Мой властелин, стр. 47

Дебора побледнела, у нее задрожал подбородок.

— Зак, мне сказали, что ты мертв. Я поверила.

— Значит, ты горевала? Сколько — месяц, два?

— Все было не так!

— Нет? А как это было? — Он шагнул вперед. — Скажи мне, Дебора. Я хочу знать. Как случилось, что через два месяца после моей предполагаемой смерти ты вышла замуж? Траур, конечно, долго не соблюдают, однако никто его не отменял.

— А что мне было делать? — спокойно спросила она. — Дон Франсиско приставил ко мне охранников, держал взаперти. И спас меня Декстер. Избавил от дона Франсиско. И в благодарность я приняла его предложение. Он не отказывался давать обещания. И выполнял их.

Зак почувствовал себя так, словно получил удар под дых. Почва стала уходить у него из-под ног. Дебора права. Он забрал ее, держал вдали от семьи и не предложил ничего, даже успокоительных обещаний. Поэтому она и приняла предложение Декстера, чтобы выжить. Другого способа у нее не было.

— Мне пора, — устало произнес Зак.

Он почувствовал на себе ее взгляд. В ее глазах заблестели слезы. Зак почувствовал, что теряет самообладание, и направился к двери.

Он вышел в коридор, и звук его шагов разнесся эхом по всему дому. Он не помнил, как добрался до парадного крыльца, спустился в два прыжка, схватил поводья и вскочил в седло. Серый жеребец нетерпеливо рванулся с места. Зак вылетел со двора, оставив за собой облако пыли. До него донесся нежный голос Деборы. Она дважды окликнула его. Но он не обернулся.

Не хватило сил.

Глава 24

Заходящее солнце окрасило горизонт багрянцем и золотом. Но Дебора не видела этой красоты. Перед глазами стоял Зак, которого уносил, серый жеребец. Ей хотелось плакать, но слез не было.

Теперь Дебора поняла, что Зак действительно страдал, потому что любил ее, а она была замужем за другим.

Господи! Сможет ли она когда-нибудь его забыть? Не проходило ночи, чтобы она не видела его во сне. Он был частью ее самой, частью ее прошлого, ее души. Но говорить ему об этом она не стала, чтобы не погубить их обоих. Пусть думает, что ей все равно, что она выбрала дорогу попроще.

Но Боже, как трудно было с ним расставаться! Глядя ему вслед, она вспоминала ту ночь в Форт-Ричардсоне, когда он приостановился ненадолго на гребне и повернулся, чтобы помахать ей и прокричать: «и$йт!» Навсегда. Он сказал, что никогда не забудет ее. Так ли это? И как долго он ее будет помнить?

В дверь постучали, и в следующее мгновение она распахнулась. На пороге стоял Декстер, закрыв дверной проем.

— С тобой все в порядке?

Она кашлянула.

— Да, все хорошо.

Просто умирает ее душа.

— Не возражаешь, если я войду?

Дебора заставила себя улыбнуться.

— Нет, конечно.

Она указала на кресло, но он покачал головой:

— Нет, спасибо.

Закрыв за собой дверь, он подошел к Деборе, взял ее за подбородок и приподнял лицо:

— Не плачешь?

— Разве я должна плакать?

— Именно это меня и интересует. — Он посмотрел на нее в упор. — Как долго мы будем спать порознь?

— Я же сказала тебе, пока…

— Я знаю, — перебил он с раздражением, прищурился и поджал губы. — Баннинг целовал тебя?

Дебора замерла.

— Декстер, ты меня оскорбляешь.

— Я не отступлю.

В голосе его была решимость.

— Целовал? Он целовал тебя, черт побери?

Дебора побледнела.

— Нет, он не подходил ко мне ближе, чем на два фута, если уж тебе так необходимо это знать. Ты считаешь меня бесчестной, думаешь, я могла так быстро нарушить данное тебе обещание?

Он отвернулся и стал мерить шагами спальню.

— Нет, — наконец проговорил он. — Но я знаю, что ты считала его мертвым, когда согласилась стать моей женой. То, что он жив, меняет дело?

Дебора ответила после некоторых колебаний:

— Нет. Я дала обещание перед Богом и не нарушу его. Даймонд расслабился, его глаза потеплели.

— Ты — настоящая женщина.

