Ложь, предательство и месть !, стр. 1
Тюдор Элизабет (Гасанова Лала)
Ложь, предательство и месть !
Элизабет Тюдор
ЛОЖЬ, ПРЕДАТЕЛЬСТВО И МЕСТЬ!
".. и сказал он себе: нехорошо, если все те великие диковины, что он сам видел или о которых слышал правду, не будут записаны для того, чтобы и другие люди, не видевшие и не слышавшие, могли научиться из такого повествования".
Марко Поло
"Книга о разнообразии мира"
Наркотики! Они приносят небывалое наслаждение и верную гибель. Нам же они приносили горы денег, власть и влияние. Это были золотые годы нашей жизни. Мы могли купить все, что бы нам ни заблагорассудилось. Не имея вначале ничего, кроме пары крепких кулаков и острого ума, мы скопили поистине королевское богатство, занимаясь продажей героина, одного из самых дорогих наркотиков. Но это было не единственной сферой нашей деятельности. Для того, чтобы завоевать свое место в преступном мире, мы также занимались сбытом огнестрельного оружия и организовывали заказные убийства.
Поначалу сицилийские мафиози были недовольны появлением конкурента на рынке, но мы быстро нашли с ними компромисс. Взамен на право торговли мы убирали мусор за властвующими кланами, выполняя их грязную работу, делали это с безупречной чистотой. Организацией заказных убийств занималась предводительница нашей бандитской группировки - Селена Небраско, известная под этим прозвищем, среди наркодельцов и мафии.
Она была профессионалом своего дела, и разработанные ею планы ни разу не дали осечки. Многие из этих убийств она совершала собственноручно и, поверьте на слово, рука ее ни разу не дрогнула. Казалось, Селена была рождена ради возмездия и убийств. Однако такой бессердечной и расчетливой ее заставил стать жестокий и суровый мир.
О своем прошлом Небраско никогда не рассказывала. Эта была самая болезненная для нее тема, и узнал я обо всем лишь из дневника Селены, попавшего в мои руки после ее смерти.
Ее настоящее имя было Мелони Уорфлинг. Прозвище Небраско она получила от названия штата Небраска, откуда привыкла считать себя родом. На самом же деле Мелони родилась и прожила семнадцать лет в Канзас-Сити в штате Миссури. Отца она не видела с рождения, да и мать ее толком не знала, от кого зачала дочь, поэтому фамилию Уорфлинг она приняла от родительницы. Жила она с матерью в доме отчима, от которого мать родила еще двоих детей. Мелони не ходила в школу, но не оттого, что ее не тянуло к познаниям, просто в доме она занимала положение няни и прислуги.
Мать ее была алкоголичкой и из-за своих ежедневных попоек частенько забывала воротиться домой. Поутру Хьюгенс, отчим Мелони, приступив к поискам супруги, находил ее мертвецки пьяной в каком-нибудь из дешевых трактиров и силой приволакивал домой. После очередной такой выходки муж ругался с ней целую неделю, но потом вновь все налаживалось и выходило на круги своя, если только такую жизнь можно было назвать гармоничной.
В один из таких "черных" дней пьянства, когда время перевалило за полночь, а мать Мелони опять куда-то запропастилась, Хьюгенс вернулся домой и, не обнаружив жены, был крайне взбешен. Он долго бранился и, наконец умерив свой пыл, удалился в свою спальню. Через несколько минут он вновь заорал, велев падчерице принести ему воды. Ведая, что промедление грозит наказанием, Мелони поспешила в его комнату. Подала ему стакан и собралась уйти.
- Посиди со мной немного, - указав на стул возле кровати, сказал Хьюгенс.
- Доджер плачет...
- Пусть плачет! Я велел тебе сесть!
- Если вам еще что-то нужно, я принесу, но не заставляйте меня сидеть здесь.
- Ты боишься меня?
Мелони действительно страшилась своего отчима. Он был импульсивным и непредсказуемым человеком, а временами в своем исступлении превращался в сущего дьявола.
- Я не боюсь вас, сэр, - сев на стул, в подтверждение своих слов солгала она.
Дрожь в ее голосе не ускользнула от слуха отчима.
- Если это так, то почему же ты не смотришь в мою сторону?
