Возвращение воя, стр. 21

— Я только что приехала в Мацалтан, — сказала Кэрин осторожно. — И никого, кроме мистера Халорана, не знаю.

— Ах, да, — сержант переключил внимание на Криса. — А вы, сэр, что вы думаете насчет этого?

— Я не знаю ничего, кроме того, о чем сказала миссис Рихтер.

Васкес и Крис пристально смотрели в глаза друг другу, затем сержант перевел взгляд на Кэрин и сделал то, чего от него уж никак не ожидали. Он расслабился, просто расплылся в кресле, затем улыбнулся и произнес:

— Не обращайте внимания. Мы уже сейчас довольно точно можем назвать убийцу, но я просто не хотел отметать другие версии.

— Вы знаете, кто это сделал? — спросил Крис.

— В преступлениях страсти, подобных этому, мы сперва ищем мужа, а если такового не наблюдается — предыдущего любовника девушки. Я имею в виду потенциального преступника. Как раз подобный человек раньше работал в отеле и месяц назад был уволен.

Кэрин почти прошептала:

— А вы уверены, что это сделано руками мужчины?

— Женщина такое сделать не смогла бы.

— Я не это имела в виду.

— ?.. — на лице полицейского возникло подобие заинтересованности.

Кэрин почувствовала, что кровь приливает к лицу:

— Я подумала… А не могло это быть… животное.

— Невозможно! Я не хочу показаться невежливым, но нет животного, способного сделать то, что было сделано с этими молодыми людьми.

Полицейский в форме вошел в офис. Посмотрев на Кэрин и Криса, он сказал Васкесу:

— Con perdon, sargento. [10]

— Que? [11]

Полицейский стал быстро говорить по-испански, а Васкес слушал и кивал. Вошедший положил на стол полиэтиленовый пакет. Васкес открыл его и посмотрел внутрь. Вынул изнутри пинцет и пинцетом достал клочок темной шерсти. Он сказал что-то полицейскому, и тот вышел.

— Похоже, преступник выскочил в окно. Вот это, — он поднял пинцет с шерстью, затем, как редкую бабочку, положил обратно, — вот это наши люди обнаружили на стекле.

Крис и Кэрин уставились на кусочек шерсти. Они не промолвили еще не единого слова.

Васкес улыбнулся:

— Сеньора, я уверен, что это не то, что вы подумали. Вероятно, шерстяной свитер. Это поможет нам в опознании, когда мы найдем преступника.

Кэрин собралась было что-то сказать.

— Что-нибудь еще, сеньора?

— Нет, ничего. Если это все, то мы пойдем.

— Да, конечно. Спасибо вам за потраченное время.

Крис и Кэрин прошли через холл.

— Мы не должны позволить арестовать невинного человека, — сказала Кэрин.

— И что ты предлагаешь? Пойти к сержанту и сказать: «Хей, я думаю, что эти люди были убить! оборотнем, который имел наглость быть моим мужем»?

— Пожалуйста, без сарказма.

— Извини. Я устал. Но я полагаю, что нет смысла беспокоиться о незнакомом человеке. Кроме того, я слышал, что мексиканская система правосудия очень справедлива.

— Будем надеяться. Но что же нам делать теперь?

— Сейчас самое лучшее — это пойти спать. Давай пойдем к управляющему и спросим о комнате для тебя.

Сеньор Давила, еще не полностью одетый, небритый, сказал, что номера есть. Несколько отдыхающих внезапно решили уехать.

Пока Кэрин заполняла регистрационную карточку, Крис грыз ногти.

— О, черт, я забыл про Одри — она же ждет меня в баре.

— Или к ней. Я сама перенесу вещи.

— Увидимся утром, — бросил он и быстро пошел к бару.

Кэрин закончила с карточкой, и Давила послал мальчика за вещами. А она в это время села отдохнуть.

— Сеньора?

Она открыла глаза. Перед ней стоял человек с огромными усами.

— Луис Запата. Помните? Такси из аэропорта.

— О да, — она ждала, что скажет этот человек.

— Если сеньора разрешит, то я помогу.

— Спасибо, но мне не нужно такси сегодня.

— Нет, сеньора, вам нужна помощь. Мне так кажется.

— Что вы имеете в виду?

