Оборотни, стр. 3
И округ Ла Рейн, учитывал эти странности, обратился именно к ней. Она была не высокого мнения об этом медицинском учреждении, но среди отверженных встретила несколько чудаков, к которым и сама могла относиться.
Теперь Холли смотрела на мальчика, пытаясь понять, что с ним произошло. Его привезли два часа назад, и за это время он не произнес ни слова. Она выгнала из палаты любопытных зрителей, чувствуя, что по крайней мере сумеет успокоить мальчика.
За дверью послышался шум. Она с досадой обернулась.
На пороге стоял шериф Гевин Ремси.
– Не возражаете, если я войду?
– А разве я могу вас остановить?
– Безусловно. Если скажете, чтобы я ушел.
У Холли перехватило дыхание. Ее отвращение к полицейским невольно вернуло в прошлое, ее участие в студенческих демонстрациях протеста, но это не помогло.
– Входите, – произнесла она.
– Благодарю, мисс Лэнг. Я постараюсь вас не задержать.
– Я доктор.
– О, конечно. Доктор Лэнг. Прошу прощения. Она смягчилась.
– К чему такие условности. Мы можем называть друг друга просто по именам. Я Холли.
– Гевин, – ответил он.
«А он неплохо смотрится, – подумала Холли, – если, конечно, вам нравится подобный тип. Тип мужчины с рекламы «Мальборо». Она видела его раньше в Пиньоне и с сожалением подумала, что он полицейский.
– Как мальчик? – спросил Ремси.
– Состояние удовлетворительное.
– Он что-нибудь сказал?
Холли быстро взглянула на юного пациента.
Зеленые глаза настороженно смотрели на шерифа.
– Мы только познакомились, – сказала она. – Еще ни о чем не говорили.
– Я хочу задать ему несколько вопросов. Мальчик, казалось, сжался на кровати.
– Может, сначала поговорите со мной? – предложила Холли.
– Хорошо.
Она вышла вслед за Ремси в холл и внимательно посмотрела на него, когда тот обернулся. У Холли были стройные ноги и прекрасная фигура. Немного мужчин могли остаться равнодушными, увидев ее. Гевин Ремси мог, и ее это задевало.
– Полагаю, вы сначала кое-что мне объясните, прежде чем войдете в палату.
– Сожалею. Дверь не закрыта.
– Но, надеюсь, вы не причините вреда.
– Приятно это слышать.
– Вы должны понимать, что в мои обязанности также входит оберегать пациентов от волнений.
– Понимаю, – ответил Ремси, – но вы выполняете свою работу, а я свою.
– Мне не совсем ясно.
– У меня пропали двое охотников, а в холодильнике лежит труп.
– Какое отношение это имеет к мальчику?
– Я еще не знаю, но мне и надо это выяснить. Похоже, этот мальчик провел в лесах не меньше трех дней. Примерно столько же времени там пролежал труп.
– Но вы же не думаете, что мальчик что-то с ним сделал?
Глаза Ремси вспыхнули голубым огнем.
– Почему бы и нет? Только из-за того, что он несовершеннолетний? На прошлой неделе двенадцатилетний мальчишка из Лос-Анджелеса поджог свою мать, потому что она нашла его героин. Семилетняя девочка утопила в бассейне своего младшего брата, потому что ему уделяли больше внимания. Два мальчика из Глендалл подвесили к сиденью качелей маленькую девочку. Мальчикам было по шесть лет. Продолжать дальше?
– Нет, не стоит. Я допускаю, что преступные действия не имеют возрастных границ, но мне не хочется делать поспешные выводы, что мальчик в чем-то виноват.
– Холли… Доктор Лэнг… все, что я собираюсь сделать, это поговорить с ним. – Гевин поднял руки, – Взгляните, у меня даже нет наручников.
– Хорошо. но ведь он еще не говорит. Он пережил что-то страшное и еще не пришел в себя. Вы не могли бы выяснить, кто он такой?
– Могу, и этим занимаюсь. Я передал его описание по телеграфу. На расстояние большее, чем сможет дойти слух о без вести пропашном мальчике.
Гении посмотрел в палату.
– Вы сообщите мне, если он заговорит?
– Конечно, шериф.
Он собрался уходить, но снова повернулся к Холли.
