На пределе, стр. 34

– Я только хотела сказать, как сильно выдаются у тебя ребра, – невинным тоном пролепетала она и засмеялась, когда его самодовольная улыбка исчезла. – Ты сильно похудел за это время.

– Ничего удивительного, если учесть, на какой здоровой диете я сижу и сколько калорий выходит у меня с потом каждый день.

Пальцы Шанталь переместились с его живота на бедра. Она легонько коснулась едва поджившего шрама.

– Мне очень, очень жаль.

– Я знаю.

– Я поверить не могла, когда пистолет вдруг выстрелил и я увидела твою кровь. Клянусь, я не хотела тебя ранить. Я не…

Он сжал ее руку.

– Я знаю.

Она подняла его руку и обвила ее вокруг своего горла.

– Ты так разозлился, когда пришел в себя и сообразил, что случилось…

– Да, было дело. Но… – Его глаза пробежали по ней с вновь просыпающимся желанием. – Куда болезненнее мне было бороться со своим желанием, чем терпеть боль от раны. Мне даже стало казаться, что я прямо так и родился с эрекцией, настолько я хотел тебя. – Он потянул ее на себя. Поцеловав ее несколько раз с осторожностью, он пробормотал, касаясь губами ее губ: – Я хочу до тебя дотронуться.

– Так?

Она передвинула его руку себе на грудь. Он сжал упругую плоть, приподнявшись, взял затвердевший сосок в губы и принялся ласкать его языком.

– Скаут!.. – задыхаясь, прошептала она.

– Я хочу в тебя.

Он повел руку с ее груди вниз и добрался до шелковистого кустика ее волос, начал ласкать ее в самых интимных местах кончиками пальцев и одновременно наблюдал, как розовеет от страсти ее лицо. Она дышала прерывисто. Чувственная дрожь пробегала по ней теплыми волнами. Она купалась в них. Когда они одновременно достигли оргазма, душа ее воскликнула: «Я люблю тебя!» Но она так никогда и не узнала, произнесла ли она эти слова вслух.

Потом она упала на его грудь, полностью удовлетворенная и слишком усталая, чтобы двигаться. Гладя ее влажную кожу, он прошептал:

– Ты говорила, что душа вулкана жила в твоем отце. Она живет и в тебе, Шанталь. Я чувствую ее биение своим телом – это как биение сердца.

Настало утро, и он уехал.

Она не удивилась. Знала, что так и будет. Она сделала вид, что спит, когда он осторожно выбрался из ее объятий, высвобождая свои пальцы из ее спутавшихся волос, и встал с постели. Он молча собрал вещи и тихонько вышел из комнаты.

Она лежала неподвижно с закрытыми глазами, слушая, как он собирается. Снова послышались его шаги. Хотя глаза ее были плотно закрыты, она знала, что в этот момент его силуэт заполнил дверной проем, а тень от него протянулась через всю комнату. И еще она знала, что в этот момент он мысленно прощается с девушкой с острова, потому что внутри ее вдруг стало пусто и образовалась бездонная пропасть, которую ей не заполнить никогда.

Он бесшумно покинул дом, так и не заметив слез, катившихся по ее щекам в подушку, на которой они только что спали вдвоем.

14

В Бостоне было холодно. Он почти забыл, что бывает холодная сырая погода, забыл и о том, как холод способен пробирать до костей. Печка в машине Дженнифер работала на полную мощность. Как и ее голосовые связки. Она ни на минуту не замолкала с тех пор, как встретила его в аэропорту.

– Мне следовало бы на тебя разозлиться. – Она умело увернулась от встречного такси на въезде на шоссе. – Когда ты позвонил из Калифорнии, я чуть не швырнула трубку, не дожидаясь объяснений, где ты был и что делал.

Тем не менее она ждала его на углу у выхода из аэропорта и весело нажала на клаксон, когда он вышел со своим единственным чемоданом, дрожа от холода, поскольку оказался слишком легко одет. Когда он ставил чемодан на заднее сиденье, она извинилась, что не встретила его прямо у входа.

– Но тогда пришлось бы парковаться и тащиться через весь аэропорт, и вообще, какая в этом была необходимость? – сказала она, наклоняясь и подставляя губы, которые он послушно поцеловал.

Теперь в машине она протянула руку и легонько похлопала его по бедру.

