Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы, стр. 39
Броган почувствовал, что у него начинает дергаться щека. Он снова развел руками.
– Но, магистр Рал, как вы не понимаете? Если выяснится, что Мать-Исповедница быть жива, это будет такая удача! Если вы убедите ее в своей искренности и необходимости осуществления ваших планов, она станет для вас бесценным помощником. Несмотря на решение, принятое Советом, о котором, признаюсь честно, я не могу думать без содрогания, многие в Срединных Землях глубоко уважают Мать-Исповедницу, и ее поддержка сильно укрепит их дух. Может быть – и это будет сильный ход, – вам даже удастся уговорить ее выйти за вас замуж.
– Я должен жениться на королеве Галеи.
– Хорошо, пусть так – все равно, будь Мать-Исповедница жива, она могла бы оказать вам существенную помощь. – Пристально глядя на магистра, Броган погладил шрам в углу рта. – Как вы думаете, магистр Рал, есть возможность, что ей удалось спастись?
– В то время меня не было в Эйдиндриле, но говорили, что ее казнь видели тысячи людей. Они уверены, что она мертва. Хоть я совершенно согласен с вами, что, будь она жива, лучшего союзника мне не найти, дело не в этом. Можете ли вы назвать мне хоть одну причину, по которой все, кто видел казнь, ошибаются?
– Ну... Пожалуй, нет, но я думаю...
Магистр Рал ударил кулаком по столу, и даже его телохранители вздрогнули от неожиданности.
– Хватит! Не воображайте, что я достаточно глуп, чтобы меня можно было отвлечь от дела подобными россказнями! Или вы считаете, что я подарю вам какие-то особые привилегии за ваш совет гоняться за призраком? Я же сказал – никаких привилегий! Ваша страна будет захвачена, как и все остальные!
Тобиас провел языком по губам.
– Конечно, магистр Рал. Я вовсе не собирался...
– Если вместо того, чтобы думать о своих людях, вы продолжите поиски женщины, которой на глазах у тысяч людей отрубили голову, то сами закончите жизнь на острие моего меча!
Тобиас склонился в поклоне:
– Разумеется, магистр Рал. Мы немедленно отправимся в Никобарис, чтобы передать ваши условия.
– Ничего подобного! Вы останетесь здесь!
– Но я должен передать ваше послание королю!
– Ваш король мертв. – Магистр Рал выгнул бровь. – Или вы хотите сказать, что намерены гоняться и за его тенью, считая, что он прячется где-то вместе с Матерью-Исповедницей?
Лунетта хихикнула. Броган метнул на нее разъяренный взгляд, и она мгновенно умолкла. Усилием воли Броган вернул на лицо подобие любезной улыбки.
– Без сомнения, будет назван новый король. Нашей страной от века правили короли. И этому новому королю я собирался передать ваше послание.
– Поскольку новый король в любом случае будет вашей марионеткой, не вижу смысла в вашей поездке. Вы останетесь здесь, в своем дворце, пока не согласитесь принять мои условия.
Улыбка Брогана стала шире.
– Как вам будет угодно, магистр Рал.
Он потянулся к кинжалу. В то же мгновение красный прут одной из мордсит оказался у него перед носом. Броган замер, боясь пошевелить даже пальцем.
– Эго быть обычай моей страны, магистр Рал. Я не думал вам угрожать. Я хотел вручить вам свой кинжал в знак того, что намерен выполнить ваши требования и остаться во дворце. Это быть способом дать слово, символом моей искренности. Вы позволите?
Женщина не сводила с него глаз.
– Все в порядке, Бердина, – сказал магистр Рал.
Она неохотно убрала прут, одарив Брогана злобным взглядом. Тобиас медленно достал кинжал и аккуратно положил на край стола рукояткой вперед. Магистр Рал взял его и отложил в сторону.
– Благодарю, генерал. – Броган протянул руку ладонью вверх. – В чем дело?
– Традиция, магистр Рал. В моей стране, по обычаю, тому, кто вручает вам свой кинжал, в ответ дают монетку, серебро за серебро, и этот обмен становится символом мирных намерений.
Магистр Рал пристально посмотрел на Брогана, потом откинулся на спинку кресла, достал из кармана серебряную монетку и кинул на стол. Броган взял монету и сунул в карман камзола. Но чеканку он успел разглядеть: Дворец Пророков.
Тобиас поклонился:
– Благодарю, что почтили наши обычаи, магистр Рал. Если вы больше ни о чем не хотите меня спросить, то позвольте мне удалиться, чтобы поразмыслить над вашим сегодняшним заявлением.
