Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1, стр. 101

Художника Хирасаву заподозрили в массовом убийстве, ограблении и попытках совершить подобные преступления. С этой минуты полицейские в штатском следили за каждым его шагом. Криминалист-графолог пришел к выводу, что подделанная на чеке подпись имеет много общего с почерком художника. Были установлены и другие факты, свидетельствовавшие не в пользу подозреваемого. Вскоре после ограбления банка Хирасава, находившийся долгое время в финансовых затруднениях, дал жене крупную сумму денег – восемьдесят тысяч иен, положив при этом на свой счет в банке еще почти сорок пять тысяч.

– Откуда у вас столько денег? – спросил художника инспектор Охори.

– Я продал кое-какие картины. Кроме того, время от времени я получаю деньги от своих меценатов.

– Не могли бы вы назвать их имена?

– Мне бы не хотелось этого делать. Было бы очень неприятно, если бы полиция стала их допрашивать. Но я могу сказать вам, что недавно один из них заплатил за картину две тысячи. И еще смеялся, что судя по описанию в газетах, я похож на разыскиваемого убийцу из банка.

Убийство служащих и ограбление банка на то время являлось самым большим преступлением в истории японской криминалистики. О ходе расследования ежедневно сообщалось на первых страницах газет. Общественное мнение забурлило, когда следствие оказалось на мели. Затем появились сообщения, что полиция напала на след убийцы, и инспектор Охори вновь оказался в центре внимания. Газетчики следили за каждым его шагом. Когда арестовали художника и доставили его в полицейское управление, мнения о его виновности или невиновности разделились. Дело в том, что многие отказывались поверить в то, что известный и уважаемый деятель искусства был способен ради денег совершить столь чудовищное убийство.

На очной ставке одни служащие банков узнали в художнике Хирасаве преступника, другие не были уверены в этом, а подозреваемый все отрицал.

– Вам придется все-таки рассказать нам, откуда у вас столько денег, – заявил ему инспектор Охори.

– Я получил их от президента Ханадьь

– Кто такой президент Ханада? – спросил инспектор.

– Владелец «Марин транспортейшн компани».

– Когда вы получили от него деньги?

– В октябре.

– В октябре сорок седьмого?

– Разумеется.

– Но ведь это ложь! В то время президент Ханада был мертв. Он умер летом.

Художника Хирасаву приговорили к смертной казни, но не казнили. В японском судопроизводстве есть положение, согласно которому смертный приговор должен быть утвержден министерством юстиции. Долго оставалось неясным, почему вердикт не был подписан никем из тридцати трех министров юстиции, занимавших эту должность за последние более чем тридцать лет. Садамиси Хирасава стал обладателем мирового рекорда. Из всех приговоренных он дольше всех ожидал казни. В 1986 году ему исполнилось девяносто четыре года, возможно, сейчас он является также самым старым заключенным в мире.

Приговор не был приведен в исполнение, потому что осужденный, скорее всего, был невиновен. Его адвокаты семнадцать раз подавали прошение о возобновлении процесса, а японские судебные органы отклоняли их. В 1955 году японский Верховный суд вынес окончательное решение, которое подтвердило предыдущее. Еще за два года до этого суда был создан комитет за освобождение Хирасавы, в который вошли многие видные деятели японской политической и общественной жизни. В течение только этих двух долгих лет они подали пять прошений о помиловании, но министерство юстиции, правительство и император отклоняли их. Однако, согласно статьям 475 и 476 японского уголовного законодательства, приговоренного можно казнить только после прямого приказа министра юстиции. Но ни один из министров не решился подписать такой приказ. Почему? Может быть, Хираса-ва стал жертвой судебной ошибки? Не только. По всей видимости, он стал жертвой нечестного заговора, в котором приняли участие не только японские судебные органы. На карту было поставлено значительно больше.