Он подошел к ней, наклонился и накрыл ее губы своими. Дебора закрыла глаза. Он целовал ее долго и медленно, а когда отстранился, дыхание его стало прерывистым. Он весь напрягся.

Потом отпустил ее.

— Проклятие, Дебора. Почему ты не подпускаешь меня к себе?

— Если ты хочешь… хочешь меня, я исполню свой долг.

Он отшатнулся, словно получил пощечину, и когда заговорил, в его севшем голосе слышалась ярость.

— Долг! Ты так это называешь? Готов побиться об заклад, что ты питала совсем другие чувства к проклятому полукровке!

Дебора побелела и сжала руки. Даймонд тяжело вздохнул:

— Дебора, прости меня. Я сам не знаю, что говорю. Обещаю, никогда больше не упоминать о нем.

Он сделал глубокий вдох.

— После того, как Баннинг ускакал так, будто за ним гнались все черти ада, даже не забрав зарплату и лошадь, на которой он приехал, я решил, что… что между вами что-то произошло.

— Сегодня ничего не произошло.

Он кивнул:

— Хорошо.

Наступила неловкая пауза, но Дебора не нашла нужных слов, чтобы разрядить обстановку. Просто стояла и ждала.

— Ладно, не буду тебе мешать, ложись. А то присоединись ненадолго к нам с Джудит в гостиной, — прервал, наконец, молчание Даймонд.

— Я… я немного устала. Если не возражаешь, я посижу с вами как-нибудь в другой раз.

— Конечно-конечно.

Он взглянул на нее, а потом равнодушно пожал плечами.

— Мой адвокат говорит, мы загнали Веласкеса в угол. Он считает, что у нас есть шанс выиграть, его земли станут моими. И тогда я раздавлю его, словно клопа. Богом клянусь.

Дебора смерила его взглядом:

— Так вот, значит, в чем дело? Ты хочешь разорить дона Франсиско?

— Проклятие, дорогая, а ты разве этого не хочешь? — Он был поражен. — И это после того, что он с тобой сделал. И что еще мог сделать, если бы я не вмешался.

— Да, он был не прав. Но ты вынудил его обороняться. Пытался заставить продать земли, которыми владело несколько поколений его семьи.

В его глазах блеснули искорки гнева.

— Я тебя совершенно не понимаю. Неужели ты не хочешь ему отомстить? Да он едва не убил Баннинга, когда тот пытался тебе помочь, и убил бы, не прояви его люди небрежность.

Дебора снова побледнела, Даймонд прищурился:

— Проклятие, Дебора, я даже имени его произнести не могу: того и гляди, ты упадешь в обморок.

Он схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока ее волосы, собранные в пучок, не рассыпались по плечам.

— Пойми, я не хочу, чтобы он стоял между нами! Чтобы лежал вместе с нами в постели каждую ночь! Я прикончу своими руками проклятого полукровку.

Даймонд толкнул ее с такой силой, что Дебора едва не упала и наткнулась на угол кровати. Он решительно подошел к ней и снова толкнул. Она упала на кровать.

Даймонд опустился на нее, дернул за юбки и расстегнул блузку. Дебора оставалась невозмутимой. Он принялся целовать ее. Она не могла заставить себя отвечать ему, но не сопротивлялась. Он — ее муж. Она вышла за него по собственному желанию и должна выполнять свой супружеский долг. Но ласк от нее не дождется.

Даймонд целовал ее, ласкал ее грудь, гладил ее, пока не стал задыхаться и не уперся в нее своей твердой плотью. Он задрал ее юбки и разорвал панталоны, вклинился между ее бедер. Она закрыла глаза, но не шелохнулась.

Даймонд встал на колени, расстегнул ремень, затем пуговицы на брюках. Дебора отвернулась.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он грубо ругнулся:

— Проклятие! Ты лежишь словно жертва! Мне не нужно насиловать женщину, есть много желающих, слышишь?

Дебора открыла глаза и увидела, что Декстер Даймонд в ярости застегивает брюки.

Когда дверь за ним захлопнулась, она перевернулась на бок и уставилась сухими глазами в дальнюю стену. От невыплаканных слез у нее болело горло, она думала о долгих годах, которые ей предстояло прожить без Зака. Теперь она поняла, как Зак одинок.

Солнечный свет проник в спальню и отразился в фарфоровом горшке. Плечи Деборы сотрясались от рвотных спазмов. Она не слышала, как открылась дверь, Джудит опустилась рядом с ней на колени.