Чертовски сексуален, стр. 44

– Говори-говори, можешь не щадить моих чувств, – произнесла Шелли и всхлипнула. Она устала слышать его лживые объяснения. – Да, в самом начале ты использовал меня, этого не понял бы разве что слепой. Но сегодня? Ты хочешь сказать, что пришел ко мне лишь затем, чтобы получить билеты? Один из которых якобы предназначался мне? – Шелли вспомнила прикосновение его губ, и у нее защипало в глазах.

– Давай обойдемся без заверений, будто женщины никогда не используют секс для достижения личных целей!

– У меня только одна цель – ты! – всхлипнула Шелли. – С того самого момента, когда мы сели в чертов лимузин!

– Шелли, честное слово, ты мне нравишься. Как я ни старался, ты все равно запала мне в душу. С тобой прикольно. Ты хорошенькая. Ты умная.

– Нуда, противоположности притягиваются.

– А сейчас, когда ты еще и загорела, – Кит склонился над ней, чтобы лучше рассмотреть россыпь веснушек на ее щеках, – когда в твоих волосах искрится соль, ты выглядишь на все сто. Стоит мне увидеть тебя, как в трусах срабатывает противопожарная сирена. Поверь, я не хочу сделать тебе больно. Но на первом месте для меня все-таки Матти.

– Побег не ответ, Кит.

– Кто бы говорил! Не ты ли сама сбежала с концерта? – Шелли поморщилась. Кит задел больное место.

– Если хочешь, поедем с нами. Я там купил небольшой пляжный домик, – предложил он, обнимая Шелли за плечи.

– Дай мне время подумать… Уехать на Мадагаскар с двоеженцем, похитителем ребенка, который к тому же живет по фальшивым документам, имеет судимость за наркотики и скрывается от полиции… Знаешь, мне почему-то тебя расхотелось. Приятно было познакомиться. Только вот любопытно, сколько еще преступлений ты совершишь, прежде чем мы разведемся? Что это будет, поджог? Если не ошибаюсь, в твоем послужном списке такового еще не значится.

Будь внутри Шелли ядерный реактор, в нем уже давно началась бы неуправляемая реакция. Все, с нее хватит.

– Или ты намерен еще что-нибудь мне сказать? Например, что ты шпион или трансвестит? Или пришелец, которого спустили к нам на Землю по лазерному лучу? Нет, Кит, ты сам не знаешь, чего хочешь. Ты окончательно запутался.

– Я запутался? Да я отлично знаю, кто я, где я и что мне нужно.

– Нет, ты знаешь, где ты, но кто ты такой – этого ты не знаешь сам.

– Я – отец ребенка. Вот кто я такой. Я знаю, ты не любишь детей, но, будь у тебя собственный ребенок, ты бы меня поняла.

Шелли показалось, будто ее выпотрошили, слово рыбу.

– Ты меня неправильно понял. Дело не в том, что я не хочу ребенка. А в том, что не хочу растить его одна. Как моя несчастная мать. Потому что мужчины обычно бросают детей на произвол судьбы.

– Я бы никогда не бросил собственного ребенка.

– Украсть дочь – ничуть не лучше.

– Но ты, надеюсь, на нас не настучишь? – По лицу Кита пробежала тень. – Мы уедем завтра. Не переживай, тебе ничего не грозит.

– Я не переживаю, – отрешенным тоном произнесла Шелли. Она закрыла глаза – примерно так же, как прыгун в воду, прежде чем взмыть в воздух с вышки. – Просто я больше не хочу тебя видеть.

– Отлично.

– Отлично. – Шелли стащила с пальца обручальное кольцо и аккуратно положила его на середину стола.

– Послушай, неужели так трудно взглянуть на ситуацию моими глазами? – спросил ее Кит.

– Хотелось бы, честное слово, хотелось бы. – Она отвернулась, чтобы он не видел выражения ее лица. – Ты уж извини, у меня никак не получается засунуть голову в собственный зад.

Ей хотелось побольнее поддеть его, но слезы уже подступили к глазам, а голос предательски дрогнул. Господи, ей больше никогда не почувствовать прикосновения его губ, не увидеть задорного блеска в его глазах. Но какое двуличие, какая лживость! Чтобы окончательно не отчаяться, чтобы не поставить на своей жизни крест, женщине как минимум требуется душа с тефлоновым покрытием. Шелли показалось, будто ее – не спросив на то согласия – бросили в ледяные воды Атлантики.

