Поход Армии Проклятых, стр. 7

Он сгорбился, чувствуя, как сдерживаемые слезы выжигают все внутри безжалостной горькой кислотой.

– Совсем ничто?

– Нет. Если бы только ты родился заново – но это невозможно. Скоро, скоро я покину мир и не буду мучить тебя, обреченный Дальвиг. Станешь ли ты от этого счастливее?

– Ну почему, почему нет выхода? Подумай хорошенько – может быть, я мог бы что-то сделать?

– Не знаю. Я – не учитель. Я – учение. Ты должен принять меня, снова превратившись в того Дальвига, которым был много лет назад, в счастливом замке Беорн. Как – мне не ведомо.

– Да, это невозможно, – Сорген кивнул поникшей головой. – Мне никогда не стать прежним.

– Это так. Скоро ты забудешь обо мне.

– Невозможно!

– Возможно. Грядут перемены и испытания. Ты уйдешь прочь и потеряешься в пелене времени и расстояния. Я буду рядом – и далеко, постепенно умирая.

Сорген обессилено уселся прямо на теплые плитки камня, которыми была выстлана площадка около скамьи. Сжавшись в комок, он уставился вдаль невидящим взором. Порыв ветра обдал его теплом, и тоска стала исчезать, уходя, как вода в песок. Пораженный внезапной догадкой, Сорген встрепенулся и выгнул шею, заглядывая себе за спину, на скамейку. Призрака там больше не было.

Глаза, не увидевшие опасности

Капли утреннего дождя давно высохли на ветвях величественных деревьев. Это были кипарисы, но не такие, как на крыше гостиницы – маленькие и круглые, а высокие, пирамидальные красавцы с ярко-зеленой хвоей. С ними мешались кривые старые кедры, дикие финиковые деревья и бальзовые деревья с прочной сухой древесиной. Каждый лучик солнца без остатка ловился бесчисленными листьями и хвоинками. Соргену они напоминали толпу голодных людей, жадно борющихся за бесплатное угощение.

Конские копыта выбивали желтую пыль – пока еще немного, потому что дорога оставалась слегка влажной. Извиваясь, она вела на север мимо частых маленьких рощ и крошечных участков возделанных полей. Высоко в ярко-синем небе парил уродливый силуэт эзбанса. Сорген, верхом на погрузневшем от времени Дикаре, вел за собой маленькую армию. Тридцать пять сытых, прекрасно экипированных наемников сонно оглядывали окрестности; сто двенадцать солдат Халаина были измучены скитаниями, столь непривычными для оседлых жителей Приморья. Они были злы и встревожены происходящим. Некоторые пытались взбунтоваться утром, когда от них потребовали продолжать поход на Сурахию.

– Там смерть! – вопили самые горластые. – У Ануара огромное войско. Пусть волшебник докажет свою силу!

Сорген не возражал. Выделив из толпы одного крикуна, коротышку с перекошенным в трусливой злобе крошечной физиономией, он указал на него пальцем и приказал: "Требирел!". Человек тут же вспыхнул, весь разом, от пяток до макушки, а остальные, сталкиваясь друг с другом, бросились врассыпную. Визжащий от боли горлопан, размахивающий пылающими руками, заметался в образовавшемся кольце, но скоро упал на землю и затих.

– Кому-то еще нужны доказательства? – любезно осведомился у притихшей толпы Сорген. – Вам не надо будет даже сражаться, болваны!

Бунт был подавлен, а слава колдуна и внушаемый им страх возросли неимоверно. Через некоторое время после того, как крошечная армия покинула настороженный Вейдзал, на одной из полян Сорген провел ритуал проникновения в мир демонов. Оттуда он вызвал трех эзбансов – небольших летающих чудовищ, покрытых острой чешуей. Разевая пасти, демоны наперебой зашипели: они требовали платы. Движением руки Сорген закрыл врата, ведущие в их мир, и бесцеремонно сказал:

– Заработайте плату, прежде чем ее просить. Здесь достаточно жарко и сыро, чтобы вы могли летать без лишних усилий. Пусть двое направляются на север и наблюдают там за большим городом и войсками вокруг него; третий останется над моей головой – будет оглядывать окрестности в поисках засад. Когда мы перебьем вражеских солдат, вы сможете вдоволь напиться их крови.

– С-с-се-ус! – недовольно зашипели демоны, однако, послушно подпрыгнули на своих неуклюжих ногах и взлетели в небо. Солдаты Халаина провожали их долгими взглядами, ни живы, ни мертвы. Наемники презрительно посмеивались: они-то к таким фокусам были привычны…

– Так ты уверен, Мастер? – пробормотал державшийся рядом с магом юноша с короткими черными волосами, кривым носом и острым подбородком. – Я видел много твоих побед, но сейчас против нас разом выступают и большая армия, и сурахийские волшебники!

– Брось, Лимбул, – отмахнулся Сорген с кривой ухмылкой. – Как можно называть волшебниками здешних шарлатанов? Где был вейдзальский чародей, когда я прибыл в их город? Ты же знаешь, что князь Ирдел опасался агрессии с нашей стороны?

– Сбежал?

– "Уехал в загородный дом". Хитрости ему, конечно, не занимать, но вот магических талантов явно хватает только на то, чтобы заговорить шторм или вызвать дождь на какой-нибудь засохший огород. Здешние волшебники – одиночки. Их знания и умения скудны, потому что нет организации, способной оказывать помощь. Они, как прочие, покорно ждут, когда отправятся на дно моря, в объятия своего любимого бога… Никто особенно не станет бороться и цепляться за жизнь, надеясь на загробное счастье и покой. Только Черные, которых после смерти ждет не отдых, а продолжение борьбы, отчаянно сражаются и постоянно находятся в поиске. Кроме того, Черная Лига с ее знаниями, накопленными за века, тоже немало значит.

– Я знаю! – воодушевленно воскликнул Лимбул. – Жду не дождусь, когда сам смогу стать Черным – таким же, как ты, Мастер!

– Всему свое время, – буркнул в ответ Сорген. Он отвернулся, чтобы мысли ненароком не отразились на лице. Лимбул обожал его и ловил каждое слово, впитывая их, как сухая тряпка – воду. Как и все чрезмерное, эта черта характера мальчишки не нравилась волшебнику, но в остальном Лимбул был неплох. Исполнительный, смышленый, смелый и расторопный. Быть может, когда пройдет юношеская восторженность, из него выйдет толк… Пока же Сорген не торопился приобщить его к Теракет Таце, хотя понемногу учил магии. Особых талантов Лимбул не имел, но упорным трудом в конце концов постигал то, что несколькими годами ранее давалось Соргену с потрясающей легкостью. По сути дела, только увидев мучения и изнурительное старание, проявляемое мальчишкой, Сорген осознал в полной мере правоту удивления Ргола Перстенька. Странный колдун, мужчина с повадками и внешностью жеманной красавицы, был поражен легкостью, с которой молодой колдун овладевал волшебными премудростями…

– Смотри! – строго сказал Сорген, прервав цепь воспоминаний и опять вернув Лимбулу все свое внимание. – Видишь те темно-зеленые пятна? Это начинаются плантации кукурузы; они уже во владениях Ануара. Рядом с ними, по другую сторону дороги, есть просторный луг. Встанем там лагерем и будем ждать противника.

– А если он не придет?

– Сомневаюсь. То, что я слышал о теперешнем князе Сурахии, говорит, что он не похож на большинство тутошних людей. Вы, жители далекого юга, смелы и горячи. Мы, с севера, рассудительные и тоже смелые. В Приморье люди не удались: они слишком жизнерадостны и слабы. Борьба – не их сильная сторона. Они любят праздновать, предаваться распутству, интриговать, бить исподтишка… Но Ануар не таков. Он порывист и смел – может потому, что его матерью была твоя землячка?

– Запросто! – гордо просиял Лимбул. Сорген смиренно усмехнулся: он позволял мальчишке прерывать себя.

– Стоит нам вторгнуться в его земли – он примчится, невзирая на опасности, и нападет. Пусть его солдаты идут сюда и выдыхаются по дороге. Пусть военачальник кипит от злости и совершает безрассудные поступки. Мы спокойно будем ждать.

– Отлично придумано, Мастер!

– Отправляйся, передай этот план Грималу. А я поговорю с Халаином…

– Опять! – застонал князь в изгнании. – Разве мы недостаточно ждали? Останавливались у каждого куста! Умоляю тебя, давай двинемся на Сурахию немедленно!!