Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2, стр. 35

— Она жива? — в страшном волнении произнес герцог. — Говори, не мучь меня, она жива?

— Мария больна, при смерти! Ради нее я отправилась ночью в Мадрид, чтобы найти доктора. Никто не хотел помочь мне, потому что путь к развалинам Теба далек и опасен, а я бедна. Наконец, я нашла вот этого монастырского врача… Скорее, Франциско, Мария лежит в лихорадочном бреду.

— Благодарю вас за доброе желание, — обратился Франциско к монаху, — мой врач живет здесь по соседству. Теперь уже поздно, возвращайтесь в свой монастырь. О бедная Энрика, сколько нужды ты перенесла! Садись в мою карету, поедем за доктором, а потом к нашей больной дочери.

Спустя час, экипаж с врачом подъезжал к развалинам Теба.

Энрика с беспокойством следила за каждым движением врача, ожидая его решающих слов. Осмотрев Марию, тот успокоил плачущую мать:

— Не волнуйтесь, сеньора, ваша дочь будет жить.

Энрика упала на колени, шепча молитву. В эту минуту она была прекрасна, как мадонна. Франциско подошел к ней и прижал к своей груди.

Егерь привез из Мадрида лекарства, и доктор принялся за лечение Марии.

Жуана только теперь поняла, что случилось. Сначала она очень обрадовалась, но, услышав, что после выздоровления Марии они переедут в замок Дельмонте, не могла скрыть своей печали.

— Ты поедешь с нами, милая Жуана, — успокоила ее Энрика, — мне очень не хватало бы тебя в замке Франциско.

— Не забывай, дорогая Энрика, — прервал ее Серано, — что замок Дельмонте по воле моего отца принадлежит не мне, а тебе.

Лицо старушки просияло, разлука с Энрикой и Марией омрачила бы ее последние годы.

Когда Аццо вернулся в развалины, Энрика подвела к нему Франциско и рассказала, каким верным другом в нужде и горе был ей Аццо. Герцог де ла Торре обнял цыгана.

Мария стала постепенно поправляться, и доктор объявил, что теперь она вне всякой опасности. Франциско послал в Дельмонте лакеев известить управляющего о приезде хозяйки замка.

День был назначен, и, когда Франциско вез Энрику и Марию в Дельмонте, дорога была устлана цветами, венками и зелеными ветками. Хозяйку Дельмонте встречали с радостью, потому что все помнили ее доброту. Казалось, после стольких лет страданий и горя она, наконец, обрела покой и ничто уже не могло омрачить ее жизни.

СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК

Вмолельне монахини Патрочинио перед изображением Божьей Матери горела лампа, отбрасывая неровный свет. Благочестивая сестра держала в руках шифрованное письмо, только что полученное из Неаполя. Графиня Генуэзская все еще поддерживала тайные связи с прежним местом своих деяний; письмо это было от одного итальянского монаха, с которым, судя по содержанию, она состояла некогда в очень близких отношениях.

«Обожаемая Юлия, — обращался монах, — ты, вероятно, еще помнишь своего старого друга, который носит сутану и жаждет видеть тебя, божественная женщина. Еще только раз желал бы я обнять твои колени и прижаться к ним губами! Я дрожу от страсти, когда пишу тебе это письмо».

Графиня насмешливо усмехнулась, как бы говоря: «Все пролетает мимо нас, оставляя свои отметины, и только Юлия по-прежнему может достичь всего своей красотой».

Затем она продолжала читать:

«Тебе нужен таинственный порошок, который имеет запах роз и не оставляет никаких следов. Будь осторожна, прекрасная сестра, ты найдешь его в маленьком конверте, приклеенном к этому письму. Его количества достаточно для исполнения твоего плана. Если мне когда-нибудь надоест жизнь, я приму этот усыпляющий порошок

доставшийсянашему монастырю несколько столетий тому назад в наследство. Целую тебя, обнимаю и мысленно ощущаю блаженство, прижимая к своей груди».

Письмо монаха было без подписи. Вероятно, графиня не впервые получала от благочестивого брата этот порошок, запах которого убивал молниеносно. Монахиня предпочитала этот яд всем другим, тем более, что никто не имел его и не знал его секрета, кроме одного итальянского монастыря.

Она осторожно отлепила от письма маленький конверт и открыла его, откинул назад голову. Конверт содержал порошок красивого цвета с пьянящим запахом розы.

Когда графиня, убедившись, что это именно то самое средство, заклеивала конверт, кто-то три раза тихо постучался в дверь.

Монахиня быстро спрятала конверт под стоявшее на аналое распятие. Не успела она убрать свою белую, полную руку из-под распятия, как портьера тихо раздвинулась и в 4 нее просунулась голова рыжебородого монаха. Он окинул взглядом комнату, чтобы убедиться, что там никого нет.

— Ты одна, благочестивая сестра?

— Никто нас не подслушает. Вот уже две недели, как я напрасно жду от тебя вестей.

— Я не хотел являться прежде, чем все узнаю. Франциско Серано нашел свою Энрику, — прошептал Жозе.

— Знаю, а Мария и Ацдо?

— Мария вместе с матерью переехала в Дельмонтский замок.

— В Дельмонтский замок! Бедный, как больно должно быть тебе, что богатые владения твоих предков перешли в чужие руки! — с притворным участием вздохнула монахиня.

Жозе улыбнулся.

— Надеюсь, ненадолго, — пробормотал он.

— То, что не удалось тебе до сих пор, несмотря на благоприятное стечение обстоятельств, станет теперь невозможным, потому что твой могущественный брат, которому еще в колыбели предсказали корону, сумел сохранить свое сокровище, — сказала графиня.

— Ты меня упрекаешь, благочестивая сестра, но я докажу, что у меня достаточно и храбрости, и ненависти, чтобы уничтожить обоих — Франциско и Энрику.

— Маршал падет.

— Ты обещаешь мне это?

— Маршал погибнет, Энрика будет устранена, если окажешь мне услугу.

— Клянусь, что на сей раз сделаю все, даже если это будет стоить мне жизни.

— Энрика умрет, а, ты вступишь во владение Дельмонте.

— А ее дочь?

— Попадет в твои руки. Она незаконнорожденная. Но повторяю, единственное мое требование — доставь мне Аццо.

— Клянусь жизнью, твое желание будет исполнено. Я вручу тебе его живого или мертвого.

— Хорошо, посмотрим, сдержишь ли ты слово. На мое слово ты можешь твердо рассчитывать, — произнесла графиня с ледяным спокойствием, — герцог де ла Торре сейчас в Мадриде, чтобы сделать некоторые приготовления к свадьбе. В Санта Мадре уже известен день его бракосочетания.

— Следовательно, надо приготовить какой-нибудь дорогой подарок, — проговорил Жозе с язвительной усмешкой.

Монахиня Рафаэла дель Патрочинио поклонилась патеру, ее глаза глядели сурово и неприветливо, и демоническая улыбка скользила по губам.

Жозе ответил на поклон своей союзницы и подошел к портьере. Закрыв за собой дверь, он плотнее запахнул плащ, чтобы не быть узнанным, и очень хорошо сделал, потому что вскоре увидел в коридоре своего брата Франциско, который приехал во дворец, чтобы сообщить королеве в частной аудиенции, что намерен удалиться от государственных дел и военной службы.

Герцог послал адъютанта доложить о себе. В большом приемном зале, где обычно собиралось много грандов и военных, всегда почтительно раскланивавшихся с маршалом Испании, Франциско услышал, что королева ждет его в зале аудиенций. Он надеялся застать ее одну, чтобы объяснить все, что случилось, и был неприятно поражен, увидев собравшийся тут семейный совет, хотя и королева, без сомнения, предпочла бы остаться наедине с дорогим Франциско Серано.

Изабелла сидела за маленьким мраморным столиком с золотыми ножками, справа от нее находился ее маленький супруг, слева — герцог Валенсии. В углу комнаты стоял, держа под мышкой молитвенник, духовник Кларет, а у портьеры остановились адъютанты.

За креслом королевы Серано увидел Марию, а на террасе принца Астурийского в роскошном мундире и обеих младших инфант с их дуэньями.

Нарваес довольно неприветливо взглянул на вошедшего герцога де ла Торре: старый воин не мог простить маршалу Испании некоторых прежних стычек.

Лицо Изабеллы просияло при виде человека, которому принадлежала ее первая любовь.