Кот, который улыбался, стр. 27

Когда наконец Фрэн вышла к нему, Квиллер рассматривал две резные деревянные маски, расписанные яркими красками.

– Ну и женщина! – прошипела Фрэн. – Она очень мила, но совсем не может принимать решения. Завтра она придёт сюда со своей свекровью, а затем в субботу пожалует с мужем, которому на всё это наплевать. Он ткнёт пальцем в первую попавшуюся ткань и скажет, что эта подходит лучше всех других. Только после этого она наконец решится-таки сделать заказ… Что скажешь о моих масках из Шри-Ланки?

– Так вот, значит, откуда они! Мне бы не хотелось повстречаться с ними на тёмной дорожке.

Это были маски мифологических существ с оскаленными зубами, выпученными глазами, хищными носами-клювами и всклоченными волосами.

– Кстати, ты произвёл неизгладимое впечатление на банкирскую женушку, – сообщила Фрэн. – Она заходила сегодня утром и говорила исключительно о твоём амбаре и о тебе. Она считает, что ты очарователен. Ей нравится твой голос. Ей нравятся твои усы. Постарайся сделать так, чтобы Полли не узнала о существовании Даниэль, иначе не миновать ей повторного приступа. И большое тебе спасибо, Квилл, за то, что так расхвалил моё участие в оформлении твоего амбара. Жена банкира – хороший клиент. Она ненавидит синий цвет.

– Ты записала её в Театральный клуб? Мне сказали, что она раньше выступала на сцене.

– Ну, в общем, да… Она работала в ночном клубе в Балтиморе под сценическим именем Даниэль Дэво. Это у тебя сегодняшняя газета?

– Можешь забрать её себе. Я уже всё прочитал. Ничего нового. Вероятно, тебе известно гораздо больше, чем здесь напечатано.

– Мне известно лишь то, что они сейчас занимаются установлением личности Оны Долман. Её водительские права в порядке, но того адреса, который она указала при регистрации в гостинице, не существует. О подозреваемом говорят, будто он был одет в голубую нейлоновую куртку и чёрную бейсбольную кепку с замысловатой буквой «Д» спереди. Выйдя из гостиницы через заднюю дверь, он сел в синий пикап.

Девять из десяти мужчин, проживающих в Мускаунти, водят синие пикапы и носят голубые нейлоновые куртки. Ещё они обожают фермерские кепки с поднимающимися козырьками, надписи на которых, как правило, рекламируют удобрения или тракторы. Бейсбольные кепки носят преимущественно рыбаки-спортсмены с юга. Судя по всему, на подозреваемом была надета чёрная кепка «Детройт тайгерс»: буква «Д» на ней написана по-древнеанглийски, подумал Квиллер.

– Я беру этих страшил, – сказал он, указывая на маски. – Ты не могла бы завернуть их в подарочную бумагу и отправить Полли на Пряничную аллею? А я пока напишу ей открытку.

Фрэн с сомнением посмотрела на Квиллера.

– А они ей понравятся? Мне казалось, ей нравятся несколько иные вещицы, – сказала она.

– Не волнуйся. Это шутка.

Квиллер взял открытку и написал: «Парочка демонических диетолюбов, которые будут охранять твой очаг. Знакомься: Бэз Масл и Бэз Соль».

ДЕСЯТЬ

Пока во вторник утром Квиллер кормил сиамцев, перед его мысленным взором предстала целая череда вопросов.

Кто подкинул в гостиницу бомбу и почему? Не последует ли за этим ещё одна попытка?

Какова дальнейшая судьба гостиницы? Её когда-нибудь отреставрируют? Не следует ли рассматривать этот взрыв как прелюдию гибели центра Пикакса?

Не причастны ли к взрыву люди из Центра, те, кто ратует за строительство крупных торговых центров? Не замышляют ли они похоронить местную традицию – покупать всё необходимое в районе Мейн-стрит и Манежного ряда?

Какова истинная причина приезда в Мускаунти Джея Уилларда Кармайкла? Не собирается ли Народный банк Пикакса помогать молодцам из Центра строить магазины в пригороде?

Куда делась кулинарная книга Айрис Кобб? Найдут ли её когда-нибудь?

И что происходит с Гастрономическим форумом? Не станет ли его организация очередным фиаско Хикси? С какой стати он должен писать письма от вымышленных читателей, когда у него и своих забот хоть отбавляй?

