Престол Эсконела, стр. 20

— Девушка! — неожиданно воскликнул Спартак. — Ты уже дал ей противоядие?

— Знаешь, — почесал голову Тиорин, — мы решили с этим повременить. Понимаешь, нам ничего не известно об этом кататоне, а совать свой нос в подобные дела без твердой уверенности, что поступаешь правильно… — Он теперь почесал ногтем висок. — Кто ее знает, дашь ей эту дрянь, потом сам рад не будешь. Подождем до Найлока.

— С вашей стороны это, конечно, очень мудрое решение, однако человек страдает. Это тоже надо учесть.

Он с трудом поднялся. Тут же пришлось покрепче сжать челюсти — в желудке сразу началась буря. Некоторое время он стоял, пытаясь справиться с подступившей тошнотой. Наконец осилив приступ, спросил:

— Где она?

— Я сказал Винете, чтобы она приготовила соседнюю койку, — откликнулся Викс.

— Послушайте, братишки, — обратился к ним Спартак, — я понимаю, насколько невыносима для вас — и для меня тоже — мысль, что рядом с нами будет находиться существо, для которого чужие мысли как открытая книга. Понятно, почему вы не стали давать ей противоядие. Но ведь она — человек, точно такое же существо из плоти и крови. Не важно, умеет она читать в наших мозгах или нет. Она страдает!.. И между прочим, из того, что мне известно насчет мутантов, — если ей удастся выжить, она скоро научится не совать нос в каждую постороннюю башку. Она никогда не посмеет нарушить тайну твоих мыслей.

— Надеюсь, что не посмеет, — буркнул Викс, потом, видимо застыдившись, отвернулся.

Тиорин, в свою очередь, достал из сумочки, прикрепленной к его поясу, пузырек и протянул Спартаку.

— Бери, — сказал он. — Надеюсь, это не какая-нибудь фальшивка, которую мне всучили, чтобы только побыстрее вытолкнуть нас с планеты.

— Скоро узнаем, — ответил Спартак.

Винета испуганно глянула на Спартака, когда тот вошел в ее кабину. Потом виновато улыбнулась. Он кивнул в ответ, опустился на колени возле неподвижно лежащей девушки, придвинул поближе свой медицинский кейс.

— Она совсем не может двигаться? — раздался сзади голос Винеты. — Даже шевелиться? Как же она дышит?

Вопрос был интересный. Спартак невольно отметил про себя, что эта молчаливая девушка соображает куда лучше Викса. Братец, в сущности, много говорит и мало делает. Винета поступает наоборот — много думает и мало говорит.

— По-видимому, тебе никогда не приходилось бывать под подобной «балдежкой»? — не оборачиваясь, спросил он. — И в подобное покрывало тебя никогда не заворачивали?

— Нет, — с дрожью в голосе ответила девушка. — Этого я тоже понять не могу — как оно способно намертво обездвижить ее?

Спартак молча откинул лежавшую сверху накидку. Оказалось, что девушка была одета в подобие поблескивающего трико из металлизированной ткани. На месте груди был большой бугор, такая же выпуклость на животе. Создавалось впечатление, что девушка беременна.

— М-да, мне уже доводилось встречаться с подобными аппаратами, — произнес Спартак, обращаясь скорее к себе, чем к Винете. — Иди сюда, — не оборачиваясь, позвал ученый и, когда девушка встала рядом на колени, сказал: — Ну-ка, отведи ей голову в сторону, мне надо сделать инъекцию в сонную артерию. Если я промахнусь, ее песенка будет спета.

Наконец укол был сделан, оставалось только ждать. Секунды тянулись медленно, нестерпимо долго складывались в минуты. Неожиданно пленница шевельнулась. Едва заметно, чуть-чуть… Непонятно даже чем — рукой, ногой. Просто пришло ощущение, что она двинулась. Точнее — изменила позу. Тут же это ощущение усилилось, пришла уверенность — ага, грудь ее поднялась и опустилась. Спартак вскочил на ноги. Винета повторила его движение.

— Быстрее, — заторопил ее Спартак, — снимай этот костюм. Застежки на плечах и на спине. Поторопись!..

Металлизированное трико с шелестящим шумом сползло на пол. Кожа под ним отливала нездоровой синевой, местами были видны отеки и пролежни. Кое-где открылись глубокие рубцы.

