Кот, который выследил вора, стр. 33

– Ар-деко, вещь довольно старая, но не антикварная. – сообщил Квиллер. – Фрэн отрыла её где-то Чикаго. Эта штука долгие годы украшала приёмную одной адвокатской конторы.

Гости повесили головные уборы – пушистую белую шапочку из ангоры и чёрную меховую шапку вроде кубанки – на верхние крючки. Затем прошли в гостиную и похвалили чудесный зимний вид из окон и красоту кошек.

– Вот этот – Коко, а вон там – Юм-Юм, – пояснила Линетт, которая как-то кормила животных на выходных днях в отсутствие Квиллера. Она фамильярно протянула им руку – чтобы обнюхали, но они с типичным кошачьим своенравием проигнорировали её и направились к Картеру Ли.

– Не принимай это на свой счёт, – утешил её хозяин. – Они всегда считают своим долгом в первую очередь изучить новоприбывшего.

А новоприбывший заметил:

– У моей матери – она живет в Париже – есть сиамец по кличке Теори Домини дю Мануар де Омбрёз. Для краткости Додо.

– Мы собираемся во Францию в мае, – добавила Линетт. – Картер Ли свободно говорит по-французски, а я собираюсь освежить познания, усвоенные в средней школе. Le crayon est sur la table. [55]

– А пока для начала не желаете ли освежиться бокалом мерло или пино-нуар? – спросил Квиллер. В холодную погоду в Мускаунти предпочитали красные вина.

Пока он хлопотал, гости заняли лучшие места в доме на мягком диване с толстыми, глубоко проседающими подушками, который стоял под антресолями; с него открывался прекрасный вид на реку в ледяном панцире, чьи белые сверкающие берега отсрочивали угасание дневного света.

– По всем признакам река уже крепко промёрзла, – проговорил Квиллер. – Но когда я проходил по берегу в снегоступах в полной тишине, то слышал слабое журчание воды подо льдом. А мои кошки всё время слышат его. Усядутся на подоконнике и слушают.

Мечтая о будущей жизни, невеста сообщила:

– Мы хотим купить летний домик… Правда, милый? Либо здесь, на Иттибиттивасси, либо на Скалистом ручье.

Жених кивнул, улыбаясь и всем видом выражая полное довольство.

Какое-то время они вели приятную светскую беседу. Руки голубков, сидевших в разных концах дивана, встретились на центральной подушке, парочка то и дело обменивалась нежными взглядами. Затем, словно повинуясь незаметному пожатию руки, Линетт объявила:

– Мы были бы благодарны, Квилл, если бы вы с Полли стали нашими свидетелями на свадебной церемонии. Полли согласна.

– Конечно! Ваша просьба делает мне честь. Когда же произойдёт это радостное событие?

– В следующий вторник. Мы рассчитали всё так, чтобы успеть съездить в свадебное путешествие на Марди-Гра.

Картер Ли добавил:

– Для нас уже зарезервирован номер, начиная со среды, в одной гостинице рядом с Французским кварталом.

– Новый Орлеан – весьма волнующее место для свадебного путешествия, – пробормотал Квиллер.

Взмахнув рукой со сверкающим бриллиантом, Линетт беспечно промолвила:

– Есть, правда, одно старое поверье: «Во вторник жениться – всю жизнь томиться». Но меня это не волнует. Церемония состоится здесь, в помещении клуба, службу проведет пастор из нашей церкви. Потом будет скромный приём, человек на сорок…

– Но нам хотелось бы, чтобы вы с Полли, – вставил Картер Ли, – были нашими гостями на ужине в гостинице «Валунный дом». Мы проведём там брачную ночь и улетим в среду утром на рейсовом самолете. Эта гостиница обеспечивает постояльцам лимузины, и один из них отвезёт нас в аэропорт.

– Я хочу устроить шотландскую свадьбу, Квилл, – заявила Линетт. – Поверх белого платья надену ленту с цветами моего клана и закреплю её твоим подарком, той серебряной брошью, что ты подарил мне. Полли наденет длинную клетчатую юбку в складку и клановую ленту. Есть ещё несколько шотландских традиций, например, цветочный венок на голове и серебряная монета в туфельке – на счастье. А на приёме Полли разломит над моей головой традиционную овсяную лепешку.

