Пиратское братство, стр. 66
Глава 32
Невероятная встреча
На третий день плавания ребята должны были увидеть те места, где недавно вели бой с пиратским флотом. И хоть ничего интересного для них в этом, по сути, и не было, однако они с нетерпением ожидали встречи с Кокосовыми островами.
Пьер умылся после нескольких учебных выстрелов из пушек. Матросы с уважением поглядывали на молодого мастера этого дела, убирали палубу и тихонько обсуждали результаты стрельб. Найдя глазами Гардана, Пьер сказал:
– Надо до островов мушкеты почистить, и дать каждому сделать по несколько выстрелов, Гардан. Мне кажется, что наши матросы не очень-то с ними в ладах. Мало ли что нам может встретиться. Капитан по старой привычке дал нам тройной запас пороха и пуль, и его надо использовать по назначению.
– Сделаем, Пьер! – с готовностью ответил Гардан.
Так они проводили время, отводя большую часть его на упражнения в стрельбе из пушек, мушкетов и пистолетов. Команда немного ворчала, но протестовать осмелиться не могла. Платили им хорошо, а против этого не возразишь.
– Скоро выйдем в океан, и перед нами будет Индия! – говорил Пьер уже после обеда, когда острова ожидались каждый час.
– Слева по борту парус! – это был голос марсового, который постоянно сидел в бочке и оглядывал горизонт.
– Курс какой? – спросил Пьер, хотя это было делом капитана.
– Вроде бы как и наш, но далеко и еще плохо видно, господин!
Пьер направился к капитану. Тот знал, что в случае опасности Пьер будет командовать сам, и не возражал, зная, какой опыт у этого совсем молодого еще господина в битвах на море. Да и в договоре с ним этот момент учитывался.
– Капитан, позволь мне воспользоваться твоей зрительной трубой. Хочу влезть повыше и глянуть, что за парус.
– Берите, господин. Но что вас так взволновало? Обычный парус, таких в море много.
– Просто размяться захотелось, капитан.
Пьер ловко вкарабкался по вантам до бочки, пристроился там поудобнее и приставил к глазу окуляр.
– Идет нашим курсом, но помаленьку приближается, – говорил он, ни к кому не обращаясь. – Корабль не местный. Скорее португальский. Поглядим еще немного.
Не прошло и получаса, как было уже ясно, что судно идет на сближение, а это уже становилось неприятно. Такое опасно во всех случаях. Пьер разглядел, что судно двухмачтовое, чуть больше их корабля, и вооружено почти так же, как и «Лю». Четыре пушечные порта отчетливо выделялись по правому борту. Паруса прямые, и ход узла на два больше, чем у «Лю». Не слезая с мачты, Пьер крикнул вниз:
– Приготовить на всякий случай мушкеты и пушки. Не суетиться, спокойно, пусть думают, что мы простые купцы!
– Что, Пьер, пираты? – спросил Гардан, вглядываясь вдаль.
– Не знаю, но по повадкам очень похожи. Видимо, португальцы.
Сблизившись на милю, португалец выстрелил, требуя остановки.
– Вот теперь все сомнения исчезли! – рявкнул Пьер. – По местам, но без суеты! Оружие приготовить к бою. Пушки зарядить картечью! Половина команды в трюм! Не высовываться!
Матросы не спеша готовились к бою, выполняя команды юного командира.
Корабли сближались, Пьер внимательно наблюдал за действиями противника, прикидывая наилучший маневр. Пират шел слегка наперерез, он находился прямо в струе хорошего ветра, тогда как «Лю» не мог полностью использовать его.
Подойдя на четверть мили и видя, что добыча и не собирается спускать паруса, пират дал залп из пушек, но ядра чуточку не долетели. Пьер заорал:
– Всем на весла! Остальные на снасти! Приготовиться! Загребай, навались, ребята! Не жалей сил! Вперед!
Пьер стал у румпеля, он с откровенно злой усмешкой глядел на пирата, рассчитывая все варианты его и своих действий.
Как только заработали весла, судно заметно увеличило ход и постепенно стало обгонять пирата. Там матросы забегали по палубе, видно было, как пушкари торопливо заканчивали зарядку орудий. Пьер крикнул:
– Ребята на веслах, навались сильнее! Вот так, хорошо! Пушки и мушкеты, к бою! Ждать команду!