– Только один вопрос. Я слышал, что Защитники Паствы не благоволят к магии. – Магистр Рал наклонился чуть ближе. – Почему же с вами колдунья?
Броган бросил взгляд на сестру.
– Лунетта? Но она ведь моя сестра, магистр Рал. Она всюду со мной путешествует. Я ее нежно люблю, несмотря на то что у нее дар и она такая толстуха. На вашем месте я бы не очень доверял словам герцогини Лумхольц. Она быть кельтонкой, а я слышал, что кельтонцы тесно связаны с Орденом.
– Я слышал это и о других, не только о кельтонцах.
Броган пожал плечами. Этой кухарке надо было отрезать ее длинный язык.
– Вы просили, чтобы о вас судили по вашим делам, а не потому, что о вас говорят другие. Почему же вы отказываете мне в этом праве? Я не в состоянии пресечь слухи, но у моей сестры есть дар, и я люблю ее такой, какая она есть.
Магистр Рал снова откинулся на кресле. Взгляд его оставался холодным.
– Среди тех, кто устроил резню в Эбиниссии, были Защитники Паствы.
– Так же, как и д’харианцы, – поднял бровь Броган. – Впрочем, все, кто напал на Эбиниссию, уже мертвы. Ваши сегодняшние слова означают предложение начать все заново? Каждый получает возможность жить в мире, согласившись на ваши условия?
Магистр Рал медленно кивнул:
– Верно. И последнее, генерал. Я не раз сражался с приспешниками Владетеля и буду сражаться с ними и впредь. Но эти битвы научили меня одному: они не нуждаются в тени, чтобы спрятаться в ней. Приспешником Владетеля может оказаться даже тот, кого вы заподозрили бы в последнюю очередь, и хуже того – они могут выполнять волю Владетеля, сами того не подозревая.
– Мне тоже доводилось об этом слышать, – склонил голову Броган.
– Так хорошенько убедитесь в том, что тень, которую вы преследуете, – не та, которую отбрасываете вы сами.
Броган нахмурился. Многое из того, что ему довелось услышать из уст магистра Рала, ему не нравилось, но это было первое высказывание, которого он просто не понял.
– Я абсолютно уверен, что преследую именно Зло, магистр Рал. Не тревожьтесь за меня.
Броган повернулся, чтобы уйти, но остановился и поглядел через плечо.
– И позвольте поздравить вас с помолвкой с королевой Галеи... Нет, я, похоже, действительно начинаю дряхлеть. Никак не могу удержать в голове имена. Простите меня. Как ее имя?
– Королева Кэлен Амнелл. Броган поклонился.
– Ну да, Кэлен Амнелл. Больше я не забуду.
Глава 14
Ричард долго смотрел на тяжелую дверь из красного дерева, закрывшуюся за Защитниками Паствы. Все же приятно увидеть среди разряженных гостей простушку, одетую в платье из разноцветных полосок ткани, подумал он. Все, конечно, уверены, что она чокнутая. Ричард оглядел свою собственную одежду, простую и перепачканную. Интересно, не сочли ли сумасшедшим и его. А может, он и есть сумасшедший.
– Магистр Рал, – спросила Кара, – как вы узнали, что она колдунья?
– Она была окружена своим Хань. Разве по ее глазам ты этого не увидела?
Скрипнув кожаной одеждой, Кара оперлась бедром на стол.
– Мы можем узнать колдунью, если она воспользуется своей магией против нас, но не раньше. Что такое Хань?
Ричард, зевнув, провел ладонью по лицу.
– Ее внутренняя сила, сила жизни. Ее магия.
– Вы сами владеете магией, – пожала плечами Кара, – поэтому вы ее видите. Мы – нет.
Поглаживая пальцем рукоятку меча, Ричард неопределенно хмыкнул.
Со временем, сам не зная, как у него это получается, он начал видеть чужой Хань. Хотя у каждого дар обладал своими особенностями, все же что-то объединяло их, и это что-то Ричард немедленно распознавал. Может быть, как сказала Кара, благодаря собственному дару, а может, он просто слишком часто встречал этот особенный, бездонный взгляд у многих людей, владеющих магией: у Кэлен, у Эди, костяной женщины, у ведьмы Шоты, у Дю Шайю, мудрой женщины народа бака-бан-мана, у Даркена Рала, у сестры Верны, у аббатисы Аннелины и у других сестер Света, когда они касались своего Хань. А иногда, если сестры Света использовали мощную магию, он видел даже, как вокруг них потрескивает воздух. Попадались среди них и такие, чей Хань был настолько сильным, что у Ричарда вставали дыбом волосы, когда они проходили мимо.