Свидание с убийцей (Беззвучный крик), стр. 47

В отношении Анны, однако, стандартные приемы обольщения не подходили. Анну он знал. Он знал ее семейные обстоятельства, знал ее семью, знал, как она уязвима сегодня ночью, и догадывался, как потом она будет ненавидеть его, если он этим воспользуется.

Правда, это не был какой-то сиюминутный приступ похоти.

Желание зародилось у Джека не сейчас, оно возникло в минуты их первой встречи и с тех пор все росло и росло. Долгое время он отказывался это признать – даже когда заметил, как она наблюдает за ним во время работы в загоне, даже когда понял, что эпизод в сарае кое-что для нее значит. Конечно, это ему льстит, но Джек не стал предпринимать никаких новых шагов, потому что… ну, потому что он не собирается здесь долго оставаться.

И потому что он не отец Дэвиду.

Самым большим препятствием, однако, был Делрей. Зная о его чувствах к Анне… Нет, ничего такого не могло бы случиться. Ни за что. Он не позволил бы себе завести интрижку, даже если бы Анна сама проявила инициативу.

Но Делрея больше здесь не было, и Джеку отчаянно хотелось дотронуться до нее. Однако он сдержался. Ибо в этой ситуации возможно одно из двух – или она ответит ему и они, забыв обо всем, займутся сексом, или она скажет, чтобы он убирался вон, и пошлет Джека собирать вещи.

В любом случае он проиграет.

Поэтому он убрал руки с ее плеч – вернее, сначала опустил руки так, что они скользнули к запястьям, а потом сделал шаг назад. Она подняла голову. Едва ворочая языком, Джек сказал:

– Шли бы вы в дом, Анна.

По выражению его лица она должна была понять, что Джек блюдет ее интересы – ведь если она задержится еще на секунду, некое хрупкое равновесие нарушится и в один миг все может измениться. И если она не хочет, чтобы это случилось, ей надо немедленно уйти.

Заколебавшись лишь на мгновение, Анна быстро отошла в сторону и исчезла в дверях.

Глядя, как она уходит, Джек прошептал:

– Делрей, на твоем месте я бы так не смог.

30

– Что это с ним такое? – Сидя на заднем сиденье угнанной машины, Конни Скэггс старалась держаться поближе к окну.

В противоположном углу, скорчившись, сидел Майрон Хаттс.

Его длинные ноги едва умещались в пространстве между передним и задним сиденьями. Колени поднимались едва ли не до подбородка.

Глядя на ее отражение в зеркале заднего вида, Сесил сказал:

– Он немножко не от мира сего, милая, вот и все. Но Карл говорит, что если к нему привыкнуть, то его странность перестаешь замечать. Верно, Карл?

– Нуда, я именно так и говорил. – Карл, сгорбившись, сидел на пассажирском сиденье, воротник рубашки закрывал ему рот, в результате чего его бормотание казалось еще более неразборчивым.

От него меня в дрожь бросает, – бесцеремонно заявила Конни, как будто Майрон не мог ее услышать. – Пусть он не прикасается ко мне своими противными белыми руками.

– Он не будет тебя беспокоить, – заверил ее Сесил.

– Я просто предупреждаю… – Она выдержала паузу, затем, сложив руки на животе, отвернулась от Майрона и стала смотреть в окно, хотя снаружи царила тьма и увидеть там ничего было нельзя.

Все время разговора Майрон проспал, уронив голову на грудь. С нижней губы его стекала струйка слюны.

Сесил хотел бы, чтобы Конни дружелюбнее вела себя по отношению к Майрону. Или по крайней мере держала бы свое мнение о нем при себе. Лишние разговоры сейчас ни к чему. Им и так придется провести вместе довольно много времени, что само по себе создает благоприятную почву для конфликтов. Если они не будут сдерживать взаимную антипатию, обстановка станет просто невыносимой. Карл и так уже не в духе.

Сняв галстук и пиджак в полоску, в котором был в банке, он все же остался в костюмных брюках и начищенных до блеска ботинках. Сесил недоумевал, где он успел все это украсть.

Одежда была явно с чужого плеча.

Когда там, в банке, они заговорили, Сесил едва узнал своего брата без бакенбардов и с короткой прической. По плану они должны были встретиться там в строго определенное время. Маскировка, к которой прибег Карл, даже Сесила на секунду застала врасплох, так что оказалась очень эффективной. Никто не узнал бы беглого преступника в одетом с иголочки бизнесмене. Вот чем хорош Карл – он умеет все делать как надо.

Но для человека, только что совершившего смелое ограбление банка, принесшее несколько сотен грандов, [15] младший брат Сесила выглядел не слишком довольным. По идее, сейчас Карл должен испытывать душевный подъем, должен быть опьянен успехом, а вместо этого он весел, как могильщик. Это очень беспокоило Сесила, который по опыту знал, что такое настроение Карла ничего хорошего не предвещает.

Надеясь предотвратить катастрофу, он попытался взбодрить брата, завязав с ним беседу.

– Это вы взяли автозаправку?

– А как ты думаешь? – пробормотал в ответ Карл.

– Думаю, что это был ты. – Сесил шутливо ткнул его локтем в бок. – Такие номера очень даже в стиле моего брата. – Уже не так весело он добавил: – Как я понимаю, с тем ребенком у тебя не было выбора, да?

Карл повернул голову и впился глазами в брата. Сесил нервно засмеялся.

– Согласись, это было довольно пикантно – ну, что ты сделал с этой девочкой. Не то чтобы я не понимаю, отнюдь нет. Я имею в виду – теперь говорят, что с тем изнасилованием дело не в сексе, а в контроле над собой.

Карл положил руку на спинку сиденья.

– Так говорят?

– Я слышал это в передаче «Тайны Америки». Ну, по Эйч-би-оу.

– Не знаю. В местах не столь отдаленных мы не смотрели Эйч-би-оу.

Сесил пожалел о том, что заговорил на эту тему.

– Там показывали сюжет об этом изнасиловании и так сказали.

– Ну, они не правы. Я засуну хрен в любую дырку, которую только смогу отыскать, и даже не подумаю о контроле над собой.

– Это отвратительно! – подала голос Конни, Карл бросил взгляд на заднее сиденье:

– С тобой разве разговаривают? Нет. По-моему, никто к тебе не обращался.

– Конни, пожалуйста! – пытаясь предотвратить ссору, сказал Сесил. – Не мешай. Мы с Карлом разговариваем.

– Я что, человек-невидимка? – раздраженно спросила она.

– Нет, просто… Она прервала его:

– Пока я здесь, я буду высказывать свое мнение.

– О чем ты только думал, Сесил?

Хотя эта перепалка разбудила Майрона, привела в еще большее раздражение Конни и испугала Сесила так, что он чуть не съехал с дороги, Сесил был даже рад, что Карл наконец взорвался. Больше не надо этого бояться. Теперь атмосфера начнет наконец очищаться. Тем не менее ему не особенно нравился тон, которым разговаривал с ним Карл.

– Что же я такого сделал?

– Что же я такого сделал? – передразнил его Карл. – Хотел бы я знать, когда в твою тупую башку пришла мысль привлечь ее к этому делу.

– А почему ты меня не спросишь? – сказала Конни.

– Потому что я спрашиваю своего брата.

– Я могу говорить сама за себя!

– Заткнись! – в один голос гаркнули братья. Окончательно проснувшись, Майрон принялся ковырять в правой ноздре.

– Я встретил Конни в банке, – начал Сесил. – Ты ведь знаешь, что по пятницам я ходил туда снимать деньги со счета. Мы стали разговаривать. Каждую пятницу я там с ней виделся. А потом она появилась в гараже и попросила меня починить ее машину. То одно, то другое, и мы начали встречаться.

– Мне плевать на твою личную жизнь, – презрительно произнес Карл. – Я хочу знать, зачем ты втравил в наше дело эту чертову бабу. Ты что, спятил? Мне это не нравится. Совсем не нравится. Ни капельки.

Когда у Карла вот так блестят глаза, когда он произносит несколько фраз подряд, практически не разжимая губ, надо действовать быстро. Нервничая, Сесил сказал:

– Конни говорила насчет того, как она ненавидит банк и своих коллег. Эти снобы все время подлизываются к боссам. Она мечтала отплатить им за то, что они обращались с ней как с грязью. И однажды ночью меня осенило.