- Это вам кажется, сэр.
- Подойди и сядь сюда, - он показал на кровать.
- Я пойду, Доджер уже надрывается...
- Нет, ты никуда не уйдешь.
- Отпустите мою руку, сэр. Вы делаете мне больно. Отпустите меня! Отпус
тите...
Мне бы хотелось написать, что Хьюгенс оставил падчерицу в покое и больше не приставал к ней, но на самом деле все было совсем не так. Мелони была изнасилована своим отчимом, и худшее заключалось в том, что родная мать обвинила ее в распутности. Ища защиты у родительницы-алкоголички, дочь наткнулась на злобу и вражду. Не выносив нападок и обвинений матери, она сбежала из дома. У нее не было ни одного родственника, к кому бы она могла податься, поэтому убежищем для двенадцатилетней Мелони Уорфлинг стали городские притоны, а семью заменили местные бродяги.
Первые месяцы бродячей жизни были для нее очень тяжелыми. Попрошайничество не приносило доходов, и беглянка едва сводила концы с концами. Сдружившись вскоре со сворой карманников, Мелони сделалась воровкой. Шайка грабителей обирала пассажиров в автобусах и на остановках, клиентов в кафе и забегаловках, обычных прохожих и всякого, кто казался для них легкой наживой. За умелые руки и проворство Мелони вскоре прозвали Джесси-скиллед1. Под этим прозвищем Мелони прожила более пяти лет. За свои заслуги и ловкость она быстро завоевала авторитет среди карманников. Когда пришла пора "прозрения", стало не хватать прибыли с мелкой "чистки". "Прозрением" уличная шпана именовала употребление наркотических и одурманивающих веществ. Для гашиша и марихуаны нужны были небольшие доходы, и нажитого кое-как хватало. Однако вскоре, после того как "легкие" наркотики не стали доставлять ожидаемого удовольствия, Джесси-скиллед и ее сообщники перешли к употреблению дорогостоящего зелья. Разовая доза стоила больших денег - и поэтому мелкие воришки изменили профиль деятельности, избрав своими объектами пустующие квартиры. Так, банда Конора-таймкипера2 от малого "бизнеса" перешла к квартирным грабежам.
Конор был самым старшим и смышленым в шайке. Ему было двадцать лет, еще троим по семнадцать, и лишь Питу-тубби3 едва исполнилось пятнадцать.
В банде Конора насчитывалось пять человек, и у каждого была своя задача во время разбоя. Главарь планировал ограбления и следил за хронометражем этапов грабежа, отчего и получил кличку таймкипер. Сам он никогда не входил в дома, которые подвергались разбою, а исполнял лишь предупреждающую роль снаружи. Пити-тубби умело вскрывал дверные замки, Бобби-блинкер4 разрешал проблемы с сигнализационной системой, а Томи-брум5 набивал мешки краденым. Джесси-скиллед участвовала в этих грабежах как оценщица. Она знала цены на блошином рынке и прямо на месте преступления отбирала то, что они могли толкнуть подороже.
Деньги за награбленное добро они делили поровну, лишь Конору, как главарю, перепадал излишек. Деяния этой банды длились до тех пор, пока наживы для рыбок не стало маловато...
- Вот было бы здорово поехать в Палермо, - мечтательно сказал Томи-брум.
- А что там такого?
- Ты что Бобби, не знаешь, какая там продается наркота? Высшее качество!
- Ну и что! Здесь тоже неплохо...
- Эх, Бобби, кроме своих электропроводов ты больше ни в чем не смыслишь.
Палермо - это рай земной! Там чистейшие наркотики, самые покладистые легавые и красавицы путаны.
- Томи, а чем тебе не нравятся здешние шалавы? - спросил Конор.
- Они не сицилийки. А знаете, какие сицилийки горячие, пламенные, огнен
ные....
- Смотри не сгори преждевременно, Томи.
- Что я слышу, Джесси? Ты ревнуешь?
- К сицилийским путанам? Ты что Томи, сдурел или перекачался? Еще чего!
Если ты грезишь о такой ерунде, то мои мечты под стать королям.
- И о чем же мечтает королева воров? - хихикнул Пити-тубби.
- О большом-пребольшом доме с огромными, прилегающими к нему землями.