На краю пропасти, стр. 16
– Я слишком потолстел и прекрасно знаю об этом, – ответил Нобо, похлопав себя по животу. – Слишком много часов провожу за столом, никаких физических упражнений… Все это сказывается.
Дэн сочувственно кивнул.
– Думаю отправиться на Селену для курса нанотерапии.
– О-о, перестань, Нобо! Все не так плохо!
– Мои врачи постоянно придираются!
– Пройдохи врачи только ерундой занимаются, еще с медицинских школ начинают всех критиковать. Каким бы здоровым ты ни был, всегда найдут у тебя какую-нибудь болячку!
Они медленно шли по извилистой каменной дорожке посреди тщательно подметенного от листьев сада. Дэн заметил миниатюрное оливковое дерево на одном из поворотов. Это дерево он много лет назад подарил отцу Нобухико. До того как грянул кризис парникового эффекта, даже в июне дерево покрывали теплым прозрачным колпаком, чтобы защитить от случавшихся заморозков. Теперь зимы стали настолько теплыми, что дерево целый год не приходилось утеплять.
– Как отец? – спросил Дэн, когда они сняли обувь перед парадным входом.
Двое слуг – женщины в красных одеждах – тихо стояли у дверей. Хозяин и гость вошли в огромную прихожую с большими раздвижными панелями.
– Медицинские эксперты удалили опухоль и очистили кровь от раковых клеток. Теперь готовы начать процесс воскрешения.
– Это может быть опасно.
Десять лет назад Саито Ямагата лично объявил о решении подвергнуться клинической смерти с последующим замораживанием в жидком азоте, чтобы дождаться дня, когда врачи смогут найти лекарство от рака и вернуть его к жизни.
– Другие разморозились вполне удачно, – сказал Нобо, когда они вошли в просторную спальню.
Стены комнаты были обшиты древесиной тикового дерева, а полы – сосной. Мебель строгая: кровать в западном стиле, в углу – стол и два удобных кресла. На одной из стен располагались раздвижные ширмы. Дэн заметил, что они закрывают стенной шкаф с многочисленными полками и умывальную комнату. Дорожную сумку Дэна уже поставили на складную полку у подножия кровати.
– И все же разморозка рискованна.
Ямагата повернулся к нему, и Дэн увидел такие же спокойные карие глаза, как и у Саито. Хорошее происхождение, знатность и привилегии со временем накладывают на человека отпечаток уверенности в себе и природного благородства.
– Мы тщательно провели подготовку, – сказал Нобо, слегка улыбнувшись. – Большую часть мы же и спонсировали. Я считаю, что отца можно воскресить.
– Это здорово! – выпалил Дэн. – Сай будет снова с нами…
Нобухико поднял руку.
– Подожди, не все так просто. Есть две проблемы, Дэн.
– Какие?
– Первая: на Земле существуют влиятельные политические силы, которые активно противостоят воскрешению замороженных людей.
– Противостоят?! Ради всего святого! Опять выходки идиотов из «Новой Морали»?
– Здесь, в Японии, действует боковая ветвь этой организации под названием «Новое Движение Дао». Они также называют себя «Цветами Солнца».
– Ха! «Цветы Психов»! – проворчал Дэн.
– Это движение постепенно увеличивает свое политическое влияние в стране. Власти вполне могут в скором времени запретить использование нанотехнологии в Японии так же, как это уже сделали лидеры «Новой Морали» в Соединенных Штатах.
– Так, значит, теперь они выступают против воскрешения трупов!
На лице Ямагата появилась ухмылка.
– Очень мило с твоей стороны, Дэн. По-твоему, мой отец – труп?
– Прости, ты же знаешь, я вовсе не хотел обидеть тебя. Я глубоко уважаю Саито, – принялся оправдаться Рэндольф.
– Знаю, знаю. Но что еще хуже: эти так называемые «Цветы Солнца» хотят заставить парламент принять закон о полном запрете криоконсервации, и тогда любая попытка воскресить замороженного человека будет считаться преступлением и преследоваться по закону.
– Господи, зачем им это понадобилось?! И вообще, на каких основаниях можно внедрить такой дурацкий закон?
Нобухико пожал плечами.
