Повелитель гоблинов, стр. 12
– Откуда тебе известно? – удивился филин. – Ты что ясновидящий? Я, например, могу предсказывать будущее. Мой отец был слугой одного волшебника и кое-что умел.
– Посмотри вокруг. Видишь, как все чисто? Если бы их заколдовали давно, то все бы уже покрылось пылью и паутиной.
Филин был поражен таким ответом.
– Да ты почти также мудр, как и я, – восхитился он.
– Спасибо, – Друль был польщен.
– И что мы будем делать? – важно спросил Настрадамус. – Может быть перекусим, чтобы мозг получше работал? Смотри, сколько тут всего на столах.
Друль посмотрел на заваленные яствами столы эльфов и с сомнением покачал головой.
– А вдруг мы попробуем что-нибудь и тоже замрем на месте? Филин, который уже держал в лапе коржик и готовился отправить его в клюв, задумался.
– Может, испытаем на твоей лошадке? – предложил он.
– Ну, уж нет! Давай лучше сначала осмотрим весь дворец. Настрадамус с сожалением положил коржик обратно на стол и недовольно нахохлился.
– А что тут смотреть? Только время потеряем. А еда может испортиться, – проворчал филин.
Но все-таки он не покидал плеча Друля. После встречи с великанской вороной он чувствовал себя на нем в безопасности.
Глава пятая
НАКАЗАННАЯ ПРИНЦЕССА ГАЛЬЯНКА И ЕЕ ИСТОРИЯ
Они облазили весь дворец, но так ничего и не увидели, что могло бы прояснить ситуацию. Во всех комнатах и залах было одно и то же: застывшие эльфы и никого больше.
Настрадамус немного осмелел и стал летать, с любопытством заглядывая во все уголки. От его пытливого взора ничего не ускользало. Но даже он ничего не мог сказать Друлю интересного. Сладкоежка недоумевал и совершенно не знал, как ему поступить. Покинуть дворец короля эльфов и продолжить свое путешествие, или же остаться здесь и попытаться спасти как-нибудь несчастных эльфов? Однако покинуть дворец ему не позволяла совесть, он не мог оставить в беде добрый лесной народец, но с другой стороны чутье подсказывало ему, что и помочь он скорее всего им ничем не сможет. Слишком могучее тут было колдовство. Друлю оно было явно не под силу.
Маленький волшебник был в затруднении.
Тут к нему подлетел Настрадамус. Он почистил клювом крыло и беззаботно спросил:
– Ну что, вроде мы все посмотрели? Займемся теперь чердаками?
– Какими чердаками? – Друль даже не сразу понял, о чем идет речь.
– Как какими? Ты же мне сказал, что я буду жить на чердаке. Пошли искать пригодный для житья.
– Как тебе не стыдно, Настрадамус? – попробовал его укорить Друль. – Тут такое несчастье, а ты с чердаком.
– Где ты видишь несчастье? – возмутился филин. – Кто-то заставил этих бездельников эльфов немного постоять на месте, а не суетиться. Ничего в этом дурного нет. Никто не поджигал их дом, и никто не выгонял их на улицу. Да они просто не знают, что такое настоящая беда. А вот кто меня пожалеет горемыку и сироту? Угу-гу! Бедный я несчастный! Видимо так и останусь без дома.
Друль вздохнул.
– Что ж, раз ты так считаешь, то пошли искать тебе чердак.
Настрадамусу видимо стало стыдно, и он сразу начал оправдываться:
– Да нет, конечно, мне тоже очень жалко эльфов, – заискивающе сказал он. – Я даже не знаю смогу ли жить рядом с ними, такими неживыми и заколдованными.
Однако он все равно летел перед Друлем, искал дверь на чердак, и в глазах у него горели нетерпение и любопытство.
– Кажется это она! – вдруг взволнованно заявил он около одной из дверей. – Да нет, я в этом уверен. Оттуда идет голубиный запах. Явно это чердак. Голуби всегда живут на чердаках.
– Надеюсь, твое соседство им не будет в тягость? – обеспокоено произнес Друль.
– Конечно, нет! Мы будем прекрасными соседями. Добрыми и дружными.
Настрадамус прогугукал так, и глаза его при этом так алчно сверкнули, что Друль сразу усомнился в его словах. Он не смело открыл дверь и прошел на чердак. Филин благоразумно держался за его спиной. Друль даже подумал, что его новый приятель слегка трусоват. Но вслух он этого не сказал, потому что не хотел обидеть бедную птицу.
Чердак был темным и длинным. На нем сильно пахло пылью, и было очень много старых вещей, мебели, ящиков и сундуков.
– Угу-гу-гу! Какое прекрасное место! – Настрадамус взлетел под самую крышу и стал обозревать его сверху. – Настоящий совиный дворец. Мое прежнее гнездо просто хижина бедняка по сравнению с этим чердаком. Спасибо тебе, Друль. Прекрасное место для жилья. А что это там у той трубы? Кажется старый буфет. Вот в нем я и буду жить.
И подняв тучи пыли и обрушив стены из паутин, он пулей метнулся в темноту. Несколько секунд оттуда доносились его восхищенные вопли. Потом вдруг все стихло.
Друль, осторожно ступая среди старого хлама, шел в сторону, куда улетел Настрадамус. Вдруг послышался громкий шорох крыльев, и в него чуть не врезался старый филин. Перья его стояли дыбом, а в невероятно огромных глазах его стоял ужас.
– Там кто-то есть! – прошептал он, трясясь от страха. – В моем буфете кто-то есть! Наверно это привидение. Ужасные звуки! Какое разочарование! А мне так понравился этот буфет. Такие приятные запахи. Ну почему я такой несчастный? Такой страдалец и такой мученик? За что судьба так сурово наказывает меня. Уголок, где я хотел окончить старость, кишмя кишит привидениями!
– Пойдем, посмотрим на твой буфет. – Друль не боялся привидений, и смело пошел туда, откуда прилетел филин.
– Не ходи туда! – закричал Настрадамус. – Тебя съедят, и как я тогда вернусь обратно?
Но Друль его не слушал.
Настрадамус сначала летал на месте, потом оглянулся, увидел старое выброшенное чучело волка, перепугался и полетел за Друлем.
Через десять шагов Друль и в самом деле услышал непонятные приглушенные звуки. Он остановился и прислушался. За его спиной что-то бормотал и угукал Настрадамус. Звуки и впрямь шли из буфета, старинного огромного и немножко зловещего.
– Ой, лучше вернемся, – продолжал причитать филин. – Лучше вернемся.
Друль подумал, что если бы в буфете было что-то действительно опасное, то оно наверняка давно бы уже напало на них, а раз это не так, то и не стоит бояться. И он снова пошел вперед. Через несколько шагов, звуки стали ясными и отчетливыми, и Друль начал догадываться, что они означают. А когда он был перед самым буфетом, то все его сомнения рассеялись.
В буфете кто-то плакал. Звуки были ничем иным, как самым настоящим плачем. И плакал явно не взрослый. Это был детский плач.
Когда Друль понял это, он подбежал к дверце буфета и попытался ее открыть. Это оказалось нелегко. Дверца не хотела открываться. Она была заперта и не просто замком, а волшебным заклинанием.
Тогда волшебник вспомнил пару открывательных заклинаний и моментально открыл дверцу. В конце концов, эта была не дверь от пещеры с сокровищами, а всего-навсего дверца от старого выброшенного буфета.
Когда буфет был открыт, то из него с плачем вылезла девочка-эльф. Если бы она была просто девочкой, то ей бы было лет девять, но так как она была еще и эльфом, то ей было тридцать лет. Но все равно она была самым настоящим ребенком. Эльфийским ребенком. То есть по человеческим понятием ей было не больше девяти лет. Девочка была невероятно хорошенькая и милая, хотя и грязная и потрепанная. Друль сразу узнал ее. Это была единственная дочь короля и королевы эльфов принцесса Гальянка.
Принцесса вылезла из буфета, увидала Друля и тоже его узнала. Она заплакала еще громче и бросилась ему на шею. Друль обнял ее и стал успокаивать. Он видел, что она очень измучена, да к тому же сильно чем-то напугана. Долгое время от нее ничего нельзя было добиться. Девочка плакала и не могла произнести и слова. Друль никак не мог ее успокоить.
– Разве так успокаивают маленьких девочек? – вмешался Настрадамус. – Всему-то вас молодых надо учить. – Он подлетел к принцессе Гальянке и громко заверещал: – Гу-лю, гу-гулю! Аля-ля! Гу-лю, гу-гулю, аля-ля! А кто это так громко плачет? Ай-яй-яй, какой птенчик плакса!