Возвращение танцмейстера, стр. 68

– О мертвых уже не надо беспокоиться.

Джузеппе посмотрел на него:

– Я говорю не о ней. Я говорю о своей собственной смерти. Единственная смерть, которая представляет для меня интерес.

Стефан треснул кулаком в потолок. Он и сам не знал, почему взорвался.

– Ты сидишь и ноешь по поводу своей простуды. А я-то, может быть, и в самом деле умираю.

Он выскочил из машины, хлопнув дверцей.

Джузеппе вышел за ним.

– Я не подумал, – сказал он.

Стефан сморщился:

– Какая разница? Рак или в глотке запершило?

Он сел на место. Джузеппе остался стоять под дождем.

Стефан смотрел в окно, на котором расплывались капли дождя. Деревья мерно покачивали ветвями. В глазах у него стояли слезы. Это не из-за дождя он почти ничего не видел. Из-за слез.

Они ехали в Свег. Стефан прислонил голову к боковому стеклу и пытался считать деревья. Сбился и начал снова. Он думал о Елене. О Веронике Молин. Где был он сам, он не знал.

В полпервого они остановились у гостиницы. Дождь по-прежнему барабанил о крышу машины. Джузеппе заявил, что проголодался. Они, укрыв головы куртками, добежали до вестибюля.

Девушка-администратор поднялась им навстречу.

– Срочно позвони Эрику Юханссону, – сказала она Джузеппе. – Он не может тебя найти.

Джузеппе достал из кармана мобильник и выругался – телефон был отключен. Он набрал пин-код и сел на диван. Стефан листал брошюру на стойке – «Старые коровники в Херьедалене». Перед глазами все время умирала Ханна Тунберг. Девушка разыскивала что-то в папке с бумагами. Джузеппе говорил с Эриком Юханссоном.

Стефан подумал, что больше всего ему хотелось бы заняться онанизмом. Единственный способ как-то завершить прошедшую ночь. И может быть, в какой-то степени оправдать свое предательство по отношению к Елене. Джузеппе поднялся. Стефан сразу заметил, что он чем-то обеспокоен.

– Что-то случилось?

Девушка смотрела на них с нескрываемым любопытством. Стефан обратил внимание, что у нее точно такой компьютер, как и у Вероники Молин.

Джузеппе взял Стефана под руку и повел в пустой ресторан.

– Тот тип, похоже, ушел в тумане, – сказал он. – И еще угнал по пути какую-то машину.

Стефан смотрел на него непонимающе.

– Эрик зашел домой поесть, – продолжил Джузеппе, – и обнаружил, что дом взломан. Украли пистолет и винтовку. Маузер. Плюс патроны и оптический прицел. Это могло произойти только сегодня, рано утром.

Джузеппе вновь обхватил пальцами горло.

– Конечно, может быть, это и не он. Но он где-то рядом, он угрожает Эльзе Берггрен, он что-то хочет, а мы не можем понять что. Ему зачем-то опять нужно оружие, от старого он, если не дурак, избавился. У кого наверняка есть оружие? Ход его мыслей прост – у полицейского!

– Тогда он должен знать, что Эрика Юханссона зовут Эрик Юханссон и что он к тому же полицейский. И где он живет. Как он мог это разузнать? И когда?

– Не знаю. Мы должны вернуться немного назад. Где-то мы что-то прозевали.

Джузеппе прикусил губу.

– Мы начинали искать одного преступника, который пытался убедить нас, что их два. Теперь я думаю, что, может быть, он все-таки один. Он пытается раздвоиться, чтобы натолкнуть нас на ложный след.

28

В четверть третьего все собрались в кабинете Эрика Юханссона. Стефан сомневался, идти ли ему туда, но Джузеппе настоял. Усталый и обозленный Эрик Юханссон тяжело плюхнулся на стул. Видно было, что, помимо усталости и злости, он очень растерян. Стефан сел у стены, позади остальных. Дождь кончился, в окно светило уже заходящее солнце. Эрик включил громкоговоритель на телефоне, так что, несмотря на плохую связь, голос Рундстрёма был слышен всем. Туман в горах на северо-западе Херьедалена все еще не рассеялся.

– Мы стоим на месте, – кричал Рундстрём.

– А патрули на дорогах? – спросил Эрик Юханссон.

– Пока стоят. Какой-то пьяный норвежец, увидев полицию, со страху угодил в канаву. Кстати, у него в машине была шкура зебры.

