Страна призраков, стр. 62

– Но их использовали на восстановление страны?

– А что, разве похоже?

– Значит, наличные помогли временному правительству удержаться на плаву?

– Полагаю, да. Какая-то часть, – ответил мужчина и принялся есть – аккуратно, тщательно и с явным удовольствием.

Холлис поймала взгляд англичанина, наткнувшегося на нее в переулке. Темные волосы, очень короткая стрижка – вероятно, попытка стилистически изобразить преждевременную мужскую лысину... Интересный молодой человек, подумала журналистка. Привлекательный, в отличной форме и, должно быть, занятный. Она могла бы увлечься, не окажись незнакомец международным правонарушителем, террористом, пиратом непонятного статуса. Или на кого там работает Бобби? Мультикультурные преступники. Мечтательного вида парнишка в черном, невнятной национальности, но, трудно сказать почему, определенно не американец. Солидный мужчина – уж этот явно смахивал на американца, только слегка старомодного. Из тех, что заправляли, когда в Штатах солидные люди еще стояли у руля.

– Идите ко мне, – пригласил мистер Симпатичный Злоумышленник в Отличной Форме, указывая на стул возле себя по ту сторону стола.

Мужчина постарше жестом (рот у него был набит) отпустил свою соседку. Она взяла тарелку и обошла стол кругом, по дороге обратив внимание на квадратную пластиковую коробку желтого цвета без особых примет, если не считать трех коротких черных антенн, чуть разных по длине, тумблера и красного индикатора. Прибор неизвестного назначения был включен. Холлис опустила тарелку на стол и присела рядом.

– Гаррет, – представился молодой человек.

– Я думала, здесь не называют имен.

– Фамилий, – поправил он. – Но это мое настоящее... По крайней мере одно из них.

– Что вы делали, Гаррет, пока не взялись за то, чем теперь занимаетесь?

Молодой человек поразмыслил.

– Я увлекался экстремальными видами спорта. В итоге – больница. Ясное дело, штрафы, самая малость в камере... Работал на киностудии с реквизитом, выполнял заодно кое-какие трюки. А вы что делали, – он поднял брови, – между «Такой быть сложно» и тем, чем теперь занимаетесь?

– Неудачно играла на фондовой бирже. Вкладывала деньги в музыкальный магазин своего приятеля... Как понимать – «экстремальные виды спорта»?

– В основном – прыжки ЗАЛПом.

– Залпом?

– Это акроним. З – означает здание, А – антенна, Л – ландшафтные образования вроде скал, П – пролет, в смысле «мост», «арка», «купол»... Получается – ЗАЛП.

– Где находится самое высокое место, откуда вы прыгали?

– Этого не скажу, – ответил он. – Боюсь, вы станете рыться в «Гугле».

– А что, можно просто так набрать «Гаррет» и «прыжки ЗАЛПом»?

– Я взял спортивный псевдоним. – Молодой человек оторвал от подгоревшей с виду индийской лепешки наан длинную полоску, скатал ее и обмакнул в остатки панира.

– Надо было и мне использовать сценическое имя.

– Вон там стоит Тито, – собеседник указал на парня в черном, – он видел ваш постер на площади Святого Марка.

– Это тоже спортивный псевдоним?

– По-моему, это его единственное имя. У парня много родни, но я ни разу не слышал ни одной фамилии. – Он промокнул губы бумажной салфеткой и спросил: – Вы еще не думаете обзаводиться детьми?

– О чем я не думаю?

– Простите, может быть, вы беременны?

– Нет.

– Что скажете, если придется подставиться под определенную дозу радиации? Не будем уточнять, но это не чересчур много... Наверное. Опасность, конечно, есть. Однако не слишком серьезная.

– Вы пошутили, правда?

– Нет.

– И даже не знаете дозу?

– Пара серьезных рентгеновских лучей. Это если все пройдет как по маслу. Если же, против нашего ожидания, возникнут сложности, облучение будет выше.

– Какие сложности?

– Трудно объяснить. И вообще вряд ли они возникнут.

– Почему вы меня спросили?

– Потому что вот он, – Гаррет показал на старшего мужчину, – хочет, чтобы вы присутствовали при том, что мы собираемся сделать. Как я уже сказал, определенный риск есть.

– Да, меня пригласили. Вас это не удивляет?

– Честно говоря, нет. Он принимает решения по ходу дела и до сих пор большей частью был прав. Я скорее ошеломлен тем, кто вы такая, если вам понятно, о чем речь. Надо же, Холлис Генри. Никогда бы не поверил. Но раз уж вы здесь, добро пожаловать. Надеюсь, вы не станете меня отвлекать или закатывать истерики. Он считает, это не в вашем характере. Я в этом не уверен. Однако нельзя было не спросить вас про радиацию. В случае чего не хочу брать лишний груз на свою совесть.

