Не говори никому, стр. 7
И тут запищал пейджер.
Странно, сегодня я не дежурю. Это либо ошибка операторов – что случается не так уж редко, – либо личный звонок. Сигнал повторился – двойной, знак особой важности вызова. Я взглянул на дисплей.
Шериф Лоуэлл. Вызов с пометкой «Срочно».
Восемь минут.
Надо перезвонить. Любая новость будет лучше очередных догадок.
Шериф не сомневался, что это я.
– Извините за беспокойство, док.
С недавних пор он называл меня «док». Будто кто-то давал ему такое право!
– У меня к вам маленький вопрос.
Я снова взял мышь и щелкнул по ссылке.
– Слушаю.
В этот раз надпись об ошибке не появилась.
– Вам знакомо такое имя: Сара Гудхарт?
Я чуть не уронил телефон.
– Док?
Я отшатнулся от аппарата, уставившись на него в немом изумлении. Затем попытался взять себя в руки, опять прижал трубку к уху и, стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил:
– А что, собственно, случилось?
Параллельно я косился на экран. На нем что-то засветилось. Судя по всему, одна из тех уличных камер, которые теперь повсюду. Они снимают определенный участок улицы и передают картинку в Интернет. Я сам иногда ими пользуюсь – перед выходом на работу просматриваю дорогу, чтобы объехать пробки.
– Долго объяснять, – ответил Лоуэлл.
– Тогда я перезвоню, – сказал я и повесил трубку.
Сара Гудхарт. Имя было мне знакомо. Даже слишком.
Что же, черт побери, происходит?
На экране окончательно загрузилось черно-белое изображение какой-то улицы. Верх страницы был пустым – ни названия, ни комментария. Я слышал, что можно настроить сайт таким образом. Теперь вот и увидел.
Взгляд на часы.
18.12.19.
Камера находилась на оживленном углу улицы, метрах в четырех от земли. Я понятия не имел, что это за улица, но город, судя по всему, был большой. Толпы уставших после рабочего дня людей – поникшие головы, опущенные плечи, портфели в руках – тянулись слева направо, наверное, на трамвай или автобус. Пешеходы накатывали волнами, видимо, неподалеку был светофор.
Я нахмурился. Кто и зачем решил мне это показать?
На часах было 18.14.21. Осталось меньше минуты.
Я прилип взглядом к экрану и начал отсчитывать секунды, как перед боем часов в новогоднюю ночь. Пульс участился. Десять, девять, восемь…
Накатила и отхлынула новая волна пешеходов. Я перестал смотреть на часы.
Четыре, три, два… Я затаил дыхание. Когда снова взглянул на время, было уже 18.15.02.
Ничего не произошло… Хотя, с другой стороны, чего я ожидал?
Еще одна толпа пронеслась мимо, на несколько секунд улица опустела. Я откинулся назад, тяжело дыша. Выходит, все-таки шутка. И довольно злая. В любом случае…
Какая-то фигура показалась прямо из-под камеры. Будто человек прятался там все время.
Я рывком нагнулся к экрану.
Что это женщина, я понял сразу: хоть она стояла ко мне спиной и стрижка была короткая, но силуэт не оставлял сомнений. Камера давала общий план, я почти не мог разглядеть лиц, в том числе и ее. Поначалу.
Незнакомка остановилась. Я уставился на нее, гадая, повернет ли она голову. Женщина сделала еще шаг и находилась теперь прямо посередине экрана. Кто-то прошел мимо. Незнакомка стояла неподвижно. Затем, наконец-то обернувшись, медленно подняла лицо и взглянула прямо в камеру.
У меня оборвалось сердце.
Я зажал рот рукой, чтобы подавить крик. Я не мог дышать. Я ничего не соображал. Из глаз текли слезы, я не вытирал их.
Я смотрел на нее, а она – на меня.
Очередной наплыв пешеходов. Некоторые врезались в неподвижно стоящую женщину, и все-таки ее взгляд не отрывался от камеры. Она протянула руку, будто желая коснуться меня. Я почувствовал, что почти теряю сознание, как если бы все, что связывало мою жизнь с реальностью, неожиданно испарилось.
Я не понимал, на каком свете нахожусь.
Женщина не опускала ладонь. Я поднял свою и потрогал пальцами теплую поверхность экрана, будто здороваясь. Слезы полились ручьем. Я ласково гладил знакомое лицо и чувствовал, как мое сердце поет и разрывается одновременно.