Квиллер задумался:

– Ну, овсяные лепешки ты можешь купить в шотландской кондитерской, но серебряные монеты не выпускаются с шестидесятых годов.

– А я сжульничаю. Положу в туфлю маленький десятицентовик. Кстати, Картеру Ли во время церемонии придётся развязать шнурок на левом ботинке.

– Я тоже сжульничаю, – усмехнулся Картер Ли. – Надену лодочки без шнурков.

– Да, он будет в смокинге, – вспомнила Линетт. -Но мы надеемся, что ты, Квилл, облачишься в полный шотландский наряд.

Он кивнул в знак согласия и выслушал комплименты его дебюту на шотландском вечере.

– Как последняя в нашем роду, я хотела бы сохранить девичью фамилию. Родившийся Дунканом, останется Дунканом навсегда… Ты ведь не против, милый?

Жених слегка пожал её руку и снисходительно улыбнулся. Они были так застенчиво сентиментальны что Квиллер внутренне содрогнулся. Застенчивая сентиментальность для него была чем-то чуждым и непонятным. Кроме того, Полли ждала его на ужин, а они. сказав, что заскочат ненадолго, просидели уже больше часа. Не стоило, видно, предлагать им по второму бокалу вина. И чтобы вывести парочку из состояния предсвадебной эйфории, он мрачно осведомился:

– А как дела у вашей кузины. Картер Ли? Все ли у неё… Как там она?

– Даниэль неплохо держится. – ответил тот. – Хочет снова выйти замуж, а это хороший признак. Жизнь продолжается. Она может ещё осчастливить кого-то. Мне не нравится, когда люди попусту растрачивают жизнь. Вы согласны со мной, Квилл?

Прежде чем Квиллер нашелся с ответом, все трое невольно вздрогнули – из прихожей донёсся шум драки: сердитое фырканье, глухие удары, шипение и рычание. Квиллер вскочил и бросился на поле битвы. Кошки сражались за русскую меховую шапку, катались в ней, колошматили её – и друг дружку – задними лапами.

– Прекратите! – прогремел Квиллер, и негодники бросились кто куда. – Примите мои извинения! – сказал он Картеру Ли.

– Пустяки. Я просто хорошенько отряхну её, и все дела.

Влюблённая чета укатила в своем «лэнд-ровере». а Квиллер отправился к Полли, но не раньше, чем выдал сиамцам угощение, проворчав:

– Ах вы плутишки!

ДВЕНАДЦАТЬ

Жизнь Квиллера той зимой походила на странную головоломку или паззл, состоящий из работы, совершавшихся вокруг событий, чтения, ежедневного хождения на снегоступах (мало-помалу он осваивал это искусство), телефонных звонков и неотложных домашних забот о сиамцах. Раз в неделю, когда он проводил уик-энд с Полли Дункан, все фрагменты вставали на свои места. Он мог рассчитывать на довольство и поощрение в равных пропорциях, а вдобавок на стычку с Бутси. Однако уик-энд, последовавший за днём рождения Линеттт, стал исключением из правил. Он начался с жареного сига и брокколи субботним вечером у Полли и закончился воскресным ужином в пятизвёздочном ресторане «Конь-огонь» в Локмастере.

Под сига Квиллер сказал:

– Если Линетт думает, что новость о её свадьбе никуда не просочится до самой церемонии, она тешит себя иллюзиями. Сегодня я видел Фрэн Броуди, и она уже слышала об этом от клиентки.

– Линетт просто не хотела давать объявления в газете, – пояснила Полли. – Она приглашает друзей неофициально, по телефону, и все понимают, что она не желает лишних разговоров.

– Понимать-то они понимают, но будут ли держать рот на замке? В нашем округе любят почесать языками.

– Квилл, дорогой, ты слишком циничен.

– Я, кажется, догадался, почему Даниэль выглядела такой расстроенной на вечеринке. Уиллард хотел свозить её на Марди-Гра. А теперь гостиничным номером, который он забронировал для них, воспользуется Картер Ли, Даниэль же останется с носом… Если только Линетт не оставит с носом Картера Ли. Тогда он сможет взять с собой Даниэль.

– Это не тема для легкомысленных шуточек, – заметила Полли с мягким укором. – Линетт твердо решила выйти замуж. Она уже отказалась от работы в клинике и превращает своё имущество в совместную собственность.