Дороже всех сокровищ, стр. 64

— Ты этого не сделаешь, приятель! — ответил Джордан, и в следующее мгновение в его руке блеснул нож. Острое лезвие чиркнуло по мундиру лейтенанта, срезав пуговицу. — Ты, кажется, хотел арестовать Нана? — продолжил Джордан. — Если будешь вести себя хорошо, я могу рассказать, где его найти.

Лейтенант помолчал с минуту.

— Хорошо, твоя взяла, — кивнул он наконец.

— Жордан, почему солдаты так быстро ушли? — спросила Жоли, сидя на корточках у костра и вглядываясь в его пламя.

Джордан пожал плечами:

— Должно быть, передумали — решили сначала отправиться за Нана. Этот лейтенант, кажется, горячий парень — кто знает, может, ему и удастся найти его.

Жоли улыбнулась, по-прежнему глядя в костер. Ей снова вспомнились недавние слова Джордана, когда он назвал ее женой. Огонь разгорался все жарче, оранжевые языки пламени, казалось, вот-вот достигнут неба.

— Жордан, — тихо позвала Жоли. Джордан посмотрел на нее:

— Что, родная?

— Скажи: ты не жалеешь о том, что так и не удалось забрать золото и что вместо богатства ты получил меня?

Джордан молчал. Молчала и Жоли. Она ждала ответа — хотела и одновременно боялась его услышать.

— Нет, Жоли, не жалею, — наконец проговорил Джордан. — Я готов заявить где угодно и перед кем угодно: все золото мира не стоит и одного мгновения счастья с тобой.

Жоли посмотрела на любимого и по его взгляду безошибочно поняла, что все сказанное им — правда. Жоли вдруг вспомнилась Лозен. Она всегда немного завидовала этой женщине — в ее жизни был Серый Призрак, пусть даже, в конце концов, она и потеряла его… Но теперь Жоли точно знала: Лозен позавидовала бы ей, Жоли.

Джордан обнял любимую за плечи и прижал к себе. Жоли чувствовала, как бьется его сердце. Небритый подбородок щекотал ее лоб.

— А если бы я предпочел золото? Что тогда? Ты презирала бы меня? — неожиданно спросил Джордан.

— Dah. Но почему ты спрашиваешь, Жордан? Ты хочешь вернуться туда, попытать счастья еще раз?

Джордан отступил от Жоли на шаг и, улыбнувшись, ответил:

— Нет. Но видишь ли… — Он помолчал немного, а затем добавил: — Когда я забирал наше барахлишко из того вигвама, в числе прочего прихватил и рюкзак Эймоса. Каюсь, я заглянул в него. Так вот, пока мы были в этих чертовых пещерах, наш друг, оказывается, даром времени не терял — успел-таки набить его слитками и драгоценностями… Надеюсь, Эймос не откажется поделиться добычей со мной и Гриффином — как-никак мы напарники… Богачами это, может быть, нас и не сделает, но моей доли вполне хватит на то, чтобы купить приличное ранчо где-нибудь здесь, в горах. Может быть, на пару с Эймосом — хотя, конечно, это его дело, как распорядиться своей долей. А нет, так один, то есть, — поправился Джордан, — разумеется, с тобой. Много ли, в конце концов, человеку нужно для счастья? — Он хитро подмигнул Жоли. — A, bitnaash'aashn?

— Но ты, помнится, говорил, что хочешь поехать в Мексику и в эту… как ее… — Жоли наморщила лоб, стараясь припомнить название страны.

— В Европу? — подсказал Джордан.

— 'Аи, в Европу, — согласилась Жоли.

— Съездим, почему бы и нет? Ты поедешь со мной?

Джордан снова обнял Жоли и прижал к себе. И в Европу, и в Мексику они обязательно съездят — но, похоже, на какое-то время все поездки придется отложить. Джордан еще не знал, что под сердцем у Жоли уже бьется новая жизнь. Весной этот человечек появится на свет. Жоли почему-то казалось, что это непременно должен быть мальчик — с голубыми, словно небо, глазами и черными, как у матери, волосами. Когда он вырастет, то будет большим и сильным, как его отец… Потом он встретит свою девушку, полюбит ее, и у них появятся дети, и все повторится сначала. Так было тысячелетия назад, так будет и еще через тысячи лет… Так было и есть у апачей, так было и есть у белых людей. Может быть, когда-нибудь апачи и белые поймут, что они не враги друг другу, и станут наконец жить в мире…

Так думала Жоли, и ей хотелось плакать от счастья.