– Они утверждают, что все ресурсы надо направить на восстановление разрушенных городов, и заявляют, что общество не нуждается в воскрешенных людях, так как стране нужны не возрожденные к жизни богачи, а здоровое молодое поколение, которое может восстановить Японию.
– Ну и ну! – задумчиво пробормотал Дэн и через секунду вдруг добавил: – Эй, я, кажется, знаю, как их обойти! Отправь отца на Селену, и там его воскресят. Если понадобится, на Луне могут применить даже самые современные разработки нанотехнологии.
Нобо присел на кровать и опустил плечи.
– Я уже думал об этом, Дэн. И склонен так и сделать, прежде чем правительство запретит вывоз замороженных из страны.
– Не посмеют!
– Они наверняка осуществят свои планы, причем еще до окончания следующей парламентской сессии.
– Проклятие! – выругался Дэн. – Неужели весь мир сходит с ума?!
– Это еще не все, – сказал Нобо почти шепотом. – Есть новость хуже.
– Что может быть ужасней этой?
– Я упоминал, что двоих людей недавно воскресили. Дело в том, что… они потеряли память.
– Потеряли память? В каком смысле?
Нобухико беспомощно развел руками в стороны.
– Полностью потеряли. Как выясняется, тело оживить можно, но память мозга в результате заморозки полностью стирается. Те, кого мы разморозили, по своему умственному развитию – настоящие младенцы. Их даже надо заново учить самостоятельно ходить в туалет.
Дэн медленно опустился на обитую плюшем спинку кресла.
– Ты хочешь сказать, что мозг Саито… его личность… погибли безвозвратно?
– Да, этого мы и боимся. Очевидно, нервные окончания мозга в процессе заморозки разрушаются, и мозг, по существу, превращается в tabula rasa.
– Вот ужас! – едва выговорил Дэн.
– Наши ученые, конечно же, сейчас работают над этой проблемой, но, кажется, нет способа воскресить отца, пока мы не будем знать точно, насколько его мозг так или иначе пострадал во время заморозки.
Дэн пододвинулся вперед.
– Ладно, теперь я понял, но все же тело Саито следует переправить на Селену. Немедленно! Надо успеть, пока религиозные фанатики не закрыли путь!
Нобухико мрачно кивнул, соглашаясь с гостем.
– Я уже несколько недель обдумываю, как лучше это сделать. Спасибо, что придерживаешься того же мнения.
– На следующей неделе я направляюсь на Селену, – сказал Дэн. – Если хочешь, я возьму тело Саито с собой.
– Нет, это наша семейная проблема, и я сам позабочусь о ней.
Дэн понимающе кивнул.
– Хорошо, как знаешь. Но если понадобится хоть какая-то помощь – сразу дай мне знать!
Нобухико улыбнулся, и впервые за встречу Дэн почувствовал, что улыбка от души.
– Обязательно, Дэн. Спасибо тебе.
Японец потер глаза, затем снова посмотрел на Рэндольфа.
– Ладно. Я рассказал тебе про свои дела, теперь рассказывай ты. Что тебя принесло в наши края?
Дэн ухмыльнулся.
– Да так. Ничего особенного. Мне просто нужна парочка миллиардов долларов.
Некоторое время лицо Нобухико не выражало ровным счетом ничего.
– И это все? – наконец спросил он.
– Да. Двух миллиардов вполне хватит.
– А что я получу взамен?
– Горстку камней, – усмехнувшись, сказал Дэн.
Ла-Гуайра
Панчо отвела глаза от экрана на своем столе и посмотрела вверх затуманенным взором. В другом конце комнаты за столом сидела Аманда. На ней были очки виртуальной реальности и наушники.
– Я иду прогуляться, – громко сказала Панчо, надеясь, что Аманда услышит ее.
Мэнди кивнула. Панчо искоса посмотрела на экран, но на нем не было ничего, кроме путаницы букв и цифр. То, что видела там Мэнди, появлялось непосредственно перед ее глазами, а не на компьютерном экране.
Их комната выходила прямо во внутренний дворик. Вот так штука: уже наступил закат! Панчо так долго просидела перед монитором, что не заметила, как быстро пролетело время. Наступивший вечер был, как всегда в тропиках, теплый, особенно это чувствовалось после помещений с прохладным кондиционированным воздухом.