— Вот как ей приходилось дышать. — Он указал на снятый с груди механизм, который нагнетал воздух в ее легкие. — Мало того, что эта штука работает как мехи, она еще и заставляет биться сердце. А это устройство, снятое с живота, заставляет отправлять естественные функции, но не очень эффективно.

Винета слова в ответ не могла выговорить — она, расширив до предела глаза, неотрывно смотрела, как на лице пленницы появляется страдальческое выражение. Это была не просто гримаса страдания и боли, а что-то более страшное. Словно несчастная, испытывавшая запредельные муки, уже вроде и примирилась с ними. Губы ее начали растягиваться, зрачки расширились, слезы обильно полились из глаз — Спартак тут же повернул ее голову набок. Справившись с подступающей тошнотой, он спросил:

— Можешь сделать ей массаж? Святая галактика, кто может сказать, как долго она пролежала без движения. Теперь, когда тело начинает обретать чувствительность, ей необходимо помочь.

Винета без слов принялась массировать ноги несчастной.

— Спасибо. — Голосок оказался тоненьким, чуть надтреснутым. Спартак едва услышал его. Винета сразу прекратила массаж.

— Большое спасибо, — уже громче и отчетливее сказала девушка. — Достаточно. Боль прошла.

— Ты уверена? — подавшись вперед, спросил Спартак.

— Совершенно.

Мужчина во все глаза смотрел, как пленница кончиком языка облизнула сухие губы.

— Вы Спартак? А вы Винета? Правильно?.. — спросила она.

Спартак вздрогнул — вот оно, начинается. Насколько ему известно, он ни разу не назвал девушку по имени. Выходит, пленница сумела отыскать ее имя в чьем-то сознании? Он так и спросил ее.

По лицу мутантки пробежала смутная улыбка.

— Да, — сразу призналась она. — Это меня так порадовало. Я ощущала столько страха в людях, которым было известно, кто я, что это знание буквально убивало меня. А у вас просто настороженность, страх наносной, поверхностный. Скорее робость. Куда сильнее вы желаете узнать, с кем имеете дело. Вас просто гложет любопытство. Вашу соседку тоже. Если бы вы знали, как я рада оказаться здесь.

— Значит, вам известно, что собираются с вами сделать? — предположил Спартак.

— Да. Я знаю, почему вы спрашиваете. Если честно, меня не очень-то волнует, куда меня отправят. Лишь бы вырваться из… прошлого. Хуже не будет. — Лицо ее затуманилось. Она вновь горько заплакала, но на этот раз совсем как человек, как маленькая девочка, узнавшая горе. Спрятала лицо в ладошках…

— Ладно, — вздохнул Спартак, — я вас сейчас оставлю. Винета, может, ты напоишь ее своим бульоном. Я, кажется, полностью восстановил силы.

В этот момент в его сознании родился естественный вопрос, однако он не решился его задать, просто повернулся в сторону пленницы и замер.

Она засмеялась, потом сказала:

— Меня зовут Джюнора. Вы очень ясно мыслите, Спартак. Это все выглядит как большой фосфоресцирующий сосуд, наполненный до горлышка. Или бассейн, где я способна разглядеть всю толщу воды, кроме одного места. Там есть какое-то черное пятнышко. Это касается того требования, которому вы вынуждены подчиняться. Вы летите в Найлок?

Спартак не ответил. Он сделал паузу, потом сказал:

— Воображаю, с какой легкостью вы сможете проникнуть в мысли моих братьев. Однако я не уверен, что они отнесутся к этому так же спокойно, как я.

— Нет, в их сознание мне проникать значительно труднее. И нет большого желания. Хотя можно попробовать. — Она закрыла глаза, замерла и некоторое время лежала затаив дыхание. Словно прислушивалась к шуму свободного пространства.

— Они оба пышут от ярости — психопринуждение сковывает их мысли. Оно похоже на густой туман. Один из них никак не может избавиться от мысли, что это я виновата в задержке на пути к цели.

Она замолчала — видно, ее потянуло в сон. Спартак показал Винете глазами на дверь и вышел из кабины. Постоял у порога, затем направился в рубку.

XII

Возле самой двери он задержался. Изнутри доносились голоса братьев. Неожиданно Викс громко заявил: