Право на жизнь, стр. 31
Встречным автомобилям приходилось туго, теперь они были вынуждены съезжать на панель. Последнее столкновение, видно, пришлось по вкусу водителю БМВ, и он, подмигнув и весело скаля зубы, легонько толкнул «жигуленок». На этот раз Илья удержался и не ударился. Водителю передали бутылку шампанского, и он отпил из нее два глотка. Во время питья он как бы случайно под общий хохот снова въехал в бок их «жигулей», и у БМВ разбилась фара. Этот хруст стекла всем особенно понравился. И водитель БМВ, войдя в азарт и желая еще больше повеселить своих гостей, вдруг сделал резкий бросок в сторону от машины с Ильей и, перелетев поребрик, наскочил боком на столб – лампочка на столбе от сотрясения погасла – взрыв дружного хохота и улюлюканья донесся до Ильи.
Немного поотстав, БМВ снова стала нагонять их «жигуленка» и для веселья игриво ткнула их в задний бампер, так что голова у Ильи дернулась и чуть не оторвалась. Он повернулся и покрутил пальцем у виска, давая понять водителю, что последняя шутка ему не понравилась. Тогда БМВ обогнал их и, чуть притормозив, подставил для толчка свой задний бампер. Теперь они были в расчете. Молодежь замахала руками, завизжала, и потрепанная БМВ со следами побоев, прощально гудя, рванула вперед так, что быстро скрылась из вида. Битым и поцарапанным «жигулишкам» было за ней не угнаться. По не горящим лампам на столбах только по одной стороне улицы можно было догадаться, что им понравилось гасить фонари.
Илья, совсем обалдевший от ночной встречи, мелькания огней, тупого затылка Транса, с безразличием глядел кругом. Они выехали к железнодорожной товарной станции. Что-то, должно быть интуиция, подсказало Трансу съехать с освещенной дороги. У «жигулей» горела только одна левая фара – правая была раздолбана БМВэшкой – и скоро они заплутали между товарными вагонами. Машина заехала на рельсы и завыла, пробуксовывая. Но Транс, не понимая, что они уже давно стоят на месте, давил и давил на педаль газа.
Илья осмотрелся. Вокруг стояли товарные составы. Было темно. Кое-где светили прожектора. Илья взглянул на тупой затылок Транса, поискал глазами, чем бы по нему садануть, но не нашел. Сжав кулак, посмотрел на него придирчиво и решил не отвлекать человека от такого важного дела. Тихонько приоткрыл дверцу – Транс никак не среагировал, да в таком гуле и нельзя было ничего услышать.
«Ну, а теперь дёру!!»
Илья выскочил из машины и что было мочи побежал… Но, не сделав и пяти шагов, споткнулся и упал, пребольно ударившись руками о гальку. Но он не обратил на это внимания и, вскочив, побежал снова… Он не слышал, что делается за его спиной. – в ушах шумел ветер. Добежав до преграждавшего путь грузового состава, бросился на четвереньки, прополз под вагоном на другую сторону. Потом прополз под другим составом и бежал дальше… Он не оглядывался, чтобы не терять драгоценные секунды. Он мчался, не выбирая дороги, не раздумывая, только бы уйти от этого безмозглого, тупого монстра, неизвестно зачем преследующего его.
Илья поднял глаза и увидел приоткрытую дверь вагона, он поднялся по ступенькам. Оглянулся, но, никого не увидев, залез в вагон и захлопнул за собой дверь. В темноте на ощупь он пробрался в угол, сел на пол, навалил на себя какие-то попавшиеся под руку тряпки, оставив только щель для глаз. В эту щель обливающийся потом, часто с хрипом дышащий Илья видел за стеклом кабины полную луну.
Илья прислушивался к каждому шороху, где-то что-то звякнуло, треснуло, потом запыхтело… В кабине было жарко, и Илья изнывал под горой тряпок, но сбросить с себя придавившее рванье не решался.
Вдруг Илья услышал совсем близко хруст гальки. За обшивкой кабины ходил кто-то грузный. Шаги стихли, Илья затаил дыхание, вслушиваясь… И тут сквозь стекло, закрывая своей массивной фигурой луну, заглянул Транс.
«Все – конец?!» – пронеслось в голове.
Илья изо всех сил зажмурился, как будто это могло спасти его от жуткого Транса. Когда он открыл глаза, Транса уже не было, да и не привиделся ли он обалдевшему от сегодняшних событий Илье. Он глядел на луну, которая постепенно затягивалась белой дымкой и уходила все дальше и дальше в небо…
Илья помотал головой, стряхивая дрему. Здесь оставаться было опасно. Он поднялся на ноги и, в темноте ощупывая стены, направился в глубь вагона. Пройдя узким коридором, на ощупь отыскав помещение без окон и почувствовав себя в относительной безопасности, сел в углу на пол и, обхватив руками колени, закрыл глаза…
Глава 13
НОЧНОЙ ЗВОН
(ЧАЕПИТИЕ С ПОКОЙНИКОМ)
– Эй! Эй, ты кто такой?!
Кто-то настойчиво тряс его за плечо. Все еще не приходя в сознание, Илья отмахнулся, пробурчал что-то сквозь сон.
– Да ты чего, бомж, что ли?!
При этих словах Илья открыл глаза. Перед ним стоял высокий молодой человек. Илья с трудом поднялся на затекших от долгого сидения ногах.
– Бомж ты или кто?
– Нет – не бомж, – ответил он.
– Ну-ка пойдем. Сейчас узнаем, какой ты не бомж.
Он, положив руку Илье на плечо, повел его через какой-то коридорчик. Судя по грохоту работающих машин, перестуку колес и покачиваниям, электровоз уже набрал порядочную скорость.
В кабине, куда привел его парень, стоял полумрак – горели только лампочки на табло. Второй машинист сидел в кресле перед пультом управления и, обернувшись на шум, посмотрел на Илью.
Было ему лет пятьдесят, он имел густые усы, все лицо его было изборождено глубокими морщинами, словно смятая бумага.
– Пал Палыч у нас специалист по бомжам, он и скажет.
Пал Палыч. еще больше сморщив лицо, окинул Илью взглядом с ног до головы.
– Бомж, – вынес он приговор и, отвернувшись, стал глядеть во тьму ночи, рассекаемую мощным прожектором.
– Ну вот, Пал Палыч вас, бомжей, сразу узнает. А ты говоришь, не бомж.
Действительно, вид у Ильи был задрипанный: куртка перепачкана в пыли, на ботинках не было шнурков – их сняли в милиции, брюки на коленке порвались при падении. Он уже два дня не брился, не мылся и не причесывался. В общем, бомж бомжом.
– Ну чего, Пал Палыч, – продолжал парень, держа свою тяжеленную руку на плече у Ильи. – Выкинем его на ходу? Подумаешь, одним бомжом больше – одним меньше…
– Не нужно меня выбрасывать, – негромко сказал Илья.
– Да что ты, бомж? Пошутил я, не выбросим. Ты, видно, натерпелся, что даже шуток не понимаешь. Вон садись, сейчас чаю тебе дам. Как оказался-то тут?
– За мной гнался один… – проговорил Илья, садясь на откидное сиденье.
– Ну да?! – оживился машинист, усаживаясь рядом в кресло. – Это такой здоровенный зомби, да?!
Илья кивнул.
– Слышал. Пал Паныч? Так этот зомби его ловил.
Пал Палыч, сидя перед пультом управления, через ветровое стекло зорко вглядывался в ночь: он уже двадцать пять лет вглядывался, оттого лицо его было сморщенным, уж чего он только не перевидал за эти годы.
– Мы его видели. Ужас! Может, извращенец?! Не хотел бы я, чтоб такой… А чего он от тебя хотел-то?
– Даже не знаю, – признался Илья. – Никак от него не убежать, как рок какой-то.
– Ну, жуткий у тебя рок. А звать-то тебя как?
Самого помощника машиниста звали Виктор. Он налил Илье из термоса чаю, угостил бутербродами. Илья, вспоминая вкус тюремной баланды, ел с удовольствием.
Илья впервые оказался в кабине электровоза, и ему было интересно и страшновато – кабину болтало, кругом все громыхало, только приборы горели в полумраке.
– Ну, теперь маньячина тебя не догонит. Если, конечно, в вагон где-нибудь не залез.
Илья не ответил.
– Мы вообще-то тебя должны были бы в милицию сдать по инструкции, но не боись, не будем. Правда, Пал Палыч?
Рулевой кивнул, не посмотрев в их сторону – он боялся пропустить указующий знак семафора.
– А куда состав-то идет?
– В Новгород, там день стоять будем.
– В Новгород?! – радостно и изумленно воскликнул Илья, не веря своим ушам. – В Новгород?!
Он даже привстал от радости.