Ее властелин и повелитель, стр. 2

Кристиан стиснул зубы. Не станет он думать об этом сейчас. Ночью, когда Тристан заснет, Кристиан подумает, как им сбежать отсюда, пока гувернер не продал единственное, что у них осталось. Они с Трисом как-нибудь доберутся до Лондона и отыщут друзей матери. Возможно, кто-нибудь из них поможет ей. Кто-нибудь не такой равнодушный, как их отец.

Вспомнив об отце, он почувствовал нарастающий гнев. Он ненавидел его. Когда-нибудь он убьет своего отца за боль, которую он причинил ему и Тристану. За то, что этот старикашка не помог их матери. У него есть титул, земли, огромное состояние, но он и знать ничего не желает о тех, кого разлюбил. Даже о матери, которая когда-то безумно любила этого человека.

Мысль о матери повлекла за собой другие воспоминания. Прошло уже почти шесть месяцев с тех пор, как ее, подняв ночью с постели, арестовали и без всяких объяснений бросили в тюрьму. В течение нескольких недель никто не говорил им, за что ее арестовали. Когда Кристиан, подслушав разговор дворецкого с экономкой, узнал, что маму бросили в тюрьму по обвинению в государственной измене, он не поверил своим ушам. Однако он не ослышался.

Даже сейчас этот день кажется кошмарным сном. Миссис Фелтс, экономка, плакала, а мистер Мелтон, дворецкий, выглядел расстроенным и был очень бледен. Мальчики, конечно, ничего не понимали. Они знали лишь то, что сказал им мистер Брукс: мать уехала, но со дня на день вернется домой. Обвинения могут быть опровергнуты и сняты. Но время шло, и эти слова произносились все реже и реже, а потом их вообще перестали произносить.

С того момента, как мать бросили в тюрьму, перестали поступать финансовые средства от герцога. Ни одного пенса. Слуги один за другим ушли, и остался один мистер Брукс.

Как-то раз в дом прибыл толстый мрачный человек, который прибил к входной двери дощечку, где указывалось, что дом с надворными постройками и участком переходит в собственность банка вследствие большой задолженности по уплате ренты.

Кристиан плохо понимал, что такое «задолженность», но не прошло и часа, как Брукс сложил в двуколку все серебро, которое было в доме, и они двинулись в путь. Фамильного серебра хватило ненадолго. Шло время, и качество их жизни стало мало-помалу ухудшаться. Они больше не останавливались в гостиницах, расположенных в центре города, ограничиваясь теми, которые находились на окраинах. Грязные и сырые, кишевшие паразитами перины сменились набитыми сеном тюками, а потом пришлось спать и вовсе на голом полу.

У них оставалось всего две свечи. Интересно, что им делать, когда свечи догорят, думал Кристиан. А главное, что будет делать Брукс?

На его плечо опустилась рука брата.

– Крепись. Я что-нибудь придумаю, – сказал Тристан.

– Надеюсь, – ответил Кристиан.

Тристан сжал плечо брата, преисполнившись решимости выбраться из сложившейся ситуации.

– У нас все получится. Вот увидишь.

Кристиан отбросил назад упавшие на глаза волосы. Свет коснулся его лица, грязного кружева воротничка, блеснул на выношенном бархате камзола.

– Тристан, я должен кое-что сказать тебе. Вчера, когда я сидел на ступеньках, я слышал, как Брукс разговаривал с каким-то человеком. О нас.

У Тристана учащенно забилось сердце.

– Что он сказал?

– Брукс должен этому человеку много денег. Человек спросил, сильные ли мы. И он сказал... – Кристиан нервно сглотнул, явно собираясь с духом, – он сказал, что последние двое рекрутов, которых он притащил на судно, умерли, так и не вернувшись на землю.

У Тристана перехватило дыхание. Жизнь матроса тяжела и смертельно опасна. Корабли иногда посылают группы вербовщиков, которые хватают мужчин и мальчиков покрепче, а потом волокут их на судно, чтобы заставить служить матросами. Поступать так считалось делом законным, хотя многие домой так и не возвращались.

Они должны найти способ выбраться из этой ситуации. Может быть, взять свечки и убежать от Брукса? Да. Именно так они и должны поступить...

Тристан насторожился. За шумом толпы он услышал, как по лестнице поднимается Брукс. Он был не один. Времени на размышление не было.

– Кристиан! Скорее! Прыгай из окна!

Его брат, широко раскрыв глаза, прислушался к долетавшему до них голосу Брукса, потом повернулся к окну и принялся открывать задвижку.

Тристан тем временем схватил единственный стул и вставил его под дверную ручку. Жалкий колченогий стул был ненадежной защитой, но ничего другого у них не было.

Оконный шпингалет наконец поддался. Кристиан распахнул окно и выглянул наружу.

– Трис, высоко...

Дверь загрохотала. Раздался злой голос Брукса:

– Проклятие! Открывайте!

Тристан метнулся к кровати и схватил спрятанный под ней маленький красный сверток, в котором находились свечи. Дверь загрохотала еще сильнее.

– Открывайте эту чертову дверь или я изобью вас обоих! – орал Брукс.

Тристан со свертком в руке подбежал к Кристиану.

– Вот. – Он сунул брату сверток. – Возьми это.

– Трис, но ведь до земли целых два этажа.

– У нас нет выбора. Я прыгну следом за тобой...

Дверь распахнулась. На пороге со сбившимся на сторону галстуком и перекошенной физиономией стоял мистер Брукс. За его спиной виднелся длинный, мертвенно-бледный тип с красными от пьянства глазами.

Тристана охватила паника. Он действовал не раздумывая. Повернувшись к брату, он вытолкнул его из окна. Кристиан, вцепившись в сверток со свечами, полетел вниз. Одинокий вскрик раздался в ночи.

– О Господи! – воскликнул побледневший Брукс, вбегая в комнату.

Тристан как сумасшедший бросился к окну, но человек, явившийся с Бруксом, оказался проворнее его.

– Ах ты, нечисть проклятая! – взревел он. Схватив Тристана, он втащил его назад в комнату, сильно оцарапав ему грудь о подоконник.

Тристан пнул его, угодив башмаком прямо в пах.

– Ну, я тебе покажу! Никому так не позволено обращаться с Джеком Дантером! – Он еще крепче вцепился в Тристана, так что тот едва мог дышать.

– Осторожней, Дантер, – сказал Брукс. – Ты обещал, что не причинишь им зла.

– Не распускай сопли и хватай второго! – грубо оборвал его Дантер, оскалив желтые зубы. – А я займусь этим.

Гувернер судорожно глотнул воздух.

– Не думаю, что мне следует...

– Тогда плати то, что должен! – Дантер прищурился и еще крепче стиснул Тристана.

Тристан хватал ртом воздух, на глазах его выступили слезы. «Беги, Кристиан! Спасайся!» – повторял он про себя как заклинание.

Взгляд Брукса переместился на Тристана, и в глазах его промелькнуло что-то вроде печали. На мгновение Тристану показалось, что гувернер, возможно, все-таки спасет его. Но Брукс понурил голову, повернулся и молча вышел из комнаты.

Тристана охватил гнев. Сделав глубокий вдох, он высвободился из цепких рук Дантера.

– Кристиан! Беги!

Дантер схватил его за горло и с искаженной гневом физиономией занес над ним кулак. Словно во сне, Тристан видел, как кулак приближается к нему. Он не мог ничего сделать. Он мог лишь надеяться, что Кристиану удалось убежать, и что он не убил своего единственного брата, вытолкнув его из окна.

Это была последняя мысль перед тем, как кулак опустился на висок Тристана и он, испытав острую боль, потерял сознание.

Глава 1

Рочестер-Хаус, Сомерсет,

Англия

1806 год

Речка с идеально прозрачной водой вилась по тщательно ухоженным перелескам и мягко впадала в кристально-чистый пруд. В темно-синих водах пруда отражались очертания безупречно спланированной ротонды, украшенной колоннами из розового мрамора. За долгие годы эта ротонда для кого только не служила местом свидания!