Сладкий соблазн, стр. 18
– Я не передумала.
Ее голос был таким тихим, что Рейфу показалось, будто он ослышался. А затем он все понял. И выругался.
– Он хотел, чтобы ты молча ему подчинялась.
Молли кивнула, судорожно сглотнув, и ее волосы скользнули по его подбородку.
– Ой, малышка… милая, так это из-за него. Да я бы даже пожалел этого несчастного ублюдка, если бы не думал о том, сколько вреда он тебе причинил. Разговаривай. Прикасайся ко мне. Скажи, чего ты хочешь, Молли… ты ведь такая же, как я. Если тебе хорошо, мне будет хорошо вдвойне.
Видя, что она не откликается, Рейф склонил голову к ее груди.
– Так тебе нравится? – Он потеребил губами сосок, сначала нежно, а потом не очень. Ее груди оказались очень чувствительными. – А так? Что ты теперь чувствуешь?
Можно было не спрашивать. Молли прижималась к нему все сильнее, а когда Рейф провел рукой у нее между ног, отреагировала мгновенно.
Неожиданно они поменялись местами: теперь уже Молли нащупала губами его соски, а ее пальцы осторожно поглаживали основание его напряженного члена. Казалось, дальше двинуться она боится.
– Рейф?
Сквозь стиснутые зубы, он выдавил:
– Да… о, да!
– Ты что-нибудь чувствуешь, когда я целую тебя в грудь?
– Уступи это мне, милая… – Ему трудно было говорить, но так понравилось заниматься «раскрепощением» Молли, что он все-таки продолжил. – Однажды я видел, как молния ударила в дерево рядом с домом, и пламя побежало по проводам. Когда ты трогаешь губами мои соски, это… нечто похожее. Но, знаешь, если ты будешь продолжать в том же духе, может получиться короткое замыкание.
Даже во тьме Рейф видел ее улыбку. Блеск зубов, сияние глаз. Склонившись над ней, он пробормотал:
– Молли, милая Молли, что я сейчас с тобой сделаю?
Она качнула бедрами ему навстречу и, к его удивлению, тихонько рассмеялась.
– Надеюсь… это риторический… вопрос. О, да. Пожалуйста…
Одно медленное, рассчитанное движение. И еще одно. А затем уже не осталось пути назад. Молли постанывала от удовольствия, которое разгоралось, как огненный вихрь, и окончилось безумным взрывом экстаза.
Сжимая в объятиях ее влажное от пота тело, Рейф мрачно думал о том, что что-то в его жизни изменилось безвозвратно. За последние двадцать лет он занимался сексом бесчисленное множество раз. Ему нравилось доставлять удовольствие своим любовницам, и он всегда расставался с ними по-хорошему.
Но Молли он почему-то не воспринимал как любовницу. И, более того, понятия не имел, как к ней теперь относиться. Она не поддавалась классификации. Молли страдала от неверия в себя. Ей было плохо, а он оказался в нужное время в нужном месте. Слово за слово, и они очутились в постели.
«Но что же в этом плохого?» – размышлял Рейф. Ей было хорошо, если судить по стонам и единственному изумленному возгласу. Если бы он щелкнул пальцами и устроил в их спальне северное сияние, она не могла бы выглядеть более удивленной. Можно подумать, это был первый оргазм в ее жизни.
Слишком уставший, чтобы забрать одежду и подготовить стратегическое отступление, Рейф лежал рядом с ней на двуспальной кровати и пялился в потолок. Придется быть дипломатом. За какие-то несколько дней они познакомились, перешли от подозрительности к вооруженному перемирию и робкой дружбе… и вот чем все закончилось.
Рейф все еще не понимал, как это можно назвать. Молли не в его вкусе. Он не влюблен в нее. Ему она нравится, но, черт возьми, ему нравились все женщины, с которыми он спал.
Может, все дело в смехе? Задумавшись об этом, Рейф не сумел вспомнить ни одной женщины, с которой смеялся бы в постели. Он считал, что смех гасит пламя.
Если все дело в смехе, то он совершил открытие, которое поставит его в один ряд с Эдисоном и братьями Райт.
Надо выбраться отсюда. Отправиться на долгую-долгую прогулку по пляжу. Уйти как можно дальше от теплой, сладко пахнущей женщины, чтобы можно было четко и логично рассмотреть этот вопрос со всех сторон. Ничто ведь не изменилось. Они переспали, и все. Оба взрослые, свободные люди, так что же в этом плохого?