– У нас еще будет случай называть друг друга по именам?
Она попыталась удержать строгое выражение лица. Какого черта…
– До встречи, Гевин.
– До встречи, Холли.
Глаза мальчика следили за ней, когда она вернулась в палату и села на стул рядом с кроватью. Она улыбнулась ему, рассматривая его лицо. Два помощника шерифа, которые привезли его, говорили, что что-то странное было в том, как он выглядел. Может быть, из-за темноты и игры их воображения. Холли видела только напуганного мальчика примерно четырнадцати лет. Высокий лоб, прямой нос и крепко сжатый рот. Темно-зеленые глаза. Разумеется, ничего такого, что можно было бы назвать странным.
– Ты не хочешь поспать? – спросила она. Мальчик повернул голову на подушке из одной стороны в другую. Это уже был ответ. Первый знак, поданный им, показывающий, что он понял. Голос Холли зазвучал мягче.
– Тогда я еще немного посижу рядом с тобой. Если ты захочешь что-нибудь сказать, будет прекрасно. Если нет, тоже хорошо.
Глаза мальчика неотрывно смотрели на нее. Холли подумала, что его тело должно, хотя бы немного, расслабиться под больничной простыней и одеялом.
Она взяла со стола журнал и сделала вид, что читает его. Она не уйдет до тех пор, пока не будет уверена, что мальчик уснул.
ГЛАВА 3
В течение следующих трех дней Холли много часов провела рядом с мальчиком. Ей не удалось заставить его заговорить, но при ее появлении его лицо светлело, и она была рада этому. Они вместе смотрели телевизор и слушали музыку. Холли говорила обо всем, что только приходило ей в голову, а также читала мальчику книги и журналы, взятые в больничной библиотеке.
Утром третьего дня при выходе из палаты она встретила заведующего больницей. Доктор Деннис Кьюлен был привлекательным мужчиной с жесткими седыми волосами. Он всегда тщательно подбирал слова, как будто они были предназначены для протокола.
– Итак, доктор Лэнг, как ваши успехи?
– Продвигаемся вперед.
– Действительно?
– Вы говорите таким тоном, как будто сомневаетесь.
– Нет, но, возможно, у нас разные представления о результатах работы. Я ознакомился с отчетом и не обнаружил никаких признаков, что с мальчиком что-то не в порядке.
– Внешне все в порядке.
– Именно так. Значит, у него психическое заболевание.
– Лучше сказать, психическая травма.
– Но тогда пусть им займется кто-нибудь другой.
– Кого вы имеете в виду?
– Например, Государственный детский приют.
– Но там же малолетние преступники.
– Как я понял из беседы с шерифом Ремси, этот мальчик вполне может им быть.
– Но у вас нет доказательств.
– Возможно, но я должен заботиться о репутации больницы.
– А я должна заботиться о больном. Послушайте, доктор, у меня раньше уже были подобные случаи, когда результатом психических травм являлась потеря речи. Если вы мне дадите еще неделю, я уверена, будут лучшие результаты.
– О недели не может быть и речи.
– Поверьте мне, доктор. Я могу ему помочь, но нужно время.
Доктор Кьюлен дотронулся до эмблемы медицинской школы на своем галстуке.
– В вашем распоряжении два дня.
– Я могла бы сделать намного больше за неделю.
– Два дня. Затем мальчика отправят в приют. Не желая больше спорить, доктор Кьюлен повернулся и ушел. Холли вернулась в палату.
Мальчик сидел в постели и ждал ее.
– Хорошо поспал? – спросила она. Холли посмотрела на окно. Оно было немного приоткрыто. Свежий воздух всегда улучшает сон. – Но тогда, я думаю, ты много времени провел на свежем воздухе. – Холли поставила стул к кровати и села.
– Я хочу, чтобы ты кое-что сделал сегодня для меня. Я хочу, чтобы ты подумал, где ты был до этого. Нет, не отворачивайся. Сейчас действительно важно, чтобы ты об этом подумал. А потом, может быть, мы сможем поговорить.
Прежде чем она смогла продолжить, в палату вошел доктор Вэйн Пастори. На нем был белый пиджак и светло-желтая рубашка. Черные блестящие волосы, которыми он так гордился, были зачесаны назад по моде прошлых лет.