Шлепая по лужам под проливным дождем, Шелли побрела в свое бунгало, злясь на себя, что развесила уши и поверила мужчине. В очередной раз громко всхлипнув и шмыгнув носом, она сделала вывод, что когда дело касается уроков жизни, она полная двоечница. Но почему? Как так получилось, что она пошла против своих же собственных инстинктов? Неужели только потому, что этот тип способен очаровать даже монахиню, которая без размышлений пустила бы его к себе под юбку? Именно поэтому, подумала Шелли и тотчас поймала себя на том, что ей ужасно хочется поцеловать его еше раз, поцеловать с чувством, со всей переполнявшей ее страстью. Правда, она тотчас отругала себя за крамольную мысль – похоть должна квалифицироваться как наркотическая зависимость. Выходит, сама она не кто иной, как пациентка в клинике для подсевших на любовь.

Глава 15

Постельно – революционный переворот

Сначала Шелли лила слезы, по сравнению с которыми тропический ливень показался бы легким дождичком, но, по мере того как всхлипы ее утихли, она начала замечать, что капли барабанят по крыше бунгало все громче и громче, словно весь мир превратился в концерт тяжелого рока. Ветви деревьев, как руки мертвецов, царапали окна ее комнаты. И время от времени в унисон с головной болью в эту какофонию врывался раскат грома. Шелли уже была готова звонить в местную психиатрическую лечебницу, чтобы узнать, какие занятия там предлагают пациентам в свободное время – собирать разрезные картинки, рисовать красками или лепить из пластилина – на тот случай, если она туда попадет. А к тому все шло.

Неожиданно дверь в бунгало распахнулась, и на пороге вырос ее мучитель – со спящим ребенком на руках.

В какой-то момент ей показалось, будто Кит пришел извиниться, однако, заметив, что Матти не единственный его груз, она тотчас оставила всякую надежду. В угол полетели два рюкзака, за которыми последовал целый зверинец из мягких игрушек.

– Одну минутку, попробую угадать. Ты здесь потому, что Высшее командование на Нептуне отдало приказ приступать к осуществлению второй фазы вторжения?

– Как ни странно, нет, – ответил Кит. Ноги Матильды в розовой пижаме ловко охватывали его за талию.

– Тогда с чего ты решил, что можешь входить ко мне в номер? – спросила Шелли, надевая поверх ночной рубашки махровый халат.

– Наше бунгало забрали под госпиталь для тех, кто пострадал от взрыва.

От Шелли не укрылось, что Матти от дождя защищала джинсовая куртка Кита, а сам он промок до нитки. Ливень лил такой, что невольно закрадывалась мысль, а не близится ли конец света или по крайней мере всемирный потоп.

– В Лондоне даже у дождя хорошие манеры, – произнес Кит, обращаясь к дочери. Та уже проснулась и теперь зевала. Отец опустил девочку на пол. – Там дождь идет тихо и вежливо: кап-кап-кап. И куда деваются его хорошие манеры в тропиках? Здесь он ведет себя совсем по-другому: бум-бум-бум!

Матильда хихикнула, и Кит обернулся в сторону Шелли:

– Правда, в этом есть нечто библейское? Глядишь, скоро к нам сюда пожалует сам папаша Ной со своим ковчегом. – Пап, знаешь, я все никак не могу понять.

– Что понять, киска? – нежно спросил Кит и чмокнул Матти в золотистую макушку.

– Почему Ной взял особой пару шершней? Почему он не прихлопнул их?

Кит искренне обрадовался вопросу дочери – Шелли видела это по его глазам. Правда, сама она осталась равнодушна к шутке.

– Ты не можешь здесь остаться!

И она замахала руками, словно отгоняя тех самых шершней, о которых только что говорила Матильда. Не будь сейчас с ними девочки, она бы наверняка дала выход своим чувствам, причем так бурно, что сама мать-природа осталась бы посрамленной. Шелли не раз слышала, что брак – это такая вещь, в которой иногда случаются бури. Увы, она не успела запастись ни теплой одеждой, ни плащ-палаткой.