Колонка «Из-под пера Квилла» пожирала прорву слов и мыслей. Но этим проблемы не исчерпывались. В его жизни имелась ещё и парочка прожорливых хвостатых приверед, которым тоже, видите ли, нужна была пища, и не когда-нибудь, а прямо сейчас. Вот уже несколько дней сиамцы без зазрения совести кутили напропалую, в огромном количестве поглощая морские деликатесы, хорошо хоть, их добрый хозяин предусмотрительно запасся консервированными моллюсками, тунцом, крабами и креветками. Однако сегодня они сморщили свои влажные чёрные носы, отказавшись от порции изысканнейшей, вкуснейшей красной нерки.

– Ну и кошки! – прошипел Квиллер.

С Коко, чья личность формировалась в те годы, когда за ним присматривала искуснейшая повариха, было особенно трудно. Это животное желало, чтобы ему каждый день предоставляли меню! Юм-Юм просто нравилось капризничать за компанию. Сама-то она принадлежала к тем кошкам, которым достаточно одной любви – только бы её гладили, ласкали, называли всякими милыми именами и всегда держали наготове колени.

Квиллер поймал себя на мысли, что тоскует по старым добрым временам, когда Айрис Кобб была его экономкой, а сам он жил в первоклассном пансионе Роберта Мауса, когда Хикси заправляла делами в «Старой мельнице» и каждый день с курьером присылала для кошек маленькие порции самого вкусного ресторанного блюда. Квиллер, конечно, слышал поговорку «голодный ест, что дадут». Но он, увы, был покорным слугой двух непреклонных монархов. Он знал об этом и смирился. Хуже было то, что и они это знали.

Оставив две миски с нетронутой рыбой на полу в кухне, Квиллер отправился завтракать к Луизе – в её закусочной не переводились припасы, ждущие своего часа, чтобы быть отправленными в суп. Шёл дождь, и он решил доехать до закусочной на машине.

Усевшись за свой любимый столик, Квиллер заказал блины. Сегодня за официанта был сын Луизы. Внушительных размеров пластырь на его лбу красноречиво свидетельствовал о том, что во время взрыва и падения люстры юноша смотрел вверх.

– Ты как, сможешь принять участие в веломарафоне в воскресенье? – спросил его Квиллер.

– Не горю желанием, но все вокруг твердят, что я должен.

Ленни Инчпот выглядел одновременно и как заправский велосипедист, и как вышколенный портье, и как юноша, впервые в жизни переживающий настоящую трагедию.

– Если ты решишься, то я ставлю на тебя. Доллар за милю, как водится.

– Не отказывайся! – выкрикнула из-за кассы Луиза. – Дай ему зелёную карточку!

В действительности это был даже не крик, а обычный командный голос Луизы.

– Хочу пощёлкать, – сказал Квиллер. – Где лучше всего снимать гонку?

– Примерно в миле южнее Кеннебека. Там дорога проходит между двумя небольшими перелесками. Понимаете, о чем я говорю? Мы только-только начнём крутить педали, и ещё не будет ни отставших, ни тем более сошедших с трассы. Блеск! Только представьте: сотни велосипедистов, переезжающих через горку! В пятницу газета напечатает маршрут гонки – и всем сразу станет понятно, где лучше всего снимать. Так что советую приехать туда пораньше и прихватить с собой побольше пленки. Вы ведь знаете, что за лучшую фотографию назначен приз?

Пока они разговаривали, Квиллер чувствовал, что кто-то за соседним столиком смотрит на него. Оказалось, что это рослый парень с пухлым лицом и длинными седыми волосами. Он ел блины.

– Доброе утро, – поздоровался Квиллер. – Как сегодня блины? Удались?

– На славу! Не хуже, чем у моей мамы. Луиза всегда дает мне двойную порцию с маслом. Я приношу с собой мёд. Любите блины с мёдом? Попробуйте. Очень вкусно.

Пчеловод перегнулся через проход и протянул Квиллеру пластмассовую бутылочку в форме медвежонка.

– Спасибо. Большое вам спасибо… Как себя чувствует мистер Лимбургер?

– Вчера я принёс ему баночку меда – он выбросил её в окно. Так что, думаю, он чувствует себя превосходно. Есть ещё порох в пороховницах. Хочет вернуться домой. А доктор говорит: ни в коем случае!