Один из следователей по делу художника Хирасавы, Хидео Нарути, заявил, что полицейские уже во время следствия установили, кто является настоящим виновником массового убийства служащих одного из токийских филиалов банка «Тейкоку». Им оказался врач по имени Сабуро Суво. Но он был не простым врачом. В годы второй мировой войны в чине старшего лейтенанта он проходил службу в специальной воинской части № 731. Она снискала дурную славу тем, что ее военнослужащие изготавливали и применяли бактериологическое оружие. Сабуро Суво был военным преступником. Однако в 1948 году он пользовался особыми льготами. Когда американцы заняли Японию, они конфисковали лабораторию воинской части № 731, увезли документацию и взяли под охрану некоторых ученых, занимавшихся исследованиями в области создания бактериологического оружия. Среди них был и доктор Сабуро Суво, подозревавшийся тогда в массовом убийстве в филиале банка. У японской полиции не было возможности задержать его и допросить, поэтому комиссару Хидео Наруси пришлось капитулировать. А в 1949 году в одном из каналов полицией был найден труп утопленника. Это оказалось тело доктора Суво. Представлялось маловероятным, чтобы он покончил жизнь самоубийством.

Общественное мнение было возмущено массовым убийством, от полиции требовали найти виновника. Когда же вышли на Садамиси Хирасаву, и стали известны некоторые обстоятельства, связанные с его банковским счетом, на который было переведено 164 000 иен, то его принялись допрашивать такими методами, что после двух недель нечеловеческих пыток он сознался. И когда позже на суде художник заявил, что подпись под протоколом признания из него в прямом смысле выбили, это уже ничего не изменило. Не помогли и показания тех, кто выжил после массового отравления, хотя они под присягой засвидетельствовали, что Хирасава не похож на врача в белом халате, принесшем лекарство от дизентерии. Не были приняты во внимание даже показания свидетеля, который под присягой заявил на суде, что в то самое время, когда было совершено преступление, он разговаривал с художником Хирасавой в другом городе, расположенном в двухстах километрах от Токио.

Через тридцать лет после вынесения смертного приговора самого старого заключенного страны, весившего всего тридцать восемь килограммов, посетила делегация японских судей. Некоторые из них заявили, что считают его дело самой постыдной судебной ошибкой в истории японского судопроизводства. Однако Садамиси Хирасава так и не вышел на свободу.

«ДЕЛО МАРИЦИУС»

Примерно в десяти километрах от центра Рима, на гряде романтических холмов расположен курорт Баньи-ди-Тиволи. Недалеко отсюда находятся руины виллы Адриана – бывшей резиденции императора Адриана – с остатками храма, построенного в честь бога Сераписа и названного поэтому «Серапион». В четверг 4 февраля 1926 года какой-то пастух гнал через руины, покрытые засохшей прошлогодней травой, стадо коз. Вдруг он прислушался, потому что откуда-то донесся стон и хрип. Юноша стал искать, откуда исходят эти звуки, и забрался внутрь развалин храма. Примерно в метре от каменного пола была ниша. Пастух заглянул в нее. «Святая мадонна!» – воскликнул он, отпрянув, для верности перекрестился, затем повернулся и бросился бежать.

Двое карабинеров приехали на велосипедах. Они установили, что в нише лежит хорошо одетый человек. Лица его не было видно, так как на его голову был наброшен пиджак. Его окликнули, но он не отвечал, а только тяжело вздыхал и тихо стонал. Когда жандармы вытянули неизвестного из ниши, по светлым волосам и белому лицу они определили, что мужчина не итальянец. Пострадавший находился в глубоком беспамятстве. Как можно быстрее его доставили в больницу, где он вскоре умер, так и не придя в сознание.

– Это, без сомнения, самоубийство, – сказал инспектор Форлиани, прибывший в больницу составить протокол.

– Он умер, приняв яд, – подтвердил предположение врач.

– Какой яд, доктор?

– Для травли крыс. Стрихнин.