понимает, насколько серьезно их положение. Олуве не нужно командовать. Ему предстоит повторить операцию по захвату крепости. Только сейчас с ним нет Избранного, который повел бы за собой. Сейчас успех или провал операции целиком зависит от Дидрика, и ответственность полностью ложится на него.

– Проезжай вдоль строя и напомни всем, что нужно делать. Все должны выглядеть скучающими и в то же время быть начеку. Арвид останется за главного, пока нас не будет, поэтому говорить разрешается только ему.

– Они и так все знают, – ответила она.

– И все же напомни.

Она сердито посмотрела на него и отдала честь, чего никогда не делала.

– Слушаюсь, сэр!

Олува придержала лошадь, и Дидрик услышал, как она инструктирует ближайших воинов. Понимая, что за ними могут наблюдать со стен крепости, он подавил в себе желание обернуться и в последний раз проверить готовность отряда.

Он знал, что увидят часовые. Группа наемников, человек двадцать, открыто приближается к крепости, совершенно не предпринимая попыток остаться незамеченными. Сопровождающие его сегодня воины подбирались не по своим боевым качествам, поехали лишь те, кому подошла форма, добытая во время предыдущих набегов.

Для самого Дидрика рубаху наспех выстирали и зашили огромный разрез на спине. К счастью, короткая накидка капитана наемников скрывала шов. Дидрика коробило от того, что пришлось надеть форму покойника. Он с трудом узнавал себя. И дело было не только в чужом наряде и не в том, что пришлось состричь косу воина. С коротко остриженными волосами он выглядел как варвар. Но это только внешняя перемена.

Внутренне он тоже изменился. С детства Дидрик мечтал лишь о том, чтобы однажды стать солдатом королевской гвардии. Он записался в отряд, как только ему исполнилось шестнадцать, и вскоре понял, что не только прекрасное владение боевыми приемами делает гвардейцев такими замечательными воинами. Все дело в дисциплине и порядке, которые поддерживаются благодаря четкому соблюдению правил и многолетним воинским традициям. Он серьезно относился к учебе, поэтому вскоре из рядовых его произвели в сержанты, а потом и в лейтенанты.

Ему никогда и в голову бы не пришло, что придется покинуть Кингсхольм и упорядоченный мир королевской стражи. Даже когда Дидрик последовал за Девлином из Дункейра, он ехал как лейтенант гвардии, повинуясь своему долгу. Он не предполагал, что однажды сам поведет за собой людей в новой войне. В войне, где нет правил и четкой стратегии, в которой не следуют традициям и нет предписаний, к которым можно прибегнуть. Все, что приходилось делать, было в новинку, а шансов исправить ошибки не оставалось.

Бремя ответственности оказалось тяжелым, однако Дидрик понимал, что перемены произошли не только в нем одном.

Олува окрасила волосы и кожу темной дубильной краской, а в косу вплела разноцветные бусы. Теперь ее можно было принять за дикарку с Зеленых островов. К тому же она начала пренебрегать субординацией, что в общем-то соответствовало ее новой роли в качестве наемницы. Все в их отряде каким-либо образом преобразились. Среди них были трое тренированных бойцов: дубильщик, который помог Олуве с ее маскарадом, торговец вином и конюх. Все остальные до войны занимались фермерством. Тем не менее вчерашние крестьяне почти не отличались от настоящих воинов. Появилась легкость в обращении с оружием, приобретенная с опытом, и жесткость людей, которые знают о боевых действиях не понаслышке. Им, возможно, не понять дисциплины гвардии, вряд ли кто-то из них способен неподвижно простоять несколько часов, как того требует церемониальный устав. Зато они научились воевать и готовы умереть за правое дело.