Кот, который сигналил, стр. 47

– Ладно, теперь я хочу показать тебе видео с Ламбертаунским прогулочным поездом, если, конечно, сиамцы позволят нам воспользоваться их телевизором. Подозреваемая появляется в нескольких кадрах.

– Почему бы тебе не обзавестись собственным телевизором? – ворчал шеф, взбираясь по лестнице на верхний балкон. Сиамцы следовали за ними, а затем вырвались вперед, чтобы занять единственный стул.

– Прошу прощения, в этой комнате нам придётся постоять, – извинился Квиллер. – Теперь внимательно ищи среди новых пассажиров сногсшибательную особу женского пола в брючном костюме, ещё она есть с Флойдом в вагоне-ресторане.

Кассета шла. Броуди смотрел. Коко в перерывах издавал свое „ЙАУ“.

– Так где тело? – спросил шеф полиции, пока Квиллер перекручивал кассету обратно.

– Никто не знает. Это уж пусть выясняют твои парни. Сам наёмник был убит в этой драке в таверне „У путей“, а его сообщник попал в аварию и умер. Если тебе удастся найти тело, думаю, судебная экспертиза покажет, что Флойда убили несколькими ударами плотницкого молотка по голове.

– И ты хочешь, чтобы я поверил твоим рассказам? Ладно… Спасибо за развлечение. Это было лучше, чем спектакль, который я смотрел в четверг вечером. – Они стали спускаться с галереи. Проходя мимо одного из больших окон, Броуди сказал:

– Ты должен расчистить эти джунгли и построить мотель.

– Именно в дальнем конце этих джунглей, – ответил ему Квиллер, – Эдди, сын Флойда, получил смертельные ранения, когда его бульдозер перевернулся.

– Должно быть, правду говорят о проклятии Тривильена.

Проводив своего гостя до стоянки, Квиллер, прежде чем войти в дом, несколько раз обошёл вокруг амбара. Когда он открыл входную дверь, что-то бросилось ему под ноги, чуть не повалив его на пол. Это был Коко, вылетевший из двери подобно пушечному ядру!

– Коко! Назад! – заорал Квиллер, но котуже мчался огромными прыжками по дорожке фруктового сада. Человек с криками поспешил за ним. Кот не останавливался. До Тривильен-роуд было сто ярдов, и зверёк покрывал их со скоростью газели. Квиллер боялся, что он выскочит на трассу, прямо под машину.

– Коко! Стой! – крикнул он, набрав в легкие как можно больше воздуха – насколько позволял бег.

Кот остановился, только оказавшись на строительной площадке. Не обращая внимания на остов дома, он прямиком направился к бетонной плите в гараже и начал раскопки. Зад его приподнялся, а грудь почти касалась плиты, когда он царапал жесткую поверхность. Затем он повалился на бок и принялся сладострастно кататься по бетону, извиваясь то так, то эдак в явном экстазе.

От этого представления кровь застыла у Квиллера в жилах. Он вспомнил, что Эдди заливал фундамент рано утром в понедельник после воскресенья Ревизии, хотя работы по цементированию планировались позже. И именно в тот понедельник Коко начал свои бдения у окна прихожей. Может, он оказался невольным свидетелем чего-то необычного, что произошло той ночью? Из его окна на верхнем балконе открывался вид на фруктовый сад. Своим кошачьим зрением он вполне мог разглядеть въезжающий на территорию грузовик с выключенными фарами. Возможно, он слышал звон лопаты о каменистую почву. Позже началось решительное копание у Квиллера под локтем, не говоря уже о его интересе к Панамскому каналу.

Квиллер сгрёб Коко в охапку и понес его обратно в амбар. „И что теперь?“ – спрашивал он себя. Если он поделится своими подозрениями с Броуди, то тут же явятся ребята с домкратами и начнут раскопки у Полли в гараже, а у неё случится ещё один сердечный приступ.

С букетиком свежих маргариток Квиллер отправился к Полли в больницу. Она сидела в кресле с удивительно безмятежным видом. Сказала, что чувствует себя прекрасно. Она была вся в ожидании катетеризации; это будет настоящее приключение. А в остальном… Больничная еда – лучше, чем она ожидала. Доктор Диана – очень милая молодая женщина. Кардиолог из Локмастера – само обаяние.

Глаза Полли светились оживлением, какого Квиллер не видел уже несколько недель. В конце концов она сказала:

– Я хотела бы обсудить с тобой один вопрос, дорогой. Надеюсь, ты не обидишься.

– Ты ведь знаешь, что на тебя я не обижаюсь.

– В общем, я уверена, что маленькая неудача, постигшая меня, есть предупреждение свыше и мне не следует строить дом. Нам с Бутси лучше переехать в усадьбу Дунканов, к Линет. Вот, собственно, и всё, если ты, конечно, считаешь, что мне удастся избавиться от своих двух акров и недостроенного дома.

– Нет проблем, – со вздохом облегчения сказал он.

СЕМНАДЦАТЬ

Была середина сентября, и летние неприятности в Мускаунти постепенно забывались. Уехало большинство отпускников; дети опять пошли в школу, новый колледж объявил, что количество записавшихся на первый семестр превзошло все ожидания.

Полли Дункан, успевшая слетать в Миннеаполис на операцию коронарных сосудов, поправлялась в усадьбе Дунканов. Она говорила, что чувствует себя лучше, чем когда-либо в жизни. Бутси наслаждался новой диетой, бегал вверх и вниз по лестницам и терял в весе. Пикаксский центр искусств рассчитывал переехать в новые мастерские ко Дню благодарения: благодаря щедрости Фонда Клингеншоенов, недостроенный дом на Тривильен-роуд достался Центру. О легендарном проклятии старались не упоминать.

Селия Робинсон получила из Швейцарии открытку: Флорри поправлялась, а Тиш познакомилась с интересным инструктором по лыжам.

По пикаксскому испорченному телефону пронёсся слух, что мистера К. якобы видели в магазине мужской одежды „Скотти“, где с него снимали мерку на юбку. Что до ламбертаунского скандала, то тело Флойда Тривильена, погребённое под бетонной плитой, извлекли, и теперь в списке разыскиваемых значилась Нелла Хупер. Квиллеру казалось странным, что силовые ведомства, при всей их технической оснащенности и знании дела, не в состоянии найти эту красивую и эффектную женщину. Ведь один раз они её обнаружили и после допроса отпустили. Теперь же у них была видеозапись Прогулочного поезда, в которой Нелла появляется несколько раз, и тем не менее… По теории Арчи Райкера, стражи закона не очень-то и старались её найти, и он посвятил этому вопросу редакционную врезку, в которой доказывал, что всё, что происходит в четырехстах милях к северу откуда бы то ни было, не представляет для правящей элиты Центра особой важности.

И вдруг, совершенно случайно, Квиллер обнаружил новый ключ к разгадке. После прощального утреннего показа „Сна в летнюю ночь“ членов Театрального клуба пригласили в яблочный амбар отметить конец удачного сезона. Среди присутствующих были Фран Броуди, Ланспики, Джуниор Гудвинтер, Дерек Катлбринк, Элизабет Эплхардт и Дженифер Олсон, ставшая главной инженю театра. Ланспики спрашивали о здоровье Полли. Дерек демонстрировал избыток присущей ему энергии, взбираясь по чердачной лестнице прямо на третий балкон. Фран напомнила Квиллеру, что он обещал прочесть её сценарий и высказать своё мнение. Квиллер извинялся, что забыл об этом.

Дерек, захвативший с собой гитару, вызвался спеть новую народную песню под названием „Баллада о борове и пятаке“: