Друзья поневоле, стр. 49
Тут он услышал крик Гардана и, повернув голову, увидел бегущего к нему друга. Они оказались сильнее стихии.
Глава 26
Снова в путь
Петька, весь избитый, в синяках и кровавых ссадинах, лежал в тени одеяла и стонал, вызывая раздражение Гардана.
– Ты лежи и помалкивай! – упрекал он друга. – Лучше побыстрее выздоравливай, а то мы с голоду здесь подохнем. Припасы почти все пропали от ливня. Осталось всего ничего.
– Хоть вода есть, и то слава Богу.
– Пока есть. Через день-два и той не останется. Что тогда делать будем?
– Ты же запруду соорудил! Должно хватить на большее, – возразил Петька. – К тому же можно подкараулить дичь и подстрелить. Должна же она к водопою прийти.
– После такого ливня всюду остались лужи. Жди, когда она, дичь твоя, появится. Быстрее ноги протянешь.
– Но ведь только день я и лежу. Все болит, и двигаться не могу.
– Можешь! Плохо, но можешь. Знай, что завтра еще потерпим, а уж потом в путь. Думается, что уже недалече осталось. Дня за три можно и до лучших мест добраться. Ждать здесь больше нельзя.
– А ты оленей карауль. Или еще какое зверье, может, припрется к воде. И не упусти, а то околеем без жратвы. И так ослабли.
– Лежи уж! Сам знаю, что делать.
– Во всяком случае, без мяса идти дальше мы не можем, Гарданка.
– Вестимо, не можем. Надо добыть.
– Гарданка, мне не дает покоя видение, что было мне в тот ливень.
– Что за видение?
– Да я уже тебе говорил. Сверкающие лучи в песке, когда я сползал в реку. Прямо страсть как слепили глаза. Думал, что Божье видение. Как по-твоему, что это могло такое быть?
– Кто ж его знает. Надо бы найти и глянуть.
– Легко сказать, найти. А как? Сколько меня тащил поток? Да и не заметил я, в каком это месте было.
– Ладно, завтра, может, поглядим и поищем. Мне тоже интересно стало.
На другой день друзья – Гардан прихрамывая, а Петька со стонами и кряхтением – поплелись искать загадочное место.
Они быстро добрались до каньона и пошли по его гребню, всматриваясь в осыпь склона. Затем Гардан сказал:
– Так ничего не получится, Петька. Надо перебраться на тот берег. Солнце встало, бьет в наш склон, вот и не видно ничего. Будем с того берега смотреть, авось и сверкнет что.
– Хорошо. Ты перебирайся, а я этой стороной пойду. Крикнешь, если что заметишь, а я здесь место отмечу. Понял?
Вскоре они медленно продвигались по обеим сторонам каньона. Он уже почти полностью высох, и лишь в месте, где Гардан навалил гряду камней сразу после ливня, еще блестела большая лужа мутной воды.
Полчаса спустя Гардан закричал:
– Петька, блестит!
– Где? – тут же отозвался Петька.
– Чуть дальше пройди, я укажу. Еще дальше! Вот тут! Отметь чертой!
Петька остановился и посмотрел вниз, но ничего не увидел. В этом месте обвалился большой кусок грунта, поэтому склон был крут, и Петька глазами поискал, где бы можно было без хлопот спуститься.
Гардан уже бежал по дну каньона, размахивая руками. Потом проворно полез наверх, загребая руками.
– Петька, я добрался! Блестит! Подходи сюда! Вместе поглядим! Какие-то зерна малые. Много!
Вскоре они с интересом рассматривали несколько крупинок размером с горошину и мельче. Они были бесцветными и необыкновенно прозрачными. От них иногда расходились пучками острые лучи света, когда на них падал солнечный луч.
– Красивые, – молвил Петька, любуясь радугой цветов.
– Ничего красивого. Просто это песок какой-то крупный.
– Не, ты погляди. Песок мутный, нисколько не прозрачный, а эти крупинки еще и какие-то… правильные.
– Какие такие правильные? Чего ты мелешь? Брось, нам еще этого добра не хватало.
– Подожди, Гарданка! Гляди, какой красивый камушек, с голубоватым отливом, – и Петька протянул Гардану кристаллик величиной с большую горошину, который он только что выковырял из затвердевшего после ливня песка.
– Ну и что! Мало, что ли, я таких камушков видел на реках! Пошли, ничего тут интересного нет.
– Хочешь – уходи, а я покопаюсь еще. Что-то мне сдается, что это не простые камушки. Такие я нередко видел у богатых людей в кольцах и разных украшениях.
– А ведь и точно. Я тоже такие встречал. Неужто что-то ценное?
– Давай наберем по горсти самых крупных и чистых и спрячем. Невелика тяжесть, а там поглядим. Может, знающие люди и подскажут чего.
– Ладно уж, давай!
Они упорно трудились, и к полудню, когда солнце палило нещадно, вернулись в лагерь отдыхать. Петька морщился и хромал, но был доволен. В лагере они рассмотрели каждый свою добычу. У Гардана камушков было немного больше, но у Петьки они оказались крупнее, а один, величиной с фасолевое зерно, был особенно красив своим чистым прозрачным оттенком.
– Вот бы оказались самоцветами, – мечтательно произнес Петька.
– Ты уж лучше подумай, как отсюда выбраться. Не до самоцветов нам сейчас. Помрем еще в этом пекле без воды и жратвы!
– Ну что ж, значит, судьба такая. А все же красивый камушек!
– Хватит лясы точить. Пора поспать, а то жрать охота. Ты ложись, я пока тоже, а вечером схожу посторожить водопой. Может, что и подстрелю.
Петька вздохнул, но не ответил и покорно стал устраиваться под тентом. Ему хотелось искупаться, но до океана было мили две и тащиться в такую даль было бессмысленно.
Вечером, лежа один на остывающем песке, Петька размышлял. Он услышал отдаленный выстрел и поднялся, насторожившись. Хоть бы не промахнулся друг, подумалось ему, и слюна наполнила его рот, а в животе что-то тоскливо засосало.
Уже в темноте пришел Гардан с тушей малой антилопы на спине. Он с блаженным вздохом сбросил ее на песок, отер пот со лба:
– Аллах не забыл меня своими милостями. Иншалла! Давай обдирать.
На душе стало весело, и работа не показалась утомительной. Они тут же стали жевать сырую печенку.
– Теперь-то нам полегче будет, – молвил Петька. – Завтра насушим полосок, и можно будет отправляться в путь.
– Я надумал желудок антилопий помыть, почистить, и туда набрать воды, а то фляга у нас всего одна, туда мало входит, – сказал Гардан.
– Молодец, Гарданка. Вонять малость будет, да уж как-нибудь стерпим. Зато воды больше можно взять. Здорово ты придумал!
– Олененок мал уж очень, Петька. Надо еще бы подстрелить одного, а то оголодаем в пути и не дойдем.
– Тогда придется еще один день подождать. Вечером легче подкараулить зверя какого-нибудь. Или даже утром. Надо пойти и засесть на зорьке.
– Да, видно, так и надо сделать. А к вечеру можно будет трогаться в путь.
Однако только вечером удалось подстрелить еще антилопу. Было уже темно, времени на сушку мяса не было. Его просто обжарили малость и спрятали в мешок, предварительно наевшись до отвала свежатиной. Воды запасли дня на три, но можно было ее растянуть и на четыре. Они рассчитывали, что за это время могут дойти до более водных мест. К тому же ливень прошел недавно и была надежда повстречать лужу.
– Все, Петька, пошли, – сказал Гардан и двинулся с ношей вперед, приглашая друга следовать за собой.
– Гарданка, давай пойдем мимо запруды и напоследок напьемся побольше. Не такой уж большой крюк, зато воду сбережем.
– Можно и так, – согласился Гардан.
И вот они снова мерно шагали по песку и камням пустыни. Молодая луна скупо светила им в безоблачном небе. Они взяли немного левее, чтобы не удаляться далеко от океана. А то и заблудиться можно в темноте.
Друзья часто останавливались. Петька хромал и двигался с трудом, но терпел и уже не жаловался. Груза для двоих было много, но ничего нельзя было бросить.
– Гарданка, сколько же мы времени уже шатаемся по белу свету?
– А кто же считал эти дни? Аллах его знает. Может, пять, а может, и все шесть месяцев. Спросить-то у шкипера ты не догадался.
– Значит, тут уже весна началась, а?
– Может, и так, кто его знает. Тут не разберешь.