– Поверить не могу, что тебя ранила какая-то туземка! Господи, Скаут, какой, наверное, это был ужас! Ты мне все подробно расскажешь. Но сначала я хочу рассказать тебе обо всем, что произошло в твое отсутствие.

Она принялась нудно рассказывать о рождениях и разводах в семьях ее друзей и знакомых.

– Да, пока не забыла. Вчера звонил мистер Рейнолдс, который настаивал, чтобы я звала его Кори. Когда я ему сообщила, что ты уже возвращаешься, он пригласил нас поужинать с ним и миссис Рейнолдс. Я приняла приглашение. – Ее голос понизился до таинственного шепота. – Мне кажется, он собирается сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Правда, здорово?

Неужели она всегда была такой болтливой?

– Мама так беспокоилась, боялась, что ты не вернешься к свадьбе. Она даже слегла, и ее пришлось отпаивать лекарствами. Когда ты позвонил, она чудесным образом выздоровела и теперь называет тебя «бедняжкой». Так что за опоздание тебя простили. Вчера приготовления к свадьбе снова развернулись вовсю.

Свадьба. Брак. Скаут взглянул на женщину, что везла его по шумным улицам Бостона, и подивился, зачем он вообще предложил ей выйти за него замуж. Хорошенькая, образованная, воспитанная. Видно окунувшись с головой в свое строительное дело, но полагая, что сорок лет – вполне подходящий возраст для женитьбы, он начал подумывать о своей личной жизни. Он хотел иметь семью. Детишек. Дженнифер как раз и подвернулась. Вполне подходящий объект для женитьбы: умненькая, умеет поговорить, не стыдно представить такую потенциальным клиентам. У него в тот момент никого не было, вот и…

– Папа говорит, что Гавайи – это банально. Все проводят медовый месяц на Гаванях. К тому же я сказала, что тебе, верно, надоели тропики, и предложила отправить нас в Испанию или Северную Африку. В общем, что-нибудь пооригинальнее. Я не знаю никого, кто провел бы медовый месяц в Северной Африке. Мы с тобой можем стать первооткрывателями.

Он уставился в залитое дождем лобовое стекло. Теплый, пахнущий цветами ветерок, шум прибоя, пение птиц в джунглях – все осталось на расстоянии нескольких световых лет. Он уже соскучился, а ведь уехал всего три дня назад. Или четыре? Сколько времени занял перелет?

– Дорогой, ты определенно выглядишь измотанным, – сообщила Дженнифер, заметив, что он устало потирает виски. – Сегодня я везу тебя к себе, так как твою квартиру наверняка следует сначала убрать и проветрить, иначе там жить нельзя. Завтра с утра я пошлю туда свою горничную. Я хочу, чтобы ты сегодня расслабился, начав с долгого горячего душа. И, пожалуйста, побрейся. Я никогда не видела тебя таким заросшим. Наутро можно срочно договориться с твоим парикмахером. Слава Богу, что я решила поужинать дома сегодня. Ты напугаешь любого пристойного метрдотеля в городе.

Она припарковалась за поворотом, напротив своей летней резиденции, и выключила двигатель.

– Завтра мы можем начать…

– Дженнифер…

Она удивленно взглянула на него.

– Мой Бог, ты хоть догадываешься, что это первое слово, которое ты произнес, сев в машину? Но не беспокойся! – Она покровительственно положила ладонь ему на руку. – После такого тяжелого путешествия ты имеешь право быть не в духе. Ты почувствуешь себя лучше, когда мы войдем в дом. В гостиной горит камин, а коктейли уже в холодильнике. Ужин ждет не дождется, чтобы отправиться в духовку, так что мы сможем сесть за стол ровно в восемь. Но не забудь сначала побриться и принять душ.

Очаровательная молодая женщина, которая будет отличной женой человеку с амбициями. Он-то думал, что она обладает всеми необходимыми ему качествами Деятельная. Организованная. Жизнерадостная. Может, в этом все дело? Она казалась слишком… жизнерадостной.

– Дженнифер, я сам позвоню Кори Рейнолдсу и откажусь от приглашения. – Она от удивления приоткрыла рот, но он продолжил, не дав ей прервать себя: – Мне надо поговорить с ним о делах, но я предпочитаю сделать это в официальной обстановке.