– Как – зебры?

– Откуда я знаю? Была бы медвежья, я бы еще понял. Я и не знал, что в Херьедалене есть зебры.

Связь все время прерывалась.

– Насчет кражи оружия, – кричал Рундстрём. – Я знаю, что украли. А снаряжение?

Голос его шел как бы волнами.

– Два магазина к пистолету и двенадцать патронов к маузеру.

– Дом пустой, – сказал Эрик. – Жена в Ервшё у дочери. Соседей нет. Сейф с оружием взломан.

– Никаких следов?

– Нет.

– Синоптики говорят, что туман скоро рассеется, – кричал Рундстрём. – Но солнце вот-вот зайдет. Стоим и думаем, что предпринять. Если это наш украл оружие, то какой смысл нам его тут караулить? Его тут уже нет.

Джузеппе нагнулся к микрофону:

– Джузеппе. Мне кажется, рано снимать посты. Мы не знаем, кто украл оружие у Эрика – может, он, а может, и не он. Я хочу еще спросить – знает кто-нибудь, есть ли у него с собой еда?

– Фростман утверждает, что, как ему кажется, никаких консервов у него там не было, но он не уверен. Зато морозильник был забит. Там полно ягод и лосятина – друзья дарили после охоты, так что имело смысл оставить его включенным.

– Лосятину на походном примусе не приготовишь. Рано или поздно он спустится с гор и появится в каком-нибудь магазине. Если это не он побывал у Эрика.

– Мы проверили, есть ли тут люди. В основном – пустые дачи. Живет, правда, в местечке Хёгвретен одинокий старик. Худин его фамилия. Говорят, будто ему девяносто пять и он ничего не боится. Не сказать, что здесь перенаселение.

– Что-нибудь еще?

– Пока нет.

– Пока спасибо. – Голос Рундстрёма исчез в треске и шорохе. Эрик Юханссон отключил громкоговоритель.

– Фростман? – спросил один из полицейских. – Его же зовут Фростенгрен, а не Фростман?

– У Рундстрёма слабовато насчет имен, – раздраженно сказал Джузеппе. – Давайте еще раз пройдем все сначала. Кто-то здесь не знаком со Стефаном Линдманом? Наш коллега из Буроса. Он работал вместе с Гербертом Молином.

Стефану все лица казались уже знакомыми. Интересно, как они среагируют, если он ни с того ни с сего встанет и расскажет, что через несколько дней он должен начать лучевую терапию, потому что у него рак. Но он, разумеется, промолчал.

Все время возникали новые детали и поступали новые сообщения, все это надо было приводить в порядок. Джузеппе поторапливал – сейчас не следует застревать на мелочах. По-видимому, это означало, что именно он будет определять, что относится к разряду мелочей, а что – нет. Стефан пытался слушать, но перед глазами у него все время стояли несколько женщин. Ханна Тунберг, поднимающаяся со стула и падающая ничком. Спящая Вероника Молин с обнаженной спиной. И Елена. Прежде всего – Елена. Ему было стыдно, что он, пытаясь понравиться Веронике Молин, отрицал ее существование.

Он попытался сосредоточиться и прислушаться к разговору.

Речь шла об оружии, которое было у убийцы Герберта Молина. Откуда-то же оно появилось. Если считать, что Херейра приехал из-за рубежа, надо исходить из того, что он раздобыл оружие в Швеции. У Джузеппе уже был список зарегистрированных краж оружия за последние месяцы. Он просмотрел его и отложил. Пограничники ответили, что у них нет данных, что человек по имени Фернандо Херейра проходил паспортный контроль.

– Дело сейчас за Интерполом, – сказал Джузеппе. – Из опыта знаю, что с латиноамериканскими странами не так-то просто иметь дело. Несколько лет назад одна девушка из Ерпена пропала в Рио-де-Жанейро. Это было черт-те что – выудить из бразильской полиции какие-то сведения. Слава богу, она объявилась сама. Оказывается, она влюбилась в индейца и жила с ним где-то в джунглях Амазонки. Но потом любовь кончилась. Она сейчас работает учительницей в начальной школе, замужем за сотрудником бюро путешествий. Ходят слухи, что дом у них полон попугаев.

Все оживились. Джузеппе поднял руку.

– Можем только надеяться, что они найдут подходящего Херейру.