«Лю», оставляя за кормой заметный след, неслась наперерез пирату, и было видно, что это ей удается. Пьер решил, что этот маневр очень опасен, но риск оправдан. Суда должны пройти друг от друга в двадцати саженях, и если пират прямо сейчас не даст залп, то уже через минуту для него это будет слишком поздно.
Расчет Пьера оказался верным. Пираты не успели перезарядить пушки и дали залп, когда угол этого не позволял. Все ядра пролетели за кормой. Злорадно ухмыльнувшись, Пьер крикнул:
– По палубе, картечью, мушкетеры, по палубе! Огонь!
Корабль вздрогнул от залпа. Картечь с визгом унеслась вперед, кося людей на палубе противника и кроша фальшборт и снасти. Трескотня мушкетов нарастала. Из трюма выскочили по команде остальные матросы, торопливо стали перезаряжать мушкеты и орудия.
Нос пирата прошел в десяти саженях от кормы «Лю», и Пьер дал команду пальнуть кормовой пушке. Одинокий выстрел заглушил на мгновение мушкетную трескотню. Картечь пронеслась через всю палубу, и несколько пиратов упали.
Пьер навалился на руль. Корабль нехотя развернулся и в одном кабельтове от пирата стал на параллельный курс, но несколько впереди. Петька развернул борт судна так, чтобы можно было сделать залп другим, левым бортом, и тот окутался клубами дыма. Полетели щепки, брызнула кровь на палубе пирата. Ответом был отчаянный рев оставшихся в живых.
В затихшей немного трескотне вдруг раздался дружный отборный мат на почти чистом русском языке. Пьер опешил, он не мог в это поверить и крикнул Гардану:
– Гардан, ты слышал крик у пиратов? Кричали на русском и матерились знатно! Слышал?!
– Вроде слышал, но не мог поверить! Давай ответим!
– Эге-гей! На судне! Кто там русский? Отвечайте!
– А ты кто, мать твою! – отозвался голос не просто по-русски, но еще и с чистейшим новгородским выговором. – Откуда ты здесь, собачий сын?
– Я из Новгорода! – закричал в ответ Пьер. – И друг у меня со мной!
– Надо же! Я тоже оттуда! Ты с какого конца-то?
– Я с Плотницкого, а ты с какого?
– Так я с того же! Я там всех знал, кто ты такой? По голосу никак не признаю!
– Да Петька я, Калуфьев! А ты кто такой будешь?
– Господи праведный! Петька! Я ж Фомка, дружок твой, мать твою!
– Неужто ты, Фомка? Откуда ты тут взялся?
Суда расходились, и Петька должен был скомандовать работать на снастях. Мушкетная трескотня смолкла. На обоих кораблях с интересом вслушивались в переговоры, но никто не мог понять ни слова. «Лю» на веслах проходила опять под самым носом у пирата, паруса которого изрядно были изорваны и висели клочьями, трепыхаясь на ветру.
Голоса встретившихся друзей уже едва можно было слышать. Пьер приставил ко рту рупор и крикнул:
– Фомка, давай к нам, а то сей же час разнесем ваше корыто в щепки! Сигай в море, мы тебя подберем! А пока укройся, мы шарахнем сейчас левым бортом! Не подставься под картечь!
– А ты куда прешь, Петька? – приставив ладони к губам, ответил Фомка.
– Я домой, в Новгород! Сигай, не зевай! И прячься, Фомка!
Пьер оглядел пирата, который медленно продвигался вперед, тогда как «Лю» заканчивала плавный разворот левым бортом к противнику. Там опять опаздывали с пушками. Людей, видимо, оставалось у них мало – картечь сделала свое дело, а мушкеты добавили.
– Левый борт! – голос Пьера срывался от волнения и страха за Фомку, но делать было нечего. Дело прежде всего, и его надо закончить. – По палубе, огонь! – И когда дым отнесло в сторону, пират имел еще более жалкий вид. Палуба была залита кровью и завалена телами, фальшборт разбит в щепки, а ответные выстрелы мушкетов едва доносились редкими и жидкими залпами.
Матросы «Лю» продолжали палить из мушкетов, а пираты пытались побыстрее закончить зарядку пушек. Это им плохо удавалось, ибо от всей команды осталась едва половина.
Проходя саженях в пятидесяти от борта противника, Пьер крикнул в рупор: