Рудная черта, стр. 12
Да, умен и хитер Бернгард. С таким нужно держать ухо востро. Даже сейчас. А то – эвон – подбегают уж кликнутые Всеволодом бойцы, а Черный Князь в тевтонском одеянии отчего-то спокоен и невозмутим. Словно и не тревожится ничуть.
А ну как в самом деле не тревожится? А ну как предусмотрел Бернгард все заранее и обезопасил себя? А ну как в тайном ходе под саркофагом ждут его зова верные подельники? Преданные рыцари. Или нечисть какая-нибудь… Другие – неведомые еще Всеволоду замковые упыри…
Что ж, пусть ждут.
Всеволод оскалился. Нет, мастер Бернгард, нет, тварь поганая, не надейся на помощь. И сам ускользнуть не рассчитывай. Ибо…
Резко перегнувшись через край открытого саркофага, Всеволод что было сил обрушил меч вниз. Молниеносный и страшный рубящий удар, каким проламывают и шеломы, и черепа, пришелся по механизму, расположенному под приподнятой плитой-люком.
Клинок достал пружину, выбил подборку. Закаленная сталь в серебряной насечке рассекла что-то еще – сухое деревянное. И упругое кожаное. Податливое.
Звон и треск. Грохот упавшей каменной глыбы. Стук захлопнувшегося люка. Облачко пыли в пустом саркофаге.
Есть! Получилось!
Путь, которым проник сюда Бернгард, теперь отрезан. Тайный ход – запечатан, захлопнут. Намертво. И не подцепить уже с этой стороны тяжелую плиту, не поднять нипочем. Теперь выход из склепа только один – через длинную галерею меж гробницами, по которой спешат к Всеволоду его спутники. И кто отсюда выйдет живым – большой вопрос.
Что? Не ждал такого поворота, Бернгард?
– Напрасно! Ох, напрасно, русич…
В голосе Черного Князя слышалось недовольство, переходящее в угрозу. А вот страха – по-прежнему не было.
Всеволод отступил еще чуть дальше. И еще чуть. Не нужно сейчас переть на рожон. Сейчас нужно дождаться своих ратников и навалиться сообща. Всеволод настороженно следил за противником. И гадал, захочет ли Черный Князь, прикрывающийся тевтонским плащом, теперь, когда все… когда много чего открылось, убивать носителя сильной крови? Станет ли понапрасну проливать драгоценную кровушку Изначальных на плиты усыпальницы? Или повременит?
Секунды летят. Время, когда еще можно настичь и сокрушить противника в скоротечном бою один на один – уходит.
Но магистр все не нападает. Не идет за отступающим Всеволодом, не преследует.
Бернгард не спешит. Только головой качает. И обнаженный клинок в руке тоже: туда-сюда.
А призванные десятники – уже совсем близко. Топот, звон. И факельный свет, разгоняющий тьму склепа…
– В чем дело, воевода?! – это пробасил над ухом подоспевший первым Федор.
– Мастер Бернгард?! Что случилось?! – а это через плечо Всеволода кричит своему магистру однорукий Томас.
Кричит, лезет вперед.
Всеволод не мешает – пропускает.
Ну, конечно… Вместе с русскими дружинниками подскочили и прочие. Все, кто ждал у входа в склеп. Тевтонский кастелян. И шекелисы – Золтан с Раду – тоже здесь. И татарский юзбаши Сагаадай. И волох Бранко с факелом. Да, все в сборе… Толпятся меж саркофагами. Не понимают ничего. Глаза таращат.
– Мастер Бернгард, как вы здесь оказались?!
Бернгард молчит. Бернгард даже не взглянул на кастеляна, сыпавшего вопросами. Бернгард сверлит глазами Всеволода. Томас же, очутившись между воеводой союзников и орденским магистром, растерянно вертит головой, смотрит то на одного, то на другого. На обнаженные мечи в руках одного и другого смотрит. Бледнеет. Тянет из ножен свой клинок. Обращает к Всеволоду искаженное лицо.
– Русич! Ты посмел поднять руку на магистра?!
– В самом деле… – озадаченно шепчет Федор. – В своем ли ты уме, Всеволод? Это ж их старец-воевода. Убрал бы мечи от греха подальше, а?
– Это Черный Князь!
Голос Всеволода звучит глухо и жестко. Таким голосом надлежит отдавать приказы в лютой сече. Приказы, которым принято подчиняться. Не обсуждая. Но сейчас…
Сейчас не сеча. Сейчас просто двое стоят друг против друга. С мечами наголо. И ждут. Чего-то. И даже верный десятник Федор сейчас сомневается. И сомнением своим выражает общее настроение.
– Ты чего говоришь такое, воевода? Тебе что, девчонка твоя рыжая вконец голову заморочила?
Надо ответить. И Всеволод – отвечает:
– Нет, Федор. У Эржебетт нет больше власти надо мной. Я ее нашел, и она умрет тоже. Но – после Бернгарда. Первым будет он.
– Погодь-погодь, воевода!
Всеволод чувствует руку Федора на своем плече. Пальцы десятника крепко вцепились в наплечник.
– Может, ошибка какая?
– Это Черный Князь, – повторил Всеволод. – Князь! Черный! И никакой ошибки тут нет.
А вот таким голосом говорят люди, полностью уверенные в своей правоте. Таким голосом заставляют верить других.
Федор поверил. Федор убрал руку с плеча воеводы. Положил на меч. Прочие десятники тоже потянули из ножен серебрёную сталь. Русичи привычно становились за спиной Всеволода Строились для боя. Будут! Его дружинники будут драться, отложив все расспросы на потом.
Остальные же…
Всеволод окинул остальных быстрым взглядом.
Шекелисам, пожалуй, можно доверять. Татарскому юзбаши – тоже. А вот тевтонскому кастеляну и волоху…
– Золтан, Раду, возьмите на себя Томаса, – распорядился Всеволод. – В сторонку оттесните, чтоб не мешал.
Двух лихих угорских бойцов должно хватить, чтоб придержать однорукого кастеляна.
– Сагаадай, присмотри за Бранко.
Юзбаши, даст Бог, справится с волохом, коли возникнет такая необходимость.
– Вы… – Всеволод кивнул своим проверенным десятникам, – вы все – за мной! Федор, Илья – прикроете справа, Дмитрий, Лука – слева. Иван, держись сзади. Поможешь кому и когда понадобится. Только прикрывать меня, ясно?! Сами вперед не лезьте и под меч Бернгарду не суйтесь. Дюже опасный боец.
Глава 10
Секунду, две или три они так и стояли. Неподвижный Бернгард в дверном проеме. Прижавшийся спиной к ближайшему саркофагу однорукий Томас – ошарашенный неожиданным развитием событий, но явно не собиравшийся подчиняться без боя. Шекелисы, подступившие к кастеляну с двух сторон. Сбившиеся в кучку русичи. Чуть поодаль – Бранко с факелом в одной руке, с саблей – в другой. Подле – Сагаадай, преграждавший волоху дорогу.
Секунду, две или три они дарили друг другу, как водится перед серьезной битвой, когда вороги – лицом к лицу, когда нельзя уже атаковать внезапно и нежданно. Когда в последний раз изучаешь супостата, прежде чем пустить ему кровь.
По количеству воинов и мечей несомненное преимущество было на стороне Всеволода. Но численное превосходство сейчас не являлось решающим. Истинный перевес был не столь очевиден. Всеволод уже успел прочувствовать, на что способен Черный Князь в бою. И ведь в том бою Бернгард только оборонялся, не стремясь нанести смертельного удара. А как будет теперь?
Время вдруг замедлило бег. Бесконечно текли мгновения. Воины в серебрёных доспехах стояли меж каменных гробов. И – тишина. Лишь тяжелое дыхание. И треск факелов.
И – колышущиеся тени по стенам.
Они смотрели друг на друга. Секунду. Две. Три.
Быть может, все четыре.
Или пять.
А после Бернгард вдруг бросил меч в ножны.
И…
– Напрасно! – вновь посетовал Бернгард, обращаясь к одному лишь Всеволоду. – Напрасно, русич. Но раз уж ты призвал к себе свою подмогу, то позволь и мне. Тоже. Призвать. Свою.
И…
Князь-магистр шагнул в общий склеп. К нему. К Всеволоду. И к тем, кто стоял с ним. За него кто стоял.
И…
Воздел к сводчатому потолку обе руки. В которых сейчас не было оружия. Но растопыренные пальцы боевых перчаток скрючились, будто силясь удержать что-то более важное, более страшное, чем просто оружие. Удержать или наоборот – открыть, выпустить. Впустить?
И…
– Ко мне! Все – ко мне! – вновь под сводами склепа прозвучал тот же призыв, которым Всеволод кликал своих дружинников.
Тот, да не тот…
– Пришла пора просыпаться! – громогласно возглашал Бернгард. – Пора выходить! Ко мне, мои верные рыцари! Все – ко мне!