— Молоденькая Бланка и ее novio [12] Роберто, они погибли сегодня в вашем номере. Я не ошибаюсь?

— Но как вы это узнали? — спросила Кэрин, внимательно глядя на него.

— Это еще не все. Я же говорил, что во мне цыганская кровь. Я знаю, кто их убил.

— Кто же?

— Не кто, сеньора, а что. Убийства пахнут lobombre. Волк-оборотень.

Глава 22

В Мацалтане есть район, расположенный вдали от многолюдных пляжей и новых ярких улиц. Называется он Ла-Ратонера. Крысятник. Здесь не видно примет цивилизации. Сюда может заглянуть только заблудившийся турист. Мостовые разбиты, здания покрыты узором трещин. Двери здесь всегда закрыты, а окна распахнуты. Ощущается удушливый запах человеческих испражнений.

Из Ла-Ратонера выходят дешевые проститутки, неудачливые воры, законченные алкоголики и наркоманы. Ночи напролет они, как тени, бродят по разрушенным улицам, а с приходом рассвета прячутся в свои конуры.

Здесь, в одной из многочисленных комнатушек, что лепятся на улочках без названий, на грязном тонком матраце, лежащем на ржавой металлической кровати, лежал Рой. Обои в комнате были местами ободраны. По полу и стенам нагло бегали насекомые.

Марсия стояла рядом со скрещенными на груди руками и смотрела на него. Она резко выделялась на фоне столь «изысканного» интерьера. Грациозные формы и демоническая красота сразу выдавали то, что она здесь чужая. Зеленый огонь в ее глазах говорил о невыразимой ярости.

— Ты все опять провалил, — сказала она неожиданно спокойным голосом, который все же слегка вибрировал. — Три раза я посылала тебя убить — и все три раза ты упускал момент. Сначала мальчик. Простейшая задача, но вместо мальчика ты убиваешь какую-то бесполезную старуху. Затем в Лос-Анджелесе у тебя был прекрасный шанс, но ты позволил, чтобы она ушла. И сейчас ты снова ее упустил. Теперь-то она примет меры предосторожности. И нам будет труднее.

Рой заворочался, но не повернул к ней даже голову. Марсия продолжала:

— Ты же знаешь, как это важно для меня. Я бы все отдала, лишь бы сделать это самой. Но ты знаешь, почему я не могу. Я возлагаю на тебя свои надежды, а ты все проваливаешь. Даже не один раз, а три.

— Хватит! Достаточно! — Марсия даже отступила на шаг. Она не ожидала такой силы в его голосе. — Я не хочу больше слышать о провалах. Двое юнцов. Двое, которые не сделали тебе ничего дурного. Но я убил их. Плюс еще женщина из Сиэтла. Три невинные жертвы, которых я убил ради тебя.

Марсия быстро обрела прежнюю уверенность:

— Ты убил их для меня? Не так ли? — ее голос стал опасно слащавым. — Только ли для меня? Посмотри-ка мне в глаза. А ты не получал удовольствия от этого? Ты не наслаждался от сознания и применения собственной силы? Не ощущал радость, когда перегрыз глотку этой глупой старухе? Ты разве не признаешься в этом?

Рой гневно поглядел на нее и заговорил спокойным, сильным голосом:

— Да, я не могу отрицать этого. Но это делаю не я, а тот, кто внутри меня. Он выходит из меня и уже не дает контролировать ситуацию.

Марсия подошла к кровати, села рядом и прижала его голову к своей пышной, упругой груди.

— Я знаю, Рой, какую боль тебе приходится терпеть, но пройдет время — и это пройдет. Память человека в тебе станет призрачной" несущественной, подобной тени. И тогда ты будешь счастлив ощущать себя тем, кто ты есть. Сила волка будет для тебя только приятной, и ты будешь чувствовать только радость. И тогда мы с тобой действительно будем вместе. Разве ты не этого хочешь?

— Да, — его слова глухо прозвучали сквозь ткань ее блузки. — Именно этого я хочу.

Она расстегнула пуговицу у себя на блузке, оголяя грудь. Это была почти фантастическая картина, освещаемая странным светом, каким-то образом добравшимся в эту комнату. Рой прикоснулся ртом к соску. Она прижала его голову, запустив свои длинные пальцы в волосы на затылке, и сказала тихим, заботливым голосом: