Рыцарь и ведьма, стр. 35

Дым огня, разожженного под жаровней, жег горло Идэйн, глаза были воспалены, а волосы, как она чувствовала, разлохматились и свисали, закрывая лицо так, что она почти ничего не видела. И тут Идэйн услышала свой собственный, но похожий на хриплое карканье голос, говоривший необыкновенные вещи. Она не могла остановиться, хотя горло передохло, было воспалено и саднило.

Передние ряды армии мертвенно-бледных тамплиеров приблизились вплотную к приору, командору и монаху Калди, которые стояли в окружении молодых рыцарей стражи. И прежде чем началась бойня, Идэйн увидела, как приор упал на колени с руками, протянутыми вперед в умоляющем жесте. А монах Калди отвернулся и закрыл лицо руками.

Идэйн различила над головами бесчисленных мертвых и умирающих тамплиеров фигуру огромного льва. Он был ранен, судя по тому, что зашатался и лег так, что между ним и треножником Идэйн оставалось совсем небольшое пространство. Идэйн сидела, скорчившись, извиваясь и кашляя, тщетно пытаясь убрать с лица падавшие на него волосы.

Потом все кончилось. Ужасная армия тамплиеров исчезла.

Будто кто-то открыл ворота или дверь, впустив шум, потому что она услышала рев. Грубые, причиняющие боль руки схватили ее и стащили с треножника, оцарапав при этом ее обнаженную спину и ноги. Она слышала крики «измена», «предательство» и «убить ее».

Калди сдерживал тамплиеров. Он снял веревку, которую приор набросил на шею Идэйн, и швырнул ее обратно приору.

– Уходите! – крикнул он. – Неужто вы хотите наказать ее именно за то, чего от нее добивались и ради чего привели сюда?

Идэйн кашляла – горло ее сжимали спазмы. Теперь голова ее немного прояснилась, но ей казалось, что она никогда не сможет избавиться от смертельно-жгучего дыма в легких. И тут она увидела в толпе Асгарда деля Герша, пробивавшегося сквозь ряды взбесившихся и орущих тамплиеров. Рядом с ней монах Калди схватил тяжелый медный треножник и размахивал им перед собой, стараясь сдержать рвавшихся к девушке тамплиеров. Казалось, не имело значения то, что она стояла перед ними нагая и беззащитная, – они жаждали разорвать ее в клочья.

– Что это? – выкрикнула Идэйн.

Монах Калди шагнул и заслонил ее собой, в то время как вперед выступил де ля Герш.

– Ты дала им, что они хотели, пифия! – крикнул ирландец. – Если ты не помнишь, что говорила в трансе, я могу сообщить тебе, что ты напророчила ужасную гибель Бедным Рыцарям Святого Храма Соломонова, крушение ордена, его позор и бесчестье. И еще ты видела Льва Шотландского, который, как ты сказала в своем видении, пал к твоим ногам и испустил дух.

Де ля Герш наконец добрался до Идэйн. Лицо его было белым, как у тех рыцарей, которых она видела в своем видении, но глаза его ослепительно сверкали.

– Ты видел это безумие? – крикнул он монаху Калди. – Погляди на них! – Он показал рукой на беснующуюся толпу. – Они говорят, что взыскуют тайн господних, но я уже видел такое и прежде. Ты не представляешь, как это было в Париже и в Аккре!

– И не хочу представлять, – прорычал монах, продолжая размахивать треножником, стараясь расчистить дорогу. – Я хочу только выбраться отсюда!

Де ля Герш сорвал украшенный крестами плащ и набросил на плечи Идэйн.

– Не бойся! – крикнул светловолосый рыцарь. – Я сумею защитить тебя!

Идэйн подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Ее не заботила защита Асгарда де ля Герша. Руки ее были стиснуты, пальцы сведены мучительной судорогой. В том, что она была так напугана, не было ничего хорошего, но она ничего не могла с собой поделать – зубы ее выбивали дробь.

И Идэйн начала понимать, что эти странные вещи происходят с ней именно тогда, когда она напугана. Когда она не может контролировать их. Идэйн закрыла глаза, впиваясь ногтями в ладони.

Магнус! – молча вскричала Идэйн.

Никогда в жизни не взывала она к своему Предвидению, чтобы вызвать кого-то, с такой мольбой.

И над их головой в сводчатом потолке подземной залы появилась первая огромная трещина. Никто ничего не услышал и не заметил.

Но когда появилась вторая, услышали и заметили все.

Магнус проснулся мгновенно. Голова его была еще затуманена сном, но он все же разглядел, что находится на чердаке хлева рядом с вдовой крестьянина, разметавшейся во сне. Из ее припухших от страсти губ вырывался легкий храп, а правая рука покоилась на его бедре. Магнус снял ее со своего бедра.

Магнус! – снова услышал он.

Магнус тотчас же сел и выпрямился. Если бы он не знал, что находится в Шотландии, на чердаке хлева, то поклялся бы, что Идэйн где-то рядом с ним, у его левого плеча, и ее сладостная маленькая ручка касается его, как летний ветерок.

Но ее здесь не было. Он слышал только ее тихий и нежный голос, шептавший ему на ухо.

Магнус вздрогнул и быстро огляделся кругом, чтобы убедиться, что ее нет. Вдова почувствовала, как он зашевелился, проснулась и села. Увидев выражение его лица, она протянула к нему руку, не потрудившись даже прикрыть свои большие груди.

– Радость моя, что с тобой? – спросила она.

Магнус отвернулся от женщины и торопливо надел штаны. Потом, откинувшись на спину, натянул сапоги, подаренные ею, снова сел и огляделся, ища рубашку.

Вдова молча протянула ее. Магнус надел рубашку испросил:

– Еще только светает? Я должен отправляться в путь, поэтому мне придется украсть лошадь.

Он пытался стряхнуть с себя воспоминание об услышанном им зове, прозвучавшем во мраке ночи и вызвавшем какое-то странное и жутковатое чувство. Должно быть, это Эдинбург, сказал себе Магнус. Во рту у него был странный привкус – дыма, пожара, смерти, разрушения. Он так ясно все это представлял, будто сам был там.

Господи, она не стала бы призывать его, если бы так отчаянно не нуждалась в нем. Идэйн в опасности!

– Ох, – выговорила вдова, – в Шотландии ты не сможешь украсть лошадь. Тебя за это кастрируют и вырвут кишки, если поймают, а потом повесят.

– Добрый конь, – настойчиво сказал Магнус, поднимая с соломенной подстилки плащ и кожаный жилет. – Мне нужен конь не хуже того гнедого дьявола, который принадлежит Асгарду де ля Гершу.

– Какая девушка? – невинным голосом спросил командор эдинбургских тамплиеров. – Наместник, вы знаете, что на это существует запрет. Мы не имеем права держать женщин ни в одном отделении ордена Бедных Рыцарей Святого Храма. Нам было бы трудно объяснить почитаемому нами государю Шотландии королю Уильяму, как к нам сюда попала девушка.

Они пересекли двор, и командор взял фитц Гэмлина под руку, когда они приблизились к груде камней, которую перетаскивали каменщики.

– Осторожнее, милорд, смотрите под ноги. Мы перестраиваем склепы, потому что, к несчастью, несколько дней назад часть наших подземных помещений обрушилась.

Верховный судья и королевский наместник с любопытством оглядывал внутренний двор и казармы тамплиеров. Он слышал о таинственных сборищах в этих подземных помещениях. Плотники, работавшие там, рассказывали о них в городе. Насколько известно, во время обвала подземного свода никто не пострадал, хотя тамплиеры были столь скрытны, что если бы в чем-то признались, то это было бы весьма странно, поскольку противоречило их правилам.

Для фитц Гэмлина все это было диковинным: он слышал о воинственном ордене множество разных историй, но не думал, что такое возможно здесь, в Эдинбурге. Слышал о тайных обрядах и инициациях. Весьма странных обрядах, если их вообще можно было назвать религиозными обрядами. А также об их опытах в области оккультных наук.

Командор тамплиеров провел его через двор, и после шума, царившего во дворе, они оказались в тишине трапезной.

– Асгард де ля Герш, – сказал фитц Гэмлин, – один из самых уважаемых рыцарей вашего ордена, получил документ, подписанный королем Уильямом, на право поисков девушки, которую, как подозревают, похитили из монастыря Сен-Сюльпис. Дело в том, что я сам выдал ему эту бумагу. А теперь мы разыскиваем его, потому что у нас есть все основания полагать, что девушка с ним.