— Жордан, — тихо позвала она. — Я должна тебе кое-что сказать.

Эпилог

27 сентября 1886 года

Тополя, высившиеся вокруг аккуратного деревянного домика, надежно защищали его от ветров. От дома, петляя, тянулась узкая дорожка, уводившая в бескрайние поля.

При беглом взгляде в этой картине не было ничего необычного. Но присмотревшись, можно было увидеть, что недалеко от домика стоит некое строение, странным образом напоминающее индейский вигвам. Впрочем, это и был самый настоящий вигвам — и принадлежал он хозяйке имения.

— Она часто там отдыхает? — спросил Гриффин, глядя на вигвам с крыльца дома.

— Только когда в доме становится слишком жарко, — ответил Джордан. — Тогда Жоли уходит в вигвам, чтобы побыть одной. Но подолгу она там не сидит, так что я не возражаю.

— А маленький Джонни не возражает, когда мама оставляет его одного? — Широкое лицо Эймоса озарилось улыбкой.

Джордан собрался было ответить, но тут чей-то громовый голос произнес:

— Маленький Джон Анри отнюдь не возражает, monsier! Когда maman нет рядом, он может играть со своимgrandpere.

Эймос обернулся. Сидя, на руках у огромного, словно гора, Анри Ла Флера, малыш казался совсем крохотным.

«Ничего, — подумал негр, — дайте только срок — увидите, как мы обгоним и папу, и дедушку!»

— Не правда ли, — лицо великана светилось счастливой улыбкой, — мой внук — вылитый grandpere?

— Вообще-то я нахожу, что он больше похож на нас, Синклеров, и в первую очередь на моего дядю Джордана! — хитро прищурившись, ответил Гриффин.

— Да, глаза у него от отца, — согласился Эймос. — А вот волосы и комплекция — от матери.

— От отца у него не только глаза, но и ум! — добавила Жоли, появляясь в дверях.

Джордан встал ей навстречу и помог сесть в кресло-качалку.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Жоли у Эймоса и улыбнулась. — Никогда не видел беременной женщины?

— Разумеется, видел, — ответил негр. — Но чтобы с таким большим животом — признаюсь, нечасто.

— Должно быть, снова мальчик! — заключил Джордан.

— Non! — прогремел Анри. — На этот раз должна быть petite fille — такая же очаровательная, как maman!

— Не хочу я сестру! — надул губки малыш. — Я хочу пони!

— А вдруг у нее там и вправду пони? — сострил Гриффин. — Живот и вправду что-то уж очень велик!

— Не говори ерунды! — одернул его Джордан, хотя на самом деле немудреная шутка племянника рассмешила и его. — Расскажи лучше, как дела в колледже?

— Отлично! — Симпатичное лицо Гриффина светилось гордостью. — Учусь на адвоката, перешел на второй курс…

— Я всегда говорил, что этот парень далеко пойдет! — торжествующе воскликнул Эймос. — Не удивлюсь, если в один прекрасный день ты станешь губернатором нашего штата!

— Как знать, может быть, мне суждено стать и президентом! — ответил Гриффин и важно надул щеки.

— Не зарывайся, приятель! — осадил его негр. — Для начала хотя бы стань толковым адвокатом.

— А как Далия? — спросил Джордан, имея в виду жену Эймоса. — Я-то думал, она приедет с тобой!

— На последнем месяце? Извини, Джордан, но согласись, что путешествовать ей сейчас сложновато, к тому же если учесть, что живот у нее, пожалуй, еще больше, чем у твоей Жоли.

— Не иначе родится парень, — заключил Джордан.

— Как знать, — вставил Гриффин, — даст Бог, и двойня!

— Надеюсь, Эймос, у тебя с тех пор больше не было проблем? — спросил Джордан, имея в виду недавний инцидент — с ранчо Эймоса угнали коров.

Негр согласно кивнул:

— С тех пор как Нана и Джеронимо поймали в Мексике и посадили в тюрьму во Флориде — слава Богу, нет. Впрочем, — добавил он с ноткой грусти в голосе, — порой мне жалко, что все так кончилось. По-своему я даже уважал этих смелых, отчаянных людей…

— Насколько мне известно, — вставил Гриффин, — Джеронимо бежал из тюрьмы, на радостях напился и решил не сдаваться белым…