– А мне не придется прыгать с высоты?

Инчмэйл однажды описывал стокгольмский синдром, ту нежность и преданность, которые даже самый жестокий террорист якобы может внушить своей жертве. «А вдруг и со мной происходит что-нибудь в этом роде?» – промелькнуло в голове журналистки. Рег полагал, что после рокового дня под кодом «девять-одиннадцать» Америка прониклась стокгольмским синдромом по отношению к собственному правительству. Впрочем, если бы у Холлис и развилась подобная болезнь, то скорее от Бигенда, нежели от этих троих. Уж он-то, твердил ей внутренний голос, нагонял бесконечно больше суеверного страха (исключая Бобби, конечно, но тот не тянул теперь даже на роль статиста в разыгравшемся спектакле, а не то что на похитителя).

– Нет, не придется, – ответил Гаррет. – Да и мне тоже.

Холлис нервно сморгнула.

– Когда все начинается?

– Сегодня.

– Что, уже?

– Как только пробьет полночь. Секунда в секунду. Но подготовка на месте потребует времени. – Он посмотрел на часы. – Отправляемся в десять. Мне осталось кое-что доделать, потом немного позанимаюсь йогой.

Журналистка внимательно посмотрела на собеседника. Еще ни разу в жизни с ней не случалось такого, чтобы собираться куда-то – и не представлять себе куда и зачем, и что будет дальше, хотя бы в следующую минуту. Оставалось надеяться, что «следующая минута» не станет последней, что «дальше» все-таки наступит. Однако в этом странном месте все было так необычно, что Холлис просто не хватило времени как следует испугаться.

– Передайте ему, что я в игре, – сказала она. – Согласна на все условия, так и скажите. Еду с вами.

72

Горизонт событий

– А эта куртка, которую ты надевал в Нью-Йорке, для вертолета... – начал старик, расхаживая вокруг Тито, облачившегося в новую черную рубашку с капюшоном, поданную Гарретом.

– Она у меня, – сказал Тито.

– Надень поверх рубашки. А вот тебе каска.

Тито примерил желтый рабочий шлем, снял его, поправил белый пластиковый обод внутри, надел снова.

– Куртку и каску, само собой, «потеряй» на обратном пути. Теперь давай сюда права. Помнишь свое имя?

– Рамон Алькин. – Тито вытащил права из бумажника и протянул старику, а тот вручил ему прозрачный пакетик с телефоном, парой пластиковых карточек и латексными перчатками.

– Само собой, никаких отпечатков пальцев ни на контейнере, ни на магнитах. Остаешься Рамоном Алькином. Здесь водительские права для Альберты и карточка гражданства. Фикция, не документы. Серьезной проверки не выдержат. А телефон настроен на быстрый набор одного из наших номеров.

Тито кивнул.

– Человек, с которым ты встретишься в «Принстоне», достанет нашейный пропуск на имя Рамона Алькина с твоей фотографией. Тоже не выдержит ни одной проверки, но пусть его хотя бы видят.

– Что такое «Альберта»?

– Провинция. Штат. В Канаде. Значит, этот самый человек припаркуется к западу от гостиницы, на Пауэлл-стрит, в большом черном пикапе с крытым кузовом. Крупный такой мужчина, тяжелый, с темной окладистой бородой. Спрячет тебя под навесом и провезет в контейнерный терминал: он там работает. Если тебя найдут, вы друг друга не знаете. Конечно, будем от всей души надеяться, что этого не случится. А теперь еще раз посмотрим карты: где остановится пикап, где стои?т наш контейнер. Если уже на обратной дороге угодишь в руки охраны, вначале избавься от телефона, потом от пропуска и документов. Изображай замешательство. Притворись, что плохо говоришь по-английски. Безусловно, тебе придется несладко, но им все равно не разнюхать, чем ты там занимался. Говори: дескать, пришел искать работу. Попадешь под арест за незаконное проникновение в чужие владения, потом сядешь в тюрьму за нарушение законов об иммиграции. Мы сделаем все, что возможно. Ну и твои родные тоже, разумеется. – Он протянул Тито еще один пакет, на сей раз – с пачкой сильно потрепанных купюр. – Это на случай, если ты выберешься, но по какой-либо причине не сможешь выйти на связь. Тогда постарайся не «светиться» и обратись за подмогой к родным. Ты знаешь как.