Ловкач, Уилер!, стр. 6

— Мой муж мертв. Он погиб почти месяц назад, его сбила машина.

— Простите.

— Очевидно, вы этого не знали. Но мне его ничуть не жаль. Соболезновани излишни.

— Вот как?

— Том был ублюдком особого типа. Моей первой реакцией на известие о его смерти было чувство огромного облегчения. Я совершила ошибку, рассказав одному из полицейских начальников о своем истинном отношении к мужу, и следующие две недели они пытались доказать, что это я была за рулем сбившей Тома машины или наняла кого-то сделать это за меня.

— Полицейские, как правило, подозрительны по натуре. Мы не понимаем искренней реакции.

— Охотно верю. Так почему вы хотели видеть моего неоплаканного мужа?

Пришлось рассказать ей об убийстве Джорджа Томпсона и о тех именах, которые он упомянул в продиктованном незадолго до смерти письме.

— Звучит прелестно. Лейтенант, не хотите ли выпить?

— С удовольствием.

Мы перешли в гостиную, и она занялась приготовлением напитков у бара, который, судя по числу бутылок, мог бы обслуживать членов конвенции алкоголиков в течение по меньшей мере трех дней. Потом Марта села в кресло, а я устроился напротив на диване.

— Вы поймали того, кто убил этого Томпсона?

— Да, он сейчас в морге.

— Значит, вы не можете допросить его.

— Но я могу задать несколько вопросов вам, — терпеливо произнес я. — Хоть одно из имен, упомянутых Томпсоном, вам знакомо?

— Несколько раз я слышала, как Том упоминал фамилии Баллен и Вольф. Это была фирма по связям с общественностью, в которую он обращался.

— Для чего ему это было нужно?

— Не знаю. Меня никогда не интересовало, чем занимается Том.

— А Рассел?

— Эрл Рассел? Он был другом Тома.

— Вы его хорошо знаете?

— Он никогда не был моим другом. Он живет в Хиллсайде, примерно в полумиле отсюда. Со времени похорон я его ни разу не видела.

— Что вы скажете о Хардести?

Она подумала с минуту, потом покачала головой:

— Нет, никогда не слышала этой фамилии.

— Полагаете, ваш муж стал жертвой несчастного случая?

— А вот теперь и вы заговорили точно так же, как и другие полицейские.

— Допустим, он был убит намеренно, но не вами. Кем-то еще. Кто мог бы желать его смерти?

— Кроме меня? — улыбнулась она. — Этого вполне мог хотеть и кто-то еще, но сейчас мне просто не приходит в голову ни один кандидат на эту роль.

— Пятнадцатое июня. Это дата смерти вашего мужа?

— Совершенно верно. — На ее гладком лбу образовалась небольшая морщинка. — Откуда вы узнали?

— В офисе у Томпсона было досье на Несбита. Последняя запись помечена именно этим числом, потом подведена черта.

— Лейтенант, в смерти есть что-то окончательное. Что еще было в досье на моего мужа?

— Три записи с датами и инициалами. Пара отрезков времени с начала и до середины мая, последняя запись помечена началом июня. Инициалы: «X, и М.», затем «X, и Р.» и, наконец, «Б, и X.». Видимо, это означает: Хардести, Рассел и Баллен. Трое из четверых.

— Кто же это на «М.»?

— Брюс Мадден, — ответил я не задумываясь.

— Кто он такой?

— Один из тех, кого уже упоминали сегодня вечером. Возможно, он не имеет к делу никакого отношения.

— Наверное, я слишком просто рассуждаю, лейтенант, — произнесла она медленно, — но вы сказали, что убивший Томпсона человек тоже мертв?

— Убит в перестрелке.

— Разве после этого дело не должно быть закрыто?

— Если не считать того, что неясны мотивы преступления. У меня есть подозрение, что этот человек был профессиональным убийцей. Если это верно, то ему заказали убийство Томпсона. Может, кто-то нанял его или другого киллера прикончить вашего мужа?

— Для полицейского у вас слишком буйное воображение! — На этот раз она по-настоящему мне улыбнулась, и улыбка показалась мне достаточно теплой.

— Возможно, вы и правы, — сказал я, допивая содержимое своего стакана и поднимаясь с дивана. — Спасибо за выпивку, миссис Несбит.

— Вы уходите, лейтенант?

— Раз уж я попал в Хиллсайд, мне надо навестить и Эрла Рассела.

— Вы уже обедали, лейтенант?

— Откровенно говоря, нет.

— Почему бы вам не вернуться сюда после посещения Рассела?

Ее глаза явно предлагали мне что-то гораздо более интересное, нежели только ужин.

— Я мог бы так и сделать.

— У меня совсем нет друзей. Во всяком случае, в настоящем смысле слова. Мне кажется, мы могли бы стать друзьями. Настоящими друзьями. Я сама приготовлю вам нечто особенное.

— Звучит потрясающе.

— Можете не беспокоиться о Чарли. Он умеет хранить секреты.

— Чарли?

— Мальчик-слуга. У него совсем другое имя, но я всегда зову его Чарли. Так же, как Чарли Чана, помните?

— Могу поклясться, что он все время над этим смеется.

— Знаете, в вас тоже есть кое-что от ублюдка. Но можете не волноваться, лейтенант. Я получу огромное удовольствие, приручив вас!

Глава 4

Этот дом оказался поменьше того, из которого я только что приехал, но не намного. Дверь мне открыл красномордый верзила лет сорока пяти, с густыми темными волосами, в которых пробивалась седина. У него были глубоко посаженные глаза стального цвета и тонкие, вытянутые в прямую линию губы. Держался он уверенно.

— Кто вы такой, черт возьми? — гаркнул он. Я тут же объяснил, кто такой, но это явно не произвело на него должного впечатления.

— Я занят. Ваше дело не может подождать?

— Сегодня во второй половине дня был убит частный детектив Джордж Томпсон. Его имя вам о чем-то говорит?

— Почему, черт возьми, я должен его знать?

— Вы Эрл Рассел?

— Кто же еще, черт подери?

— Перед смертью он продиктовал письмо, — сказал я, а потом решил слегка придержать правду, — в нем было названо несколько фамилий, включая и вашу.

— Мою? — Он произнес это так, словно его смертельно оскорбили.

— Вашу, а также Несбита, Баллена, Вольфа и Хардести.

— У меня всего пять свободных минут. Повернувшись на каблуках, он быстро исчез в доме. Я догнал его, когда он уже входил в гостиную. Не снижа скорости, он прошел к бару, вполне внушительному, но не идущему ни в какое сравнение с баром в доме Несбита.

— Что, черт возьми, мог знать обо мне частный детектив? — требовательно вопросил он.

— Что бы это ни были за сведения, кто-то решил, что они достаточно важны, чтобы убить Томпсона. Месяц назад был сбит машиной и скончался Том Несбит. Может, это и не был несчастный случай?

Мои слова, наконец, дошли до него. Сощурившись и поджав губы, он уставился на меня.

— Хотите выпить? — спросил он наконец — Нет.

— Похоже, мне не помешает глоток-другой. Ваше сообщение, по правде говоря, потрясло меня.

Он принялся не спеша смешивать для себя виски.

— Несбит был вашим деловым партнером?

— В некотором смысле. Ничего особо важного. Так, несколько мелких сделок.

— А как насчет так называемой фирмы по связям с общественностью Баллена и Вольфа? Вы обращались к ним?

— Время от времени. Я только, черт возьми, не вижу никакой связи между именами в письме Томпсона.

— Что вы скажете насчет Хардести?

— Даже никогда не слышал такой фамилии.

— Между этими именами должна быть какая-то связь, — настаивал я. — Согласно досье Томпсона вы с Хардести были вместе в течение целой недели, с двенадцатого по девятнадцатое мая.

— Ваш Томпсон, должно быть, просто псих, — прорычал Рассел. — Я ведь вам объяснил, что не знаю никого по фамилии Хардести.

— Может, это псевдоним или прозвище?

— Вы шутите? Кроме того, я обычно не помню, что делал на какой неделе, но я бы запомнил парня по фамилии Хардести и уж конечно запомнил бы того, кто был настолько важен, что этот ненормальный Томпсон дал ему прозвище!

— Ладно. А что вы скажете насчет Брюса Маддена?

— Что насчет Брюса Маддена? — воинственно переспросил он.

— Вы его знаете?

— Конечно знаю. Это не преступление?