– Элизабет, – простонал я.
Она смотрела в камеру еще пару секунд, а потом что-то сказала. Я не мог ее слышать, но прочел слово по движению губ.
– Прости, – шепнула моя погибшая жена.
И ушла.
4
Вик Летти внимательно посмотрел по сторонам, прежде чем скользнуть внутрь помещения почты, к ящикам «до востребования». Войдя, он снова воровато огляделся. Его никто не заметил. Чудесно. Вик не смог сдержать улыбки: план превосходен, к нему никто никогда не подкопается, и сейчас он наконец-то получит хорошие денежки.
Вся соль в прекрасной подготовке, думал Вик. Вот что отличает хороший план от великолепного. Спрячь концы в воду и предусмотри любую неожиданность.
Первым делом Вик с помощью своего бестолкового кузена Тони выправил себе фальшивые документы. Затем, используя их, арендовал ячейку под псевдонимом «ЮИС энтерпрайзес». Улавливаете? И фальшивые документы, и псевдоним. Теперь, даже если какой-нибудь умник подкупит работника почты, чтобы выяснить, кто снял ячейку для фирмы «ЮИС энтерпрайзес», он услышит имя Роско Тэйлор, значившееся на одном из фальшивых удостоверений Вика.
И никаких следов самого Вика Летти.
Через всю комнату Вик попытался разглядеть – белеет ли что-нибудь в крохотном окошке ячейки номер 417. Похоже, что-то есть. Прекрасно. Вик принимал только наличность, в крайнем случае почтовые переводы. Никаких чеков, разумеется. Ничего такого, что могло бы послужить хоть тоненькой ниточкой к его персоне. А еще, приходя за деньгами, он маскировался. Вот сейчас, например, натянул бейсболку, приклеил фальшивые усы и хромал, так как прочел где-то, что хромоту люди замечают первым делом. Теперь, если свидетеля спросят, кто использовал ячейку номер 417, тот не долго думая опишет хромого усатого парня в бейсболке. И подкупленный клерк подтвердит, что некто Роско Тэйлор носит усы и хромает.
А Вик Летти – нет!
И это еще не все предосторожности. Вик не открывал ячейку, если рядом были люди. Никогда. Пока кто-то доставал свою почту или просто находился поблизости, он копался возле первой попавшейся дверцы или делал вид, что заполняет какой-то документ. Когда же на горизонте становилось чисто, тогда (и только тогда!) он открывал заветную ячейку номер 417.
Вик знал, что осторожность никогда не бывает чрезмерной.
Даже путь сюда был продуман до мелочей. Вик оставлял свой грузовик – он развозил запчасти для компании «Кэбл ай», крупнейшего кабельного канала Восточного побережья, – в четырех кварталах от почты и добирался до места, петляя по тенистым аллеям. Чтобы скрыть рабочую форму с вышитым на правом кармане именем «Вик», накидывал сверху черную ветровку.
И вот он здесь, всего в десяти шагах от «упитанного тельца», возможно, ожидающего в ячейке номер 417. Пальцы Вика нервно зашевелились, он опять оглядел помещение.
Неподалеку две женщины проверяли ячейки. Одна перехватила его взор и вежливо улыбнулась в ответ. Вик двинулся к своей цели по противоположной стороне комнаты, старательно отворачиваясь от женщин и делая вид, будто ищет нужный ключ в связке, свисающей с ремня на специальной цепочке.
Предосторожность.
Две минуты спустя посетительницы забрали почту и вышли. Путь был свободен. Вик торопливо пересек комнату и открыл ячейку.
Вот это да!
Пакет из оберточной бумаги, адресованный «ЮИС энтерпрайзес». Без обратного адреса. И, судя по толщине, внутри – нехилая пачка зелененьких.
Вик ухмыльнулся. Неужели вот так и выглядят пятьдесят штук?
Дрожащими руками он вытащил пакет. Тот лег в ладонь приятной тяжестью. Сердце Вика заколотилось. Господи милосердный, прошло уже четыре месяца с тех пор, как план вступил в действие, с тех пор, как он раскинул сети и наловил немало рыбешки. Но теперь, Бог свидетель, теперь он поймал настоящего кита!
Снова осмотревшись, Вик спрятал пакет в карман ветровки и поспешил наружу. Кружным путем вернулся к грузовику и поехал в контору. Всю дорогу пальцы ласкали спрятанный конверт. Пятьдесят штук. Пятьдесят тысяч долларов. От этой цифры голова шла кругом.