Та, которой не стало, стр. 67

– Что случилось? – заботливо спросил Харт, но она видела – он напряжен, как сжатая пружина.

– Они не хотят оставить Джиллиан в покое! – воскликнула она с горячностью, какой сама от себя не ожидала. – Слава богу, я успела кремировать тело, иначе бы они потребовали эксгумации, повторного вскрытия и бог знает чего еще! Между прочим, Тобиас знает, что мы вместе…

– Хорошо, пусть знает. – Харт миролюбиво кивнул. – А кому ты звонишь сейчас?

Действительно, она снова взяла аппарат в руки и начала набирать номер.

– Одному местному старьевщику…

ГЛАВА 23

– Я их обнаружил, – докладывал Джем Хенкоку. – Мои люди следят за ними постоянно. Пожалуйста, передайте брату Гэбриэлу, что ситуация под контролем.

Он чувствовал легкую досаду от того, что его не соединили непосредственно с братом Гэбриэлом и что ему приходится действовать через секретаря.

– Я все сообщу брату Гэбриэлу, как только он освободится, однако я думаю, он не очень удивится, когда узнает, что у вас, снова все в порядке. Он очень высоко вас ценит, мистер Хеннингс.

– Но это, так сказать, хорошая новость… – Джем не договорил, надеясь, что доверенный секретарь брата Гэбриэла заметит удрученные нотки в его голосе. Так и произошло.

– Значит, есть и плохая? – спросил Хенкок.

– Я бы не сказал, что она такая уж плохая, но… Есть обстоятельства, которые брату Гэбриэлу лучше иметь в виду прежде, чем он решит действовать дальше.

– Что же это за обстоятельства?

– Кристофер Харт все еще с ней… – Джем Хеннингс сделал многозначительную паузу и добавил: – В настоящее время они снимают однокомнатный номер в придорожном мотеле для водителей-дальнобойщиков. Думаю, этого достаточно чтобы брат Гэбриэл пришел к тем же выводам, что и я. Мелина Ллойд осквернена. Она не годится для нашей Программы.

Секретарь заверил его, что непременно передаст эти сведения брату Гэбриэлу.

– Я отнюдь не оспариваю принципы, которых придерживается брат Гэбриэл, – добавил Хеннингс, – и не имею ничего против здорового консерватизма, однако порой мне кажется, что мы могли бы проявить большую гибкость.

Некоторое время назад Джему пришлось докладывать о втором промахе Джоша. При этом он не посмел умолчать о том, что астронавт провел ночь в доме Мелины Ллойд и что именно из-за Харта Джошу с напарником не удалось довести дело до конца. Брат Гэбриэл велел Джему установить Наблюдение за обоими, но не предпринимать никаких шагов. Очевидно, интерес, проявленный ФБР к этому делу вообще и к Мелине Ллойд в частности, заставил проповедника проявить повышенную осторожность. Джем прекрасно понимал разумность такого решения, однако его просто раздирала жажда мести. Он хотел отомстить Харту за то, что тот переспал с его невестой. А теперь еще и Мелине, отвергнувшей его ухаживания, следовало преподать хороший урок.

Неизвестно было, понял ли Хенкок, о чем шла речь, однако его ответ легко было предвидеть.

–Как только брат Гэбриэл решит, как следует поступить в данном конкретном случае, вас немедленно известят, – сказал секретарь сухо.

–Хорошо, буду ждать его звонка, – ответил Хеннингс и дал отбой. У него было такое ощущение, что он почти добился своего. С Хартом разберутся – в этом он был уверен, – хотя, возможно, и не так скоро, как того хотелось Джему. Но главное, он сумел посеять в сердце брата Гэбриэла семена сомнения относительно Мелины Ллойд. Возможно, в конце концов он откажется ее использовать, и тогда…

Правда, в физическом плане она подходила для Программы идеально. Но ее моральные качества делали Мелину мало пригодной для той роли, которая была ей уготована. В отличие от сестры она вела беспорядочную сексуальную жизнь. Джем своими ушами слышал, как она намекала, что у нее было множество любовников – в том числе и среди ее знаменитых клиентов, так что, даже если Мелина до сих пор не переспала с Хартом, ждать этого оставалось недолго.

Джему было невыносимо даже думать о том, что она и этот индеец могут спать вместе – в особенности после того, как прошлым вечером Мелина выставила его за дверь, дав понять, что по крайней мере в одном они с Джиллиан не похожи друг на друга. Она явно не понимала чувств сестры к его персоне. А может быть, Мелина прогнала его потому, что ждала Харта? Что ж, тем хуже для нее… Джем Хеннингс это переживет, а вот переживет ли она? И не придется ли ей горько пожалеть, что она предпочла ему какого-то грязного индейца?

Как бы там ни было, сообщив брату Гэбриэлу о ее поступках, он только исполнил свой долг – долг человека, который считал себя истинным последователем Церкви Благовещения. Он бы согрешил, если бы промолчал и избавил Мелину от наказания. А наказание за моральную нечистоту и распущенность было быстрым и неотвратимым, ведь брат Гэбриэл действовал не сам по себе, а осуществлял на земле волю господа всемогущего! И Мелина, и Харт – оба скоро на своей шкуре почувствуют, что такое гнев божий!

Скоро… Пока же нужно следить за ними, чтобы они не попытались сбежать и тем самым отодвинуть возмездие на более поздний срок.

Харт слегка прищурился и поправил на носу темные очки.

– Откуда ты знаешь, что она выйдет?

– Ничего такого я не знаю, – ответила она. – Мне известно только, что с часу до половины третьего в клинике бывает обеденный перерыв. Конечно, она может носить обед с собой, но это маловероятно. Почти все сотрудники клиники обедают в кафе за углом.

Харт и Мелина сидели на чугунной скамье под раскидистым кленом, который осень уже украсила багрянцем и золотом. Трава под деревом еще оставалась зеленой, хотя в клумбах среди цветов уже застряли первые опавшие листья. Дорожки парка были чисто выметены и даже, кажется, промыты водой из шланга – об этом можно было догадаться по темным от влаги швам между декоративными бетонными плитами. Сам парк представлял собой почти идеальный квадрат, по сторонам которого высились совершенно одинаковые корпуса медицинского комплекса. Второй и третий этажи одного из них занимала клиника «Уотерс».

Вещи Харта доставил в отель разбитного вида таксист, который сразу заметил, в какую дыру знаменитый астронавт перебрался из роскошного «Мансона».

– Что, приятель, деньги кончились? – насмешливо проговорил он. – А может, тебя ограбили? – добавил он, заметив синяки на лице Харта.

– Чтобы заплатить тебе, денег у меня хватит, – холодно ответил астронавт.

– С тебя двадцать два доллара.

– Тридцать пять – и ты меня не видел.

– Сорок – и я забуду, как звали мою родную маму.

Не прибавив больше ни слова, Харт расплатился. Таксист ушел, довольно насвистывая, а Харт отправился в ванную комнату. Приняв горячий душ и переодевшись, он почувствовал себя вполне сносно, хотя разбитая скула все еще побаливала. «Заживет и так», – сказал он, мрачно разглядывая себя в зеркало.

Мелина после разговора с Тобиасом не находила себе места от волнения и тревоги. Для начала она решила замести следы и настояла на том, чтобы немедленно съехать из мотеля. За номер они расплатились наличными еще при регистрации, так что выследить их по номеру кредитной карточки было невозможно, однако ее машина хотя и стояла в самом дальнем углу парковочной площадки, надежно скрытая от посторонних глаз могучими восьмиосными прицепами, все же была достаточно заметна. В том, что ее скоро обнаружат, сомневаться не приходилось, поэтому она решила бросить автомобиль у мотеля, а самим взять напрокат другой.

– Если нам понадобится удирать, у нас могут возникнуть проблемы, – заметил Харт, пока она укладывала их немногочисленные пожитки на заднее сиденье новой машины. «Местным старьевщиком», о котором она упоминала, оказался некий Джон Гриффинс – владелец крошечной фирмы, продававшей и сдававшей напрокат подержанные автомобили. Абсолютное большинство машин было разукомплектовано и выглядело весьма непрезентабельно, однако Гриффинс гарантировал абсолютную надежность и отличные ходовые качества своих «авто», причем нисколько не грешил против истины. Он был настоящим энтузиастом своего дела; каждую новую, а вернее – старую машину Гриффинс своими руками перебирал по винтику, получая от этого процесса куда больше удовольствия, чем от денег, которые ему изредка удавалось выручить за тот или иной экземпляр. Друзья называли его Старьевщиком, Барахольщиком и Жестянщиком, однако в этих прозвищах уважения было больше, чем насмешки. В руках Джона Гриффинса даже настоящее старье обретало новую жизнь.