Молли заворочалась, и ее волосы скользнули по щеке Рейфа.
– Я вот подумал, Молли. Может, хватит мне торчать здесь. Мы со Стю и позже сможем повидаться. А с тобой мы наверняка еще встретимся… на праздниках, хотя бы. Раньше я всегда отмечал День Благодарения и Рождество вместе с малышом… то есть, со Стю. Может, и мы могли бы…
– Не переживай, Рейф. Это была лучшая ночь в моей жизни.
Он кожей чувствовал улыбку Молли. У нее голос менялся, когда она улыбалась.
– Ага, но…
– А я думала, что это выдумки. О людях, которые зацикливаются на одной и той же мысли… не хочу лезть в медицину, но ты понял, что я имею в виду.
Рейфу захотелось сгрести ее в охапку и крепко-крепко обнять, но он не отважился. Его тело уже начало откликаться на исходящее от нее тепло, а главное – на опьяняющий аромат секса и детской присыпки. А он уже использовал свой единственный презерватив.
– Вообще-то, тебе не обязательно оставаться здесь. То есть, в моей кровати. Если не хочешь…
– Молли?
– Что?
– Умолкни и засыпай.
Молли вздохнула. Это был довольный вздох. По ее дыханию Рейф понял, что она и в самом деле задремала. Он и сам готов был провалиться в сон, когда в соседней комнате раздался телефонный звонок.
Восьмая глава
Рейф, держа в одной руке трубку, а в другой брюки, несколько минут слушал доносившийся из трубки голос. Когда Молли подошла к нему в расстегнутой рубашке (это было первое, что она успела схватить), он с трудом натянул штаны и теперь пытался одной рукой застегнуть молнию.
– Что случилось? – прошептала Молли. – Кто это? – Несмотря на волнение, она не могла отвести глаз от его стройной, бронзовой фигуры. Сколько бы встреч в будущем ни уготовила им судьба, ей никогда не забыть этого густого загара, покрывающего все его тело, за исключением узкой полосы на бедрах. Она возбуждалась от одного только взгляда на него.
– Не думай об этом… я же здесь. Ага, мы познакомились, – сухо произнес Рейф. Одной рукой он привлек Молли к себе и не отпускал ее на протяжении всего разговора. – Мы приедем…. Нет, я не могу вылететь, пока не рассветет. Взлетная полоса не…
– Что случилось? – прошептала Молли.
– Ты уверена? Не вздумай ничего скрывать. С тобой все в порядке?
– Рейф, что случилось? – раздраженно прошептала Молли. – Кто это?
Он владелец гостиницы. На него работают десятки людей. Наверное, что-то произошло во Флориде.
– Ты сказал, «мы приедем». Ты имел в виду нас с тобой, или я что-то не так поняла?
Рейф положил трубку и пару мгновений молчал, собираясь с мыслями. Молли стало не по себе. Что бы ни случилось, он уедет. Вылетит во Флориду с первыми лучами солнца. Оставит ее с двумя попугаями, котом и жизнью, в которой его уже не будет.
Эта мысль разбивала ей сердце.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы собрать вещи? – спросил он.
Молли ошеломленно уставилась на него.
– Что собрать?
– Вещи на пару дней. Твоя соседка… как ты думаешь, еще не рано сходить к ней и попросить, чтобы она позаботилась о птицах?
– Салли Энн? Она работает на паромной переправе… наверное, рано встает. Рейф, что происходит? – Значит, не во Флориде. Но тогда… – Что-то случилось с Анной-Марией?
Рейф перечислил ей голые факты – все, что знал сам.
– Они попали в аварию, оба легко отделались, но их положили на обследование. Давай отложим вопросы на потом. У нас остается один час, чтобы все уладить. А потом я уеду в аэропорт, с тобой или без тебя.
Он позвонил какому-то Майку. Молли не стала дожидаться окончания разговора. За долгие годы она научилась не поддаваться эмоциям. Наскоро приняв душ, она выволокла из-под кровати чемодан и побросала в него самое необходимое. Но меньше чем через пару минут у нее созрел очередной вопрос.
– Ты уверен, что они оба не пострадали?
– Я уверен лишь в том, что они оба могут говорить, – крикнул ей Рейф из соседней комнаты. – Она сказала, что, когда машина загорелась, они оба уже вылезли наружу.