Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы, стр. 58
Она тут же поднялась легким грациозным движением, и шелковое платье четко обрисовало ее великолепную фигуру. Герцогиня взяла его под руку, и Ричард чуть было окончательно не потерял контроль над собой.
– Покажите мне, какая комната ваша?
Они вышли из комнаты. Ричард чувствовал плечом упругую грудь Катрин. Неподалеку, скрестив руки на груди, стояли Улик с Иганом, а в концах коридора дежурили Райна и Кара. Никто не проронил ни слова. В полном молчании Ричард двинулся к гостевым покоям.
Катрин свободной рукой настойчиво поглаживала ему плечо. Жар ее тела пробирал Ричарда до костей. Он удивлялся, как еще умудряется переставлять ноги.
Дойдя до крыла, где находились гостевые покои, он жестом подозвал Улика с Иганом.
– Встаньте тут. И пусть один из вас все время дежурит. Я не хочу, чтобы кто бы то ни было шастал ночью по коридору. – Он бросил взгляд на морд-сит. – В том числе и они.
Телохранители, не задавая лишних вопросов, кивнули, а Ричард провел Катрин дальше по коридору. Герцогиня еще теснее прижалась к нему, продолжая поглаживать его руку.
– Я думаю, эта комната вполне подойдет.
Приоткрыв рот, герцогиня нежными пальчиками потеребила его за рубашку.
– Да, – выдохнула она. – Вот эта комната. Ричард собрал волю в кулак.
– Я займу соседнюю. Так что чувствуйте себя в безопасности.
– Что?! – Кровь отхлынула от ее лица. – О, Ричард, пожалуйста...
– Спокойной ночи, Катрин.
Она сжала его руку.
– Но... но вы тоже должны зайти! Пожалуйста, Ричард! Мне будет страшно!
Ричард осторожно разжал ее пальцы.
– В вашей комнате вам ничто не грозит, Катрин.
– Но они могут уже поджидать меня там! Прошу вас, Ричард, войдите со мной!
Ричард ободряюще улыбнулся.
– Там никого нет. Я бы почувствовал опасность. Ведь я волшебник, вы не забыли? Спите спокойно, а я буду в двух шагах от вас. Ничто не потревожит ваш покой, клянусь вам!
Он распахнул дверь, протянул ей стоящую на приступке у двери лампу и легонько подтолкнул ее в спину, заставляя войти. Герцогиня повернулась и провела пальчиком по его груди.
– Я увижу вас завтра?
Ричард убрал ее руку.
– Не сомневайтесь. Завтра мы с вами должны сделать много дел.
Закрыв за ней дверь, он двинулся к соседней комнате. Морд-сит не сводили с него глаз. Они уселись на пол у стены, взяв руки эйджилы. Похоже было, что они собираются просидеть так всю ночь.
Ричард посмотрел на закрытую дверь комнаты Катрин. В голове у него истошно визжал какой-то требовательный голосок. Ричард решительно вошел в свою комнату, закрыл дверь и прижался к ней лбом, пытаясь перевести дух. Надо не забыть запереть дверь на засов, мысленно напомнил он себе.
Почти упав на край кровати, Ричард сжал лицо ладонями. Да что с ним творится? Рубашка вся мокрая от пота! Почему эта женщина вызывает у него такие мысли? С ними почти невозможно бороться! Он вспомнил, как сестры Света говорили, что мужчины не способны контролировать кое-какие свои желания.
С огромным трудом он извлек из ножен Меч Истины. Сияние клинка наполнило комнату. Воткнув лезвие в пол, Ричард прижался лбом к рукоятке и позволил магической ярости клинка овладеть им. Шквал гнева пронизал его душу. Ричард надеялся, что этого будет достаточно, чтобы привести его в чувство.
Краешком сознания он чувствовал, что танцует со смертью и на этот раз меч не сможет его спасти. Но вместе с тем он понимал, что выбора у него нет.
Глава 21
Сестра Филиппа выпрямилась во весь свой и без того внушительный рост.
– Боюсь, что вы не вполне разобрались, аббатиса. Может быть, если бы вы подумали немного больше, то поняли бы, что три тысячи лет успешной работы подтверждают эту необходимость.
Верна, облокотившись на стол, уперлась подбородком в тыльную сторону ладони, чтобы перстень аббатисы бросался в глаза любому, кто на нее посмотрит.
– Благодарю за мудрый совет, сестра, но я достаточно внимательно изучила данное дело. Нет смысла копать колодец в сухом месте. Жажда увеличится, но вода не появится.
На мгновение сестра Филиппа утратила свою обычную невозмутимость.
– Но, аббатиса... Как еще выяснить, готов ли воспитанник к тому, чтобы снять с него Рада-Хань. Способ, который сейчас применяется, – единственный из возможных.
Пробежав глазами очередной отчет, Верна поморщилась и, отложив его в сторону, целиком перенесла внимание на советницу.
– Сколько тебе лет, сестра?
Темные глаза сестры Филиппы не выразили ничего.
– Четыреста семьдесят девять, аббатиса.
Верна почувствовала укол зависти. Сестра Филиппа выглядела моложе ее, хотя была старше на триста лет. Поиски Ричарда дорого обошлись Верне. Теперь у Филиппы всегда будет фора во времени, чтобы учиться чему-то новому.
– И сколько из них ты провела во Дворце Пророков?
– Четыреста семьдесят, аббатиса. – Легкая издевка, с которой Филиппа произнесла ее титул, была едва уловимой, если не вслушиваться. Верна слушала внимательно.
– Стало быть, Создатель предоставил тебе четыреста семьдесят лет, чтобы ты постигла его помыслы и научилась помогать юным волшебникам справляться с их даром. И за все это время ты не сумела разобраться, как определять свойства натуры своих учеников?
– Нет, аббатиса, это не совсем то, что я...
– Ты хотела сказать мне, сестра, что сестрам Света не хватает ума сообразить, готов ли обучавшийся в течение двухсот лет юноша перейти на следующую ступень, не подвергая его жестокому испытанию? Неужели ты так мало ценишь наши способности? И сомневаешься в мудрости Создателя, избравшего нас для этой работы? Ты хотела сказать, что Создатель избрал нас, предоставил в распоряжение тысячелетний опыт, а мы по-прежнему слишком глупы, чтобы им воспользоваться?
– Мне кажется, аббатиса, возможно...
– В разрешении отказано. Это дикость – использовать Рада-Хань, чтобы причинять человеку невыносимую боль. Это может нанести непоправимый вред разуму ученика. Насколько я знаю, иногда юноши умирали во время этого испытания! Так что ступай и передай сестрам, пусть разрабатывают иную методику, без крови, рвоты и криков. Можешь даже предложить им такой принципиально новый подход, как... Ну, не знаю, допустим, простая беседа. Если только кто-то из сестер не считает, что ученики способны обвести их вокруг пальца. В таком случае я жду от них соответствующего доклада, чтобы занести это в их личное дело.
Сестра Филиппа помолчала, по всей вероятности, взвешивая, стоит ли спорить дальше. Наконец она нехотя поклонилась.
– Мудрое решение, аббатиса. Благодарю за то, что просветили меня.
Она повернулась к двери, но Верна остановила ее.
– Я тебя понимаю, сестра. Меня учили тому же, и я, как и ты, в это верила. Но молодой человек, едва достигший двадцати лет, показал мне, помог мне увидеть, как сильно я ошибалась.
Порой Создатель доносит до нас свой свет довольно неожиданным способом, но Он ждет, что мы готовы воспринять Его мудрость, какими бы путями она к нам ни попала.
– Вы говорите о юном Ричарде?
Верна провела ногтем по стопке документов.
– Да. – И, отбросив официальный тон, продолжала: – И вот что мне открылось, Филиппа: эти юноши, эти волшебники, рано или поздно выйдут в большой мир, и мир сам испытает их.
Во имя Создателя им часто придется делать нелегкий выбор, и речь идет о той душевной боли, которую они испытают при этом.
А их умение стойко переносить пытки ничего не говорит нам об их твердости духа и способности к состраданию. Ты сама, Филиппа, прошла испытание болью. Ты мечтала стать аббатисой.
Четыреста лет ты трудилась ради достижения этой цели. Оказалось, что все зря. И все же ты ни разу не сказала мне ни одного резкого слова, хотя наверняка испытываешь боль каждый раз, когда видишь меня. Но ты стараешься помочь мне справляться с моими обязанностями и трудишься на благо Дворца, несмотря на боль, которая не утихает у тебя в душе. И разве ты служила бы мне лучше, заставь я тебя пройти испытание пыткой, чтобы стать моей советницей? Ты выдержала бы его – но разве